Мила чувствовала себя новорожденным ребенком, когда смотрела на Петровича, как он быстро носится по квартире, наливает ванну, чай, режет хлеб, мажет масло, отрезает огромный кус колбасы, кладет на масло, мешает салат, достает из холодильника заплесневелый сыр и, вздыхая, выкидывает. Она смотрела, как за Петровичем бегает кот, кот тут же лезет посмотреть, что выкинул Петрович, снова они бегут вместе за полотенцем, прибегают на кухню... А она полулежит на стуле и вспоминает рассказ любимого о том, что много часов её Гриша пылающим взглядом уничтожал экран компьютера, разыскивая друзей и знакомых, писал в соцсетях просьбы помочь найти любимую женщину… Нанимал адвокатов и звонил всем своим должникам, а потом ночью грыз подушку до перьев.
— Я отнесу тебя, маленькая моя… Что хочешь надеть? Пижаму или… Мил, почему ты не ешь? Не вкусно? Я закажу, у меня просто и нет больше пока ничего…, Даю обещание. Я куплю тебе всё что ты хочешь покушать… Прости, Мила… Я почти не ел и не покупал…
— Ты верил, что мы найдёмся? — к горлу Милы подступил ком. Она в последние дни перестала верить, скорее она бы поверила, что Саша её возьмёт силой и тогда она просто не сможет вернуться к любимому Петровичу. После Саши, Милана бы не вернулась, если бы это у них произошло.
Петрович на первый взгляд верил.
— Так надеялся!… Больше всего боялся, что он тебя увезет и никогда мы не увидимся больше … — Петрович ужасно волновался, еле смог продолжить, — На вид такой ангел, а на самом деле он какой! Я просто уже был готов его мать задушить и взять в заложники, но никак не подступиться было. Она только к воротам подойдёт и сразу в полицию звонит, что я ей угрожаю, меня трижды забирали. А если на трое суток задержат, кто будет тебя искать?… Надо было сразу матери моей сказать, она как-то… умнее в этом деле, получается.
— Я бы хотела поблагодарить её, за все, что вы для меня сделали.
— Мил, не буду ждать! У меня есть подарок!
Петрович быстро убежал, следом за ним сгонял кот, и вернулись они с коробочкой, а там было два обручальных кольца и цепочка с кулоном – сердечком. В глазах Миланы вспыхнула радость.
— Ты нам кольца купил? Гриш, как ты… Рано же. Я не развелась еще…
— Как только ты сказала, что хочешь за меня, я в тот же день купил.
Кот улегся под стол и сделал вид, что спит, хотя только что гонял по дому.
— А когда я такое сказала? — прошептала Милана сама себе, вспоминая, и боясь побеспокоить кота.
— Ну… ночью, когда мы с тобой… там,… на диване… спали, это … в первую ночь, когда вместе. И я сразу купил. Мила, ты не смотри, что такой беспорядок. Мы тут с ума сходили. Я сделаю уборку! Я… испеку тебе торт. Сестра учила… вкусный. Хочешь сейчас начну, пока ты моешься? Яйца есть… сгущенка и масло тоже… Мать принесла… Почему ты не ешь? …Хочешь, Мила? Ну не молчи, ты что … ты не хочешь за меня замуж?
— Я хочу. Но…
Петрович быстро накрыл её поцелуем. Быстро. Она не успела больше ничего сказать, а когда он снова отошел в сторону и еще раз подвинул к ней коробочку с кольцами, кот лежал на том же месте под столом, всё так же свернувшись в калачик, но колбасы на бутерброде уже не было.
— ...Но я тебя не хочу к этому принуждать! – закончила Милана и посмотрела на кота, как будто кот её обвинял в порабощении хозяина.
— Мы с твоей матерью и бабулей уже договорились. Сестра уже нашла ресторан… Милочка, я люблю вспоминать, как мы ездили вместе в твою деревню…
— В поселок..
