Ну что, друзья мои, время сейчас темное, а значит пришла пора заняться вопросами, имеющими экзистенциальное значение. Для меня это все, что касается природы того, что "лечит" в психотерапии.
И, вот, рассуждая про это, как оказалось, мне понадобилось зайти в самые фундаментальные темы психологической науки, хотя и без социальной антропологии, социальной теории, социальной эпистемологии, философской антропологии и всех прочих философских дисциплин здесь обойтись не получилось.
Самый главный вопрос, который интересует меня в последние годы таков: как так получается, что наша Я-концепция напрямую влияет на клиническую картину происходящих с нами психопатологических процессов, вплоть до психосоматики и психозов. И каким наиболее прямым способом можно на все это воздействовать, чтобы изменить в лучшую сторону. Наверное в таком ракурсе можно посмотреть на все психологические проблемы, но, конечно, в первую очередь мне интересна комплексная травма (КПТСР), которая вся в целом и базируется на Я-концепции, в которой сконцентрировано все, что можно собрать про собственную никчемности, ничтожность и непривлекательность и испытывать из-за этого неописуемую психическую боль.
В общем, в качестве методологической основы собственной практики я нашел деятельностный подход, может ещё и потому что я много лет занимался системо-мыследеятельностной методологией и деятельностная парадигма мне очень понятна и близка. Правда СМД-методология принципиально антипсихологична, а значит психологические корни деятельностного подхода и то как его можно приложить к клиническим вопросам, мне пришлось открывать заново и я не могу сказать, что понял все. Особенно в том, что касается экспериментального обоснования. Но как это обычно бывает в моей интеллектуальной истории, начав читать Леонтьева и Рубинштейна, я получал ответы на давно мучавшие меня вопросы (например про то, что касается бессознательного как феноменологически фиксируемого в психотерапии явления, которое Рубинштейн описал как переживание, утерявшее свой предмет, а Леонтьев как неосознаваемые мотивы собственной деятельности, движимые при этом самим течением этой деятельности, но об этом всем подробнее позже).
В общем, из-за нехватки времени я решил записывать свои рассуждения, пока не законченные, и делиться с вами ими, чтобы вы подвергали их критике, накидывали авторов и материалов, которые оказались вне зоны моего внимания. Именно такой подход к исследовательской работе полностью оправдал себя при написании мной моей первой книги. И я уверен, что и сейчас это сработает, может даже я смогу найти подельников таким образом.
Базовая идея деятельностного подхода в моей версии
Не претендуя на точность формулировок и имея склонность к радикализму, я буду пробовать формулировать основные положения деятельностного подхода, как они мне нравятся.
Увы, самая большая проблема деятельностного подхода Леонтьева заключается в том, что он использовал термин "отражение" для описания основной функции психики (психика - это "форма активного отображения субъектом объективной реальности, возникающая в процессе взаимодействия высокоорганизованных живых существ с внешним миром и осуществляющая в их поведении (деятельности) регулятивную функцию"). Беда в том, что отражение по своей семантике означает нечто пассивное и автоматическое, в то время, как Леонтьев последовательно доказывал, что оно является активным, избирательным и т.д. Но более интересного термина я ещё пока не нашел, поэтому я буду пользоваться им и дальше. И в самом начале это понятие будет для нас центральным.
Если быть предельно радикальным, я бы связь психики с деятельностью изложил так:
Психика человека является органом, который необходим для того, чтобы удовлетворить свою потребность, употребляя для этого внешний для нее предмет, в ситуации, когда он непосредственно не дан и недоступен, когда ещё даже не ясно, какой именно предмет может удовлетворить эту потребность.
И вот психика начинает при решении этой задачи делиться на две подсистемы:
а) психику в узком смысле, которая позволяет ориентироваться в пространстве, структурировать его с точки зрения близости и дальности предметов, которые побуждают нас активничать и т.д. и
б) сознания, которое необходимо, чтобы понять, чего именно я хочу, определить порядок действий, линию поведения, приоритетность потребности и т.д.
