Проблема национальных отношений в России имеет давнюю и глубокую историю. В ходе образования Российской империи десятки народов добровольно или силой были присоединены к России, к русскому народу. В результате к началу XX в. страна вобрала в себя более 200 этнических групп, весьма отличающихся друг от друга по социально-экономическому развитию и являющихся носителями различных культур.
Царское правительство проводило весьма жесткую и одновременно осторожную национальную политику, учитывая пестрый этнический состав населения страны. Однако в течение веков не только решались, но и накапливались межнациональные противоречия.
Имперская политика царской власти противостояла росту национальных движений, была направлена на сохранение единой России, сводилась к стремлению создать из колоссальной многоязычной, слабо связанной экономически и культурно страны могучую империю. Фундаментом этой империи должна была быть русская народность, русский язык и православная церковь. Сам по себе самодержавный строй не мог допустить какой-либо формы децентрализации в рамках Российской империи.
Усугубляло межнациональные отношения отсутствие продуманной национальной программы, законодательной базы и государственных учреждений, занимающихся национальными проблемами. Для решения конкретных вопросов в разное время создавались различные высшие комитеты и совещания.
Обострение национальных проблем провело к активизации общественной мысли в России. В конце XIX – начале XX вв. началось формирование политических партий от монархических до крайне радикальных, которые в силу остроты национального вопроса не могли обойти его вниманием в своих программах.
Либеральная модель общественного переустройства базировалась на общности путей развития России и Западной Европы. Либералы выступали за проведение систематических реформ, затрагивающих все сферы общественной жизни.
Либералы различных течений и направлений по-разному намечали пути решения национального вопроса, но сходились в том, что для его решения достаточно предоставить всем без исключения совокупности гражданских и политических прав: кадеты ратовали за полную автономию Финляндии и Польши.
Кадеты выступали за постепенность решения национального вопроса. Сначала всем народностям предполагалось предоставить право широкой культурно-национальной автономии, а в перспективе права национальностей подлежали дальнейшему расширению (разрабатывалась идея провинциальной автономии). В принципе, кадеты не были против и национально-территориальной автономии, но которая ничего общего не имела с федерализмом; тем более они были против предоставления народам права политического самоопределения.
Радикальные модели преобразования были выдвинуты политическими партиями социалистической ориентации. Их главной посылкой было не эволюционное развитие, а революционное. Партии и движения социалистической ориентации выступали за республиканскую форму государственного правления. Большевики видели решение национального вопроса в областной (территориальной) автономии, а меньшевики не шли дальше культурно-национальной. Самая радикальная программа была у социалистов-революционеров. Они отвергали унитаризм и являлись сторонниками федеративного устройства государства с территориально-национальной автономией в пределах этнографического расселения народностей, с обеспечением основными законами страны прав национальных меньшинств в местностях со смешанным населением.
Все социалистические партии (исключая меньшевиков) считали возможным предоставить нациям и народам право на самоопределение, что, несмотря на всю демократичность, создавало опасность распада государства. Вместе с тем ни одна из общероссийских политических партий не хотела этого распада, была его противником. Само предоставление этого права рассматривалась его сторонниками, как способ добровольного объединения народов.
В конце XIX – начале XX вв. происходит также образование политических партий на национальных окраинах Российской империи. Для них национальная часть программ была еще более значимой. Через решение национального вопроса рассматривались все остальные. Национальные партии добивались национально-территориальной автономии для своих народов и федеративного государственного устройства. Весьма характерно, что почти все национальные партии, за исключением некоторых польских и литовских, не ставили вопроса о независимости и полном отделении от России. Все национальные партии отличались особым вниманием к национальному вопросу. Как правило, речь шла об удовлетворении духовных запросов (язык, образование) и учета национального момента в государственном устройстве страны.
При этом одновременно действовало несколько групп факторов, например, социально-политические. Обратимся, скажем, к программе партии «Дашнакцутюн» («Союз») – армянской партии социал-революционного направления. Вроде бы соответствие общенациональным армянским интересам налицо – декларация идеи социального и культурного прогресса, пропаганда необходимости освобождения Западной Армении от турецкого ига. Но это предлагалось осуществить революционистско-боевыми методами, путем вооруженных акций. Национальным интересам подобная тактика, чреватая конфронтацией и человеческими жертвами, вряд ли соответствовала.
Это относится и к русским национальным партиям – черносотенцам. Формально они отстаивали права и приоритеты русского народа и соответствующую его «национальной традиции» форму государственного устройства – абсолютную монархию. Но ни общенациональным интересам, ни интересам русского, ни других населяющих Россию народов, их деятельность не отвечала. Ни их политический облик «революционеров справа», ни отрицательное отношение к прогрессивным экономическим и политическим реформам, ни курс на разжигание межнациональной розни.