— В поселок… Как ходили в баню, жарили шашлык, собирались всей семьей за столом, ели всякие ваши соленья-варенья, и печенье пекли. С утра проснулся – в доме взрослых никого, все исчезли, только Дашка маленькая спит, а потом мать твоя спускается, в волосах сено… Потом бабуля… Запахло пирогами… Мы так улыбались… Принуди меня еще раз туда поехать, там ты и станешь моей женой!
— Хочу помыться и потом поесть… — улыбнулась Мила.
Петрович тут же подхватил и понесся в ванную. Там он уткнулся в полотенце, потому, что мыл коленочки и понял, как Милана похудела. Она закрылась пеной, почти спала. Голову ей Гриша помыл дважды и сполоснул. Старался не приставать, видел, что творится с ней, как она измучена. Укутал и принес на кухню.
Масла на бутерброде к этому моменту тоже не было.
Кот лежал в той же позе, спал, как убитый. Петрович его растормошил, он с сонным непониманием уставился на него и снова закрыл глазки.
Когда Петрович отстал от кота, и улыбнулся Милане, Мила, закрыв глазки, спала сидя. Он вздохнул и понёс её на диван, осторожно укрыл одеялом.
Пока сидел рядом, Петрович чуть не лёг, но мать позвонила очень встревоженная и собралась зачем-то ночью к нему ехать, говорила странно и жалобно.
***
Петрович не знал, что его мама Оксана со Славиком долго разговаривали на тему любви, надо ли Петровичу рассказывать о том, что они видели своими глазами Милану с мужем, как сказать, чтобы еще больше не травмировать мальчика, как это стоит сделать. Долго они собирались с мыслями, уговорили бутылочку ви на, даже на прощанье поцеловались чересчур сильно... А когда Оксана продумала речь и вернулась домой с целью защитить своего старшего ребенка от драматических последствий, сестра Ленка сидела дома одна с наушниками за компьютером, а сына нигде не было видно.
Оксана знала, что такие вопросы по телефону не решаются, но не удержалась, растревожилась окончательно, взяла мобильный и позвонила.
— Гришенька, а ты где дорогой?
— Дома, у себя. Мам, спасибо. Милана моя нашлась… — дрогнувшим шепотом сказал Петрович, ругая себя, что совсем забыл позвонить матери.
— Где?... Как нашлась? ... Ты что, сынок? Ты… расстроился? Сильно, да? Я с тобой! Я сейчас приеду, сыночек.
— Мам, не надо.. Спасибо, что помогла найти… Прости, что не позвонил.
— Да… я конечно, думала, что у вас … Гриш, я приеду и поговорим.
— Утром поговорим, у меня сердце болит об этом разговаривать. Всё хорошо, мам. Слава богу она жива, все хорошо.
— Господи, я уже еду! Только не переживай! Будет у тебя еще тысяча таких!!! Нет не таких, хороших, самых лучших! Ну зачем, зачем ты связался с замужней, господи! Муж да жена одна сатана! Милые бранятся только тешатся. Кто долго выбирает, тому плешивая жена достаётся.
***
Мать бросила трубку и оставила Петровича в непонятках. Он пошел на кухню, съел хлеб и решил прогуляться в магазин за продуктами, чтобы утром Милана приятно удивилась завтраку. Заказывать не стал, курьер мог разбудить спящую уставшую невесту.
Возле его дома толпились трое поддатых незнакомцев, которых Петрович мирно обошел. И тут ему заорали вслед:
— Вот он!!! Куда пошел, конь лохматый???
— Лёха? — уточнил Петрович не поворачиваясь.
— Леха, Лёха!!!
Алексей Иванович начал хохотать, а потом страшным басом спросил:
— Знаешь ли ты, зачем я пришел сюда так поздно?
— Иди домой, Лех, проспись.
— Ищу себе жертву, чтобы сожрать живьём!!! ... Меня мяса лишили и сальца.
— Какого еще сальца, Лёх? Ты что тут делаешь, правда?