Эмоциональная сфера выполняет по Леонтьеву скорее сигнальную и знаковую функцию - они сообщают нам о проблемах в осуществлении деятельности по удовлетворению потребности. И значит, в случае проблем в эмоциональной сфере нужно разбираться, что не так в деятельности. Очень понятный ракурс психотерапевтической работы.
Психологические проблемы могут возникнуть на любом этапе функционирования этого процесса и соответственно терапия будет касаться того, чтобы разобраться, какой предмет на самом деле является мотивом нашей деятельности, правильно ли мы осуществляем порядок действий для удовлетворения потребностей, адекватно ли наши эмоции сообщают нам о том, что и где именно мы делаем неправильно и т.д. Все это я бы назвал теорией психического отражения 1.0, где есть индивид и противостоящий ему внешний мир.
А теперь давайте радикально усложним конструкцию.
Давайте представим ситуацию такой, какая она больше похожа на реальность. Между человеком и предметом, удовлетворяющим потребность, находится большая, сложная развивающаяся кооперативно-организованная деятельность. Чтобы получить мороженку в Макдаке я должен у кого-то заработать денег, для этого чему-то у кого-то научиться, совершить кучу действий, не имеющих отношение к производству мороженки, и только потом, в рамках согласованного бизнес-процесса и по определенной процедуре культурно эту мороженку купить и съесть.
То есть ребенок с пелёнок, чтобы получить предмет, удовлетворяющий потребность, натаскивается выполнять определенные функции в рамках взаимодействия со взрослыми и другими детьми, коммуницировать со всеми ними, ориентироваться скорее в системе языковых значений, отражающих внутреннее строение совместной деятельности, чем мир некоей естественной реальности. Проще говоря, для него мир взаимодействия с другими людьми, процессы формулирования взаимоожиданий, ориентации на выполнение ожиданий других, награды в форме близости и привязанности за хорошее поведение, становится более важным для выживания, чем акты чистого восприятия объективной реальности. И потребности, предметы реальности взаимоотношений оказываются более важными, первичными, чем предметы природной реальности. Это и будет психическое отражение 2.0.
Давайте для понимания всего последующего материала введём первую модельную ситуацию или то, что дальше будем называть коэффициентом яичницы.
Представим себе, что вам здесь и сейчас надо приготовить себе яичницу чужими руками (не самостоятельно). Что вам надо сделать, с кем договориться, чтобы он/она приготовил/а вам яичницу?
В модели психики Леонтьева изготовление яичницы, отражение объективной реальности, предметность потребности в яичнице - это дело индивида. Есть он, который хочет кушать, и есть яичница - внешний предмет, который мы выделяем в поле своей деятельности, чтобы удовлетворить свою потребность.
В модели психического отражения 2.0 (который скорее описывался Выготским, а не Леонтьевым), чтобы получить яичницу нам надо иметь дело, "отражать" скорее социальную реальность в форме кооперативной деятельности - с кем-то и о чем-то договариваются, чтобы тот за что-то достал где-то и приготовил яичницу, а не самим это делать. И значит все наши когнитивные способности, навыки и знания скорее должны быть направлены на отражение мира взаимодействия с другими людьми, а не на некоей объективной реальности.
И давайте прямо здесь введем индекс яичницы. Этот индекс будет выше у тех, кому будет стоить очень мало труда приготовить себе яичницу чужими руками, мы будем считать, что его психика очень удачно отражает реальность взаимоотношений с другими людьми. И он будет меньше у тех, кому будет очень трудно сделать это. Одним достаточно сказать: "любимый/ая, приготовь мне пожалуйста яичницу" (и за этим стоят годы выстраивания отношений с любимым человеком, познания и понимания его, освоение профессии, которая даст возможность купить яйца и т.п., я предлагаю эти годы назвать психическим капиталом). Другие, сидя дома, и зарабатывая больше деньги за написание кода, могут не сообразить, кого даже за деньги попросить приготовить им яичницу и так и умрут от голода. Их психический капитал будет ничтожным.
