Национальный вопрос в России в начале XX века интересовал и правые партии. Ярким примером служит отношение черносотенных организаций к обсуждению этого вопроса.
Необходимо сначала отметить, что же такое вообще черносотенные организации. «Черносотенцы» - собирательное название промонархических общественно-политических организаций. Сами члены правых организаций с гордостью называли себя черносотенцами, имея в виду принадлежность к черносошному населению, которое являлось исконным защитником царя и существующих в стране самодержавно-государственных и иных традиционных устоев. Общественное мнение, опираясь на факты столкновений боевых дружин правых с социалистами в ходе демонстраций осени 1905 г., нередко заканчивавшихся человеческими жертвами, вкладывали в этот термин другой смысл: погромщик. Хотя подобного рода столкновения практически закончились в 1906 г., термин «черносотенцы» (погромщики) применялся либеральной и революционной печатью по отношению к членам правых партий вплоть до 1917 г.
Первой массовой черносотенной организацией стал «Союз Русского Народа», возникший в октябре 1905 г. в Петербурге для борьбы с революционным движением. Также можно назвать еще несколько – Русскую монархическую партию и для периода революции – Русское Собрание, Союз русских людей[1].
Революционные потрясения 1905 г., охватившие всю многонациональную Россию, и активное участие в движении населения западных и южных окраин, могли привести к развалу империи. Это было одной из причин столь значительного и пристального внимания черносотенцев к национальному вопросу, который занимал непропорционально большое место в программных документах правых. В «Основоположениях» Союза русского народа от 1906 г. 5 из 19 параграфов посвящены этой теме. Звучат они следующим образом: «13. Союз русского народа твердо объявляет и всенародно исповедует неделимость и целокупность Российской империи в ее теперешних границах и постановляет своим священным и непреложным долгом всеми силами содействовать тому, чтобы завоеванные кровью предков земли навсегда остались неотъемлемой частью Русского государства и чтобы все попытки к расчленению России решительно и, безусловно, были устранены». Далее отмечалось, что национальные вопросы должны были разрешаться «сообразно готовности каждой отдельной народности помогать России и русскому народу в достижении общегосударственных задач и что управление окраинами, чуждое стеснений местной жизни, должно ставить на первое место общегосударственные пользы и выгоды и поддержку законных прав русских людей. Но еврейский вопрос должен быть разрешен особо от других племенных вопросов, ввиду продолжающейся стихийной враждебности не только к христианству, но и к нееврейским народностям и ввиду стремления евреев ко всемирному владычеству»[2].
«Союз русского народа» считал коренной Европейскую и Азиатскую Россию, исключая Финляндию, Привислинье. Литву, Прибалтийский край и Закавказье, а также «Средне-Азиатские владения». «Союз русского народа» заявлял, что он «не только не желает нарушать самобытность населяющих российскую империю нерусских народностей и оставляет им вполне неприкосновенными их веру, язык, быт, благосостояние и землю, но и признает особую общественность для народностей, живущих на окраинах и имеющих там свою коренную и определенную племенную оседлость». Наконец, в последнем из названных параграфов говорилось: «Союз русского народа» торжественно заявляет, что все нерусские народности, имеющие исконную племенную оседлость в коренной России и живущих извечно среди русского народа, он признает равными себе, своими верными и добрыми соседями, друзьями, сородичами, причем из иноверцев выражает свое благорасположение содержащим Магометов закон». Что же касается тех иноверцев и инородцев, которых русский народ «считает враждебно к нему относящимися», то «Союз русского народа» желал, чтобы на их деятельность в определенных сферах общественно-хозяйственной жизни был наложен запрет (состоять на государственной и общественной службе, служить на железных дорогах, издавать и продавать книги и повременные издания, заниматься врачебным делом, держать православную прислугу, быть учредителем и участвовать в паевых товариществах и различного рода обществах, «держать» винные лавки, гостиницы и т.п., владеть, приобретать и арендовать недвижимую собственность)[3].
В своей «практической» деятельности правые отстаивали принцип сохранения «единого и неделимого» государства. В этой связи можно указать на решения Петербургского и Московского съездов 1906 г. В Постановлениях Второго Всероссийского съезда русских людей в Москве 6-12 апреля 1906 г. были высказаны пожелания «против автономии Польши», в пользу «предоставления Эстонии и Латвии местного самоуправления», против «немецкой колонизации Прибалтийского края», за «твердое проведение политического и государственного объединения Кавказа с Россией», осуществления такого управления Финляндией, при котором, с точки зрения общегосударственной и экономической, она оставалась бы в составе Российской империи[4].
Одна из старейших правомонархических организаций – «Русское собрание», действовавшая в России вплоть до 1917 г. Первый раздел программы «Русского собрания» касался роли православия и самодержавия: «Православная Церковь должна сохранить в России господствующее положение. Голос ее должен быть выслушиваем законодательной властью в важнейших государственных вопросах... Царское Самодержавие, будучи главным залогом исполнения Россией ее всемирно-христианского призвания, в то же время является залогом внешнего государственного могущества и внутреннего Государственного единства России»[5]. Национальная политика формулировалась идеологами «Русского собрания» в следующем виде: «Племенные вопросы в России должны разрешаться сообразно готовности отдельной народности служить России и Русскому народу в достижении общегосударственных задач. Все же попытки к расчленению России, под каким бы то ни было видом, не должны быть допускаемы. Россия едина и неделима»[6]. В отдельном пункте программы «Русским собранием» диктовалась особая политика в отношении еврейского населения: «Еврейский вопрос должен быть разрешен законами и мерами управления особо от других племенных вопросов, ввиду стихийной враждебности еврейства к христианству и нееврейским национальностям и стремления евреев к всемирному господству»[7]. Важными проблемами национальной политики являлись использование языков и школьное дело. «Русский язык, - по мнению авторов