— Миланку хотим увидеть, она же нашлась! Вот и Светка хочет, и ма-а-ама моя. – уважительно добавил он. – Мама сбросила уже шесть кило! Но это пока вода сошла, а не жировая ктань, ткань то есть.
Сначала разревелась, конечно, от страха, когда я Светку притащил. Я же её показал и пояснил, что больная она, Светлана Афанасьевна. Мол… мало мне больной матери, я и девку себе больную принёс. А утром… Петрович, ты слышь, что ли?
— Слышу. Ну ты дурак, Леха, нельзя тебе пить. Ты, перерождаешься в макаку и буянишь.
— ...Утром я захожу на кухню, ... а они рыдают и обнимаются! Ты прикинь? Обнимаются! Две больные! Одна худая, как глиста, вторая… ма-а-ама. — с уважением протянул Алексей, — Вот так и живём. С тех пор.
Светка в мамином халате обосновалась, заворачивается в него, потолще выглядеть стала. Уже и ниче так…
Петрович подошел и уточнил у женщины постарше, покрупней:
— Он давно так пьёт?
— Вчера начал! — расцвел Алексей. — У Светкиной улиточки днюха была! Она ко мне её ... эту улитище с большой буквы "У" в клетке притащила. Прикинь? Улитка в клетке! Хохма, кому расскажи - не поверят! Ест всё, капусту, яблоки, огурцы, а от бананов ей плоховато... Огро-о-о-омная!
Как хорошо, что сегодня Миланка нашлась. Знаешь, что я ей подарю, когда она на работу вернется? ...Знаешь? ...Ни за что не догадаешься!
— Что? Улитище?
— Цветы!
— Хм… Фр… — нервно сказал Петрович.
— Да не простые цветы! — хитро прищурился Алексей. — Съедобные!!! Анютины глазки, фиалки и настурции!!! Мы их ели. Салат сделали! Прикинь? Петрович, это было шика-а-а-арно! — прокаркал Алексей и снова расплылся улыбкой.
— У настурций съедобны все части растения, кроме корней! — услышал Петрович как всегда слабый голос Светланы, — В листьях настурции содержится в два раза больше аскорбиновой кислоты, чем в листьях петрушки, а с сыром или творогом салат бесподобен! Можно и в десерт… и в масло для бутербродов.
— Вот видишь, Свет, в масло тоже можно, — осторожно заметила мать Алексея.
— Масло вам низя. Низя! ... Пока в норму вес не войдет и не выпрашивайте… Ну что вы в самом деле, объясняешь вам, объясняешь, и вроде всё понятно, а она опять. — забубнила Светлана голосом гастроэнтеролога-диетолога, — Масла ей захотелось… Ишь… маслица… И так уже... еле ходит... поджелудочная устала... низя.
— А фиалку-то можно есть и в засахаренном виде! — расстроенно попыталась парировать мама Алексея.
— И сахар низя. Сладкий яд. Можно только мёд и не больше столовой ложки в день! Ложки, а не половника!
— Это была ложка.
— Это был ваш половник.
— Ложка из Икеи, черная ложка... ну... немного большая. Но в неё от силы две столовых ложки поместятся.
— Четыре!
— Три...
— Вот так и галдят целый день, — тоном заговорщика шепнул Алексей, — Одна выклянчивает, вторая запрещает. — И уже громче спросил: — А ты куда, Гриш? Никак за цветами побежал? Купи тюльпаны их тоже можно жрать!
— Да что ты всё, жрать да жрать! Хватит!
Алексей снова захохотал, как бегемот.
— Да потому, что у нас теперь одна тема для разговоров - что можно употреблять в пищу, а что запрещено, иначе будешь гнить изнутри!
— Фу, заткнись, и не дыши на меня! ****! Я и за цветами тоже. — Петрович разозлился и подумал, что цветы нужно купить обязательно, — В основном я за продуктами. Нормальными. Кот колбасу подъел, там только хвостик остался. Надо Миланочке … Слушайте, идите домой, не позорьте меня. Завтра, завтра приходите. Она спит, худая… как … Господи, он её еще и голодом морил!!! Я опять хочу у бий ство совершить! Так его, йолупня!