Теперь представьте себе, какая психика вам нужна, чтобы в режиме робинзонады (это метафора из философии, называется гносеологическая робинзонада, она описывает, когда в мире есть один познающий субъект и один противостоящий ему мир, как Робинзон и остров, на котором он действовал) вы отражали реальность только предметов питания. И какая психика вам будет нужна, чтобы отражать реальность взаимоотношений с другими людьми, которые и будут вам давать эти предметы питания. Сложность второго отражения даже в модели значительно превосходит первого. Собственно то, что отражается (другие люди, разного рода отношения с ними, со всеми правилами, нормами, ритуалами и т.д. и т.п.) в своем содержании имеет целую вселенную идеальных, абстрактных и мыслимых предметов. Если мы говорим про эмоции как инструмент ориентации в деятельности и сигналы о ее устойчивости, то в отражении 2.0 их роль радикально увеличивается, эмоции становятся все сложнее, тоньше, глубже и дифференцированнtt, а их когнитивная составляющая становится огромной. Теперь наш статус в отношениях с другими людьми (хорошие мы для них, а значит для нас самих, например) становится основным инструментом выживания и деятельности. Собственно, это наконец объясняет функцию личности и Я-концепции (Я-концепцию - это медиатор взаимодействия с другими людьми, организующий мою деятельность с ними) в жизни человека и то, почему эмоции в процессе отражения 2.0 могут стать такими сильными и патологичными. Это собственно позволяет генетически описать становление полисубъектной структуры личности, модель которой разработана в схематерапии и то, почему интериоризация становиться ключевым процессом формирования личности (все это более детально мы будем разбирать далее).
Цель деятельностной психотерапии
Понятно, почему Леонтьеву требовалось концентрироваться на психике условного индивида - это значительно упрощало описание функционирования психики на индивиде как единице исследования. В реальности тот мир, который видел его индивид в своей робинзонаде и в самом деле предстает перед нами как нечто естественное, что отражается. При этом социальная сконструированность этого мира тоже ни секунды не вызывает сомнений, даже исходя из исследований самого Леонтьева, не говоря уже о всей традиции социального конструктивизма, которая начиналась с работ Лукмана и Бергера. При этом объективный статус отражаемой в психическом отражении 1.0 реальности и все законы, которые ей приписывают, я бы связал со специальным процессом оестествления (опредмечивания, овеществления, возведения в нулевую степень) интерсубъективного контекста кооперативной деятельности и доведения его до формы жизненного мира. Но это я сильно забегаю вперёд.
Этому социальному аспекту очень мало внимания уделяли советские психологи, зато достаточно исследовали представители социологической феноменологии, микросоциологии, социального интеракционизма и социального конструктивизма, что абсолютно бьется с деятельностной психологией (особенно в том, что касается жизненного мира как источника "идеального" и понятия мотива и предметной деятельности, но об этом подробнее позже).
Единственный момент, имеющий отношения к психотерапии состоит в том, что многочисленные причины психологических страданий, которые мы имеем в нашей практике и касаются того, как устроено взаимодействие человека с другими людьми в формате кооперативно организованной деятельности, какие потребности, необходимые для выстраивания нормальных отношений, он удовлетворяет и в конечном итоге для чего.
И тогда с какой главной проблемой имеет дело деятельностная психотерапия? Она имеет дело с различными расстройствами деятельности, когда человек, его психика, не может так отразить мир социального взаимодействия, чтобы это позволяло ему динамически, развиваясь, строить и реализовывать деятельность по удовлетворению его потребностей.