Анализ источников дает основание говорить, что программа большевиков по национальному вопросу была наиболее глубоко теоретически разработана и открывала перспективу для решения национальных проблем страны. Она давала народам право выбора (жить вместе или отдельно), определяла формы совместного проживания, позволяла достичь подлинного равноправия всех наций и народностей. Причем, можно предположить, что осуществить это было возможно не только при социализме, как считал Ленин, но и в условиях развитой буржуазной демократии.
Национальная программа большевиков не была лишена недостатков. Так, она не учитывала интересов малых (или больших, но живущих в иной областной автономии) и рассеянных (евреи, цыгане и др.) народов. Программа культурно-национальной автономии, которой придерживались кадеты, бундовцы, меньшевики, и идея эсеров об экстерриториальной автономии могли бы помочь в решении этой проблемы.
Не следует забывать, что программа большевиков по национальному вопросу была сильно политизирована и подчинена главной для большевиков задаче – пролетарской революции. Осуществление этой программы, по мысли большевиков, возможно, было только при социализме. Вместе с тем обвинять Ленина в революционности было бы наивно и равносильно обвинению христианина в том, что он не мусульманин.
Что касается культурно-национальной автономии, то в России эта австромарксистская идея претерпела определённую трансформацию. Одни, в частности, кадеты, видели в национально-персональной автономии универсальный способ решения национального вопроса в полиэтнической России, реальную альтернативу его этнотерриториальному решению в виде федерации или национально-территориальной автономии, альтернативу, способную, с их точки зрения, предотвратить распад Российской империи. В частности, национальная программа кадетов, с учетом изменений, принятых на IX съезде партии в июле 1917 года, строилась на идее национально-персональной автономии.
А, например, эсеры рассматривали национально-персональную автономию, прежде всего как оптимальный способ решения проблемы национальных меньшинств. Реальный исторический опыт стал развиваться именно в этом, последнем направлении. Экстерриториальная персональная автономия и в политической деятельности, и в законотворческой практике воспринималась именно как необходимая форма обеспечения прав национальных меньшинств. Россия виделась федеративной демократической республикой с территориальной автономией национальных окраин и экстерриториальной автономией национальных меньшинств. Речь шла, таким образом, о совмещении территориального и экстерриториального подходов в решении национальной проблемы.
В современных условиях, когда остро стоит вопрос о разработке государственной национальной программы, следует обратиться к огромному теоретическому наследию, оставленному нам предшественниками. При этом нужно отрешиться от политических пристрастий и из программ по национальному вопросу дореволюционных партий брать все лучшее независимо от того, была ли эта партия либеральной или радикальной.
Подводя итоги, можно сказать, что все политические партии отмечали важность национального вопроса для России. Общим для этого направления стало требование о предоставлении равноправия для всех народностей, населявших страну. Однако формы, в которые должно воплотиться равноправие, для политических партий виделись различными.
Наиболее популярной стала формула национально-культурной автономии (кадеты, эсеры). Идеи политической автономии не находили поддержки среди русской политической элиты, среди национальных политических партий, которые делились примерно на те же политические направления, что и общероссийские, имели хождение гораздо более радикальные пути решения национального вопроса. Если сравнить различные национальные программы партий, то можно найти общий момент: все партии стояли за единую и неделимую Россию. Даже большевистское право на самоотделении вплоть до отделения подразумевало под собой тот факт, что пролетариат национальных окраин будет стремиться к объединению в единое интернациональное государство, которое станет прообразом мирового интернационального государства. Правые партии также выступали за унитарную Россию, но в ее имперском обличье: с сохранением всех существующих привилегий для господствующей нации - русских.
Можно считать естественным тот факт, что все общероссийские партии, какие бы лозунги они не выдвигали, не стремились разрушить сложное национальное объединение - российское государство. В программах некоторых партий (кадетов, эсеров) делалась оговорка по поводу таких крупных национальных регионов, как Царство Польское и Финляндия. Польша неоднократно (1830-1831, 1863-1864 гг.) стремилась возродить свою независимость. Финляндия в силу своего особого правового положение уже в значительной степени была самостоятельным обществом, и меры русского правительства для инкорпорации Финляндии в российский организм, предпринимавшиеся с 80-х гг. XIX века, не увенчались успехом. Партии предлагали предоставить Польше широкую политическую автономию (кадеты, эсеры). В Финляндии должна была быть восстановлена конституция и оформлена автономия (кадеты). Все эти идеи были воплощены в жизнь Временным правительством: независимость Польши, конституция Финляндии. Итак, будущее России мыслилось либеральными, неонародническими и социал-демократическими партиями, как единое государство равноправных народов с более или менее широкой системой национального самоуправления.