Петрович поплелся в магазин, открытый двадцать четыре часа в сутки, который находился аж в трёх кварталах от дома. Он бы доехал, но машины не оказалась, машина была у матери.
А тем временем к Грише домой приехала мама.
Оксана осторожно зашла, была встречена котом, который подбежал подняв хвост. Она унюхала, что пахнет шампунем, значит Гриша хотя бы помылся. На кухне был нетронутый салат, проверила холодильник, увидела огрызок варёной колбасы, раскрытое масло и вздохнула:
— Ну хоть что-то поел… Сынок… Сына…
В спальне сына не было, компьютер совсем холодный, не жужжал, а в зале в темноте не было слышно его храпа.
Оксана всё же заглянула в гостиную и увидела грустный холмик накрытый одеялом.
Она тихонько зашла и присела на креслице возле двери.
— Ты не спишь, сыночек?… Я понимаю… — начала Оксана. — Знаешь, а ведь бывает такое, когда любишь человека, любишь, а он оказывается тебя и не любил никогда, а любил свою жену… то есть мужа… — Она немного помолчала и вытерла непрошенную слезинку, — Вот нельзя не проверив чувства, кидаться в пропасть.
Ты, мой хороший, послушай маму.
Я же тебя родила совсем молоденькой дурёхой, сама попалась на удочку таково вот… женатого прохвоста. Он меня пол года по свиданиям водил, и в кино, и в кафе-мороженое, всё обещал, обещал, и свадьбу, и квартиру, и подарки… А когда мы с ним вместе оказались, … я уже и думать не думала, что может быть такое, да только меня возле медучилища женщина схватила за волосы и давай при всех таскать.
Он красивый был, Гриш, как ты. Как ты, точно такой же.
Или вот, как твоя Милана. Только … женатый.
Как бы женатый не хотел, он всё равно уже … не будет с тобой.
То есть, я хотела сказать, она.
Вот так, мой хороший.
Мы думали, она там страдает, эта Милана, а страдал у меня только ты, сыночек.
Брось ты это, ну не пара она тебе. Есть у неё муж законный.
Я тебя люблю.
И в обиду не дам, какой бы ты здоровый лось у меня не был.
Ты спи, спи. Я пока с тобой посижу, пока не заснёшь.
А хочешь поплакаться матери – давай, не стыдись.
Пусть тебе легче будет.
И работу другую найди…
Милый ты мой…
Как жаль, что ты её полюбил, да еще так сильно.
Милана лежала ни жива ни мертва. Она проснулась и поняла, что это всё говорит своему сыну Грише в темноте его мать.
Она не знала, где Петрович сейчас находится, но поняла, что мама Оксана её не видела в темноте и решила, что она плохая, не пара её сыну. Милана боялась даже дышать.
Оксана еще раз всхлипнула и произнесла более грозно:
— Ну не хочешь, не говори. Я пока пойду тебе покушать сготовлю, и домой, а то наша Ленка там одна, я должна вернуться.
Оксана пошумела немного на кухне, ругнулась на кота, который кинулся в ноги, и вскоре за ней хлопнула входная дверь.
Милана села на кровати, заливаясь слезами.
Тем временем Петрович бодро накидал в тележку продуктов заполнив её с верхом, зачем-то набрал женского питания в форме десертов Даниссимо, которые часто видел в рекламе, выбрал немного детского питания зачем-то, бережно на самый верх положил зачем-то женские гигиенические изделия трёх видов, и с этой горой важно покатился на кассу.
Расплачивался он с таким важным видом, что знакомая кассирша, продававшая ему по ночам конь я чок, эскимо и шоколадки для мозга, поинтересовалась,что у Петровича за праздник такой, и куда он это всё везет. Не занимается ли Петрович по ночам благотворительностью, спросила кассирша с любопытным интересом.
— Женюсь я. — важно и серьезно похвастался Петрович, — Жене будущей, вот... За покупками отправила, — Еще серьёзней соврал он и стал укладывать всё пакеты. Пакетов получилось семь. А рук у Петровича было всего две.
Он стоял и раздумывал, как без машины понести семь пакетов и в какую руку три, а в какую четыре. Выбрал правую для трёх, потому, что логично - ей же потом дверь открывать. Только взялся, как в магазин вошла его мать, утирая слёзы.
Она, не замечая Петровича, пошла на вход, взяла тележку.
Петрович немного остолбенел, ведь у матери в доме, где она жила, был круглосуточный "Перекресток", гораздо больше и вкусней.
Вскоре мать медленно покатила на кассу такую же наполненную верхом телегу, только сверху были мужские тру сы и носки.
— Добрый вечер. Пакет нужен? — спросила кассирша и оглянулась на Петровича. То, что это его мать, кассирша, конечно не знала. Но уже второй за ночь покупатель с горой наполняющий тележку всякой снедью, напоминал ей американский фильм, когда зомби только начали появляться в городе, поэтому люди решили забаррикадироваться и запасались продуктами. Кассирша немного занервничала и уточнила, — Вы себе, женщина, столько или... кому-то ... пенсионного возраста помогаете?
— Сына спасаю. Плохо ему.
— А-а-а... — понимающе протянула кассирша и успокоилась, апокалипсис откладывался, — Такой голодный сын?
— Голодный. До любви... А такая ему досталась, что без слёз не взглянешь. Мало того, замужняя, старше, так еще и ... В общем вернулась она к мужу. Я их застала за этим делом. А мы всё думали, держит он её взаперти, развод не даёт... Сын исстрадался весь, а они там в хоромах развлекаются....
У Петровича пересохли сразу все отверстия в организме, и он моргнул, чтобы понять, что вообще мать такое сейчас кассирше рассказывает.
И тут кассирша задала самый важный вопрос:
— Красивая хоть?
— Была! — ответила мать и поправила волосы.
— Почему была? — руки кассирши продолжали пробивать, пикать, а глаза уставились с неподдельным интересом.
— Потому, что наголо побрилась. Или это муж её в качестве наказания за связь с моим сыном... в общем теперь она лысая, страшная, но мой всё равно ночами не спит, сохнет, скулит, не ест ничего и с матерью разговаривать не хочет!
— Ма-а-ам! — пробасил Петрович.
Оксана повернулась и остолбенела.
— Сынок! А ты как так быстро? А? Как это ты так ...
— Телепортировался! Ты что, мам, какая лысая! Это не Милана лысая, а другая, там другая жила тётка. Милу охраняла... Ты что, мам...
— А с кем же я там... отк ров енничала... про твоего отца впервые вот так, начистоту... Это кто там спит у тебя, Гриша, отвечай быстро!
— Милана спит. Девочка моя... Мы её в лесу нашли, я нашел, под елью... Совсем без сил, вся исцарапана, коленочки содраны, напугана, холодная, голодная... Вот я ей... купил...
— Это что же я... Сын, а если она не спала и всё слышала??? Погнали домой быстрее, надо извиниться! Срочно! Я думала это ты там притих, думала ты их с мужем любовь застал... Ведь я тебе не сказала, а они там два белобрысых голыша.... Ой, это он с другой!
— Мать! Ну ты... ну ... как ты могла такое подумать про неё???
— А ты как мог вот так попереться за продуктами посреди ночи, Гриш?
— А ты?!!!
— А ты?!!! Всё, хватит, бери авоськи и ...
— Мам, а что ты про отца-то сказала?
— Всё, проехали. Поехали то есть. Сказала и сказала, теперь возьму свои слова назад!
💓Благодарю за чтение, лайки, комментарии! С любовью и светом, Автор.🌹🌹🌹
ПРОДОЛЖЕНИЕ №16 ... НАЧАЛО ИСТОРИИ
ПРЕДЫДУЩАЯ ЧАСТЬ
© Все текстовые материалы канала «Свет моей жизни» на dzen.ru являются объектом авторского права.