В рамках такого ракурса, когда, имея в виду огромный массив знаний, который накопило человечество обо многих аспектах коллективной деятельности, пытаешься в своем кабинете помочь клиенту сориентироваться во всем многообразии контекстов его деятельности (например экономических, ролевых, статусных, управленческих, идеологических, практик идентичности, эмансипации и т.д. и т.п.), особенно, если он сам при этом образован и эффективен, мозг может и взорваться. И в этой ситуации спасает только то, что все это должно использоваться в деятельности клиента, все это через нее суммируется, упрощается и занимает свое место в целостной системе. Собственно, это ("отлаживание" деятельности клиента) наверное и является главной задачей психотерапии.
Давайте назовем эту установку деятельностной редукцией. Чтобы не утонуть в бесконечных социальных, психологических, физиологических феноменах и теориях, при работе с клиентом в психотерапевтическом кабинете стоит задаваться банальными вопросами: какую ключевую деятельность осуществляет наш клиент, какая потребность-мотив стоят за этой деятельностью, в чем побудительный мотив этой деятельности, из каких действий состоит эта деятельность, кто и на каких условиях вовлечён в эту деятельность, что можно считать идеальным конечным результатом ее и т.п.?. Но кроме того это же можно спрашивать и относительно других деятельностей, в которых участвует наш клиент, только там будет больше вопросов про то, за какую плюшку он соглашается участвовать в чужих деятельностях, какие ещё условия вынужден соблюдать и что получает в качестве выигрыша. И как умудряется все эти свои деятельности согласовать между собой.
Такая же деятельностная редукция в режиме поведенческой активации может стать и основным терапевтическим инструментом. После анализа проблем в деятельности клиента идеальным терапевтическим исходом было бы осознанное осуществление им аутентичной деятельности, направленной на удовлетворение неких высших потребностей подлинного субъекта и инициатора собственной активности в соответствии с осознанно сформулированными ценностями. Но об этом мы тоже будем говорить позже.
Расстройства деятельности
Целый класс проблем людей, обращающихся за психологической помощью сегодня, я бы связал со сложностями реализации деятельности в невероятно усложнившейся социальной реальности.
Сегодня все сложнее что-либо планировать, а значит выстраивать ресурсы, взаимоотношения, терпение и т.д.
В рамках предельно разделенного труда все сложнее понять, каков твой конечный вклад в конечный продукт и мотивировать мы им.
Культивируемый образ жизни оказывается зависимым от внешних экономических и социально-политических условий и заканчивается слишком быстро.
А главное, мир предлагает поучаствовать в таком количестве деятельностей, которые при этом мгновенно перестают быть актуальными, что собрать на этих осколках некий целостный континуум собственной жизни оказывается все сложнее.
Но все же проблема не только в сложной внешней социальной реальности, но и в том, какие социальные процессы определяют содержание переживания нашего собственного Я и насколько наша Я-концепцию структурирует наше взаимодействие с окружающими, включая всю опосредствующую это все эмоциональную ткань. Именно эти процессы влияют на качество нашей жизни, на нашу психическую боль, наше счастье, осмысленность нашей жизни и т.д. и т.п.
Но, если не сводить всю психотерапию к лечению расстройств деятельности, какие бы конкретные проблемы, с которыми обращаются клиенты, я бы отнес именно к расстройствам деятельности?
Следующие:
- Апатия, исчезновение мотивации что-либо делать, незнание, чего хочешь. Природа этого явления на мой взгляд связана с перепроизводством предметов деятельности и инфляцией их побудительной силы с одной стороны в рамках рыночной экономики, с другой с перепроизводством идеального в потребляемых предметах ("вы не просто кушаете гамбургер, вы приобщаетесь либеральной свободы"), а с другой, с усложнением различных жизненных миров, со слишком разными для освоения правилами взаимодействия (попробуйте научиться получать удовольствие от классической музыки через социализацию в сообществе классической музыки, или то же с компьютерными играми, или с восточными единоборствами и т.д. и т.п.);
- Поколениями накапливаемое сомнение в себе, низкая самооценка, выученная беспомощность, представление о себе как о ком-то никчемном, неважном, неинтересном. Вообще, речь о тех, кто "не справился". Сложно сказать, что и как было в СССР, но поколение тех, кто как и все пытался отвечать на нарциссические вызовы в 90х и у них не получилось, самым трагическим образом повлияло на их детей. Когда не справившиеся родители отыгрываются на своих детях. И вот мы имеем целое поколение детей заброшенных, с дефицитом внимания, травмированных родительским отчуждением, алкоголизмом и т.д. С выдрессированным отношением к себе как к ничтожеству. Что и как им делать, какие позитивные мотивы иметь, какую деятельность строить, в какую вписываться и на какое взаимодействие рассчитывать - неясно.
- Эмоциональная дисрегуляция, неспособность самостоятельно управлять уровнем собственного аффекта. Выражается в резких скачках настроения и предельных уровнях полярных эмоций. Дело тут в том числе и в сложности настройки степени выражения эмоций в разнообразных контекстах взаимодействия. Многообразие различных контекстов общения и экономия энергии, требующейся для входа и социализации в них, предполагает демонстрацию эмоциональной обратной связи "жирно", очень ярко и выразительно. Либо наоборот люди слишком перегружаются эмоциональными проявлениями других людей (это слишком затратно - выдерживать чужие эмоции и разгадывать, какие действия ими побуждаются). В рамках зависимости от отношений с другими людьми, реакция на различное выражение эмоций с необходимостью влияет на Я-концепцию, в основном в сторону усиления дисфункциональных убеждений в собственной непривлекательности, а значит формирует самосбывающиеся пророчества о том, что непривлекательный человек не может вступать во такое взаимодей с другими людьми, в которых невозможны тонкие настройки и нюансы. Но это только одна "социальная" причина эмоциональной дисрегуляции. Есть и другие.
- Вселенские катастрофы, мировоззренческие дефолты и разрушение личности, в том числе из-за специальных практик, направленных на манипуляцию сознанием. Тысячелетиями в основе интегративных процессов социальной деятельности лежал феномен власти/знания, о котором много писал Мишель Фуко. Если коротко, речь о том, что для того, чтобы объединяться, нужно было иметь единую систему отсчёта, договариваться о том, что гора это гора, стол это стол и т.д. В некоторых социологических концепциях этот процесс описывается как естественный, хотя скорей всего правда состоит в том, что вся эта система отсчёта появлялась не сама собой, а искусственно в рамках управления деятельностью многих людей. И тогда именно управляющий, тот, кто имел власть, и устанавливал эту единую систему отсчёта. И вот во времена эмансипации различных социальных субъектов (женщин, черных, пролетариата, интеллектуалов и т.д.) ключевым инструментом борьбы за власть становится борьба за картину мира, на которую и завязаны те или иные социальные практики и которая и подвергается нападкам в первую очередь. Все это выливается в концептуальные войны за насаждение того или иного мировоззрения и часто сопровождается вполне реальными физическими войнами. Весь это процесс в последнее время нарастает как снежный ком, никаких тормозов и гармонии в этих процессах нет и мы все чаще теряемся в различных, часто противоположных, декларируемых со всех сторон версиях объяснения происходящих процессов. У личности, чтобы сохраниться в этом калейдоскопе концепций, остаётся два пути, о которых мы будем говорить в дальнейшем.
Первый путь - активно выстраивать свое мировоззрение, развивать его, ассимилируя всю методологию этого процесса, но это чревато огромными интеллектуальными затратами.
Второй путь - мимикрировать к крайне простым формам жизни, о которых писал ещё Маркс, говоря про секс и украшательство быта замученного от эксплуатации пролетариата, как единственной формы непроизводственной активности. Иначе распады картин мира чреваты распадом деятельности и целостного представления о себе.
- Фрагментация опыта: фиксация не на деятельности, а на своих переживаниях становится содержанием новой субъективной реальности.
Представим себе некую идеальную деятельность человека. Это будет крестьянин, который из года в год, веками и поколениями, повторяет свою деятельность. Эту цикличность поддерживают ритуалы, социальные нормы и т.д. В этой повторяющейся цикличности опыт будет целостным, линейным, континуальным. Он будет до такой степени простым, что особой необходимости в фокусировке не эмоциях не будет (ну поломался плуг, можно поругаться на коня за это и успокоиться).
А теперь зафиксируем, как живём мы сейчас. Целостность, континуальность, цикличность опыта размыкается до бесконечных составляющих, сочетаний составляющих, которые постоянно трансформируются. Это будут элементы мировоззрения, отношений, технических артефактов, социальных норм и привычек, окружения, профессий и т.д. и т.п. Во всех этих лакунах присутствуют свои практики эмоциональной сигнализации о том, хорошо ты вписываешься в какое-то взаимодействие или нет. Мы это пытаемся контролировать и пытаемся всем этим управлять. И чтобы снизить сложность этого бульона из элементов разных деятельностей, мы пытаемся все это довести до неких целостностей, которые можно пережить одной простой эмоцией. Все это приводит к выделению определенных монад опыта, которым все чаще становятся эмоциональные состояния. И весь опыт превращается в последовательность переходов из одних состояний в другие и все чаще эти переходы мы хотим контролировать, управлять ими (например с помощью психотехник, наркотиков и т.д.). Представьте, какое состояние будет у вас после того как вы напишете литературный шедевр и получите всеобщее признание. Допустим это будет состояние триумфа. Ему предшествуют годы творческих терзаний, сомнений, огромных усилий, всплесков и падений. И все это воплощается в чувстве триумфа. Ваше творчество будет той самой единой деятельностью, которую мы все меньше можем себе позволить. И как тогда испытать этот триумф по-быстрому, не тратя годы на творчество? Правильно, с помощью разного рода стимуляторов. Которыми могут быть не только наркотики, но и различные техники вызывания тех или иных эмоциональных состояний. И вот через некоторое время мы становимся истощившимися торчками, испытавшими многое без материального продукта этих фантомных творческих переживаний. Мудрецы пустышки.
Чтобы понять, почему на мой взгляд деятельностный подход лучше всего подходит для решения самых ключевых психологических проблем современности, которые можно рассмотреть как расстройство деятельности, нам,
Во-первых, необходимо глубже разобраться в механизмах функционирования психики и сознания как инструментов деятельности (Леонтьев и его школа сделали достаточно для решения этой задачи);
Во-вторых, нам нужно разобраться в том, как вообще устроена современная социальная деятельность (здесь нам поможет СМД-методология, феноменологическая и микросоциология и много чего другого);
В-третьих, нам нужно подробнейшим образом разобраться в устройстве внутреннего плана деятельности, в различных инструментах, опосредствующих нашу внутреннюю жизнь, включая отрефлексированные механизмы переживания кризисов нашего опыта и т.д. (здесь нам пригодятся теория развивающего обучения Эльконина-Давыдова, работы Фуко по управлению собой и герменевтике себя и колоссальный массив психотерапевтических техник);
В-четвёртых, нам нужно будет собрать в систему многочисленные психотерапевтические подходы, методы и техники, которые лучше всего позволяют отстроить психотерапевтическую деятельность, которая направлена на настройку и развитие деятельности (здесь нам помогут методологии интеграции различных психотерапий в одну деятельность).
Главная моя терапевтическая гипотеза состоит в следующем: попытка задумать и попытаться реализовать доступную для нас или находящуюся здесь и сейчас деятельность является чуть ли не самым эффективным методом исцеления множества психологических проблем.
Не зря же доказано, что
- Поведенческая активация лучше всего лечит депрессию
- Снятие рисков через планирование и реализацию действий по снятию их - лучше всего лечит тревожность.
- Настоящая мотивация появляется не до деятельности и выбора ее, а во время пробы деятельности.
Продолжение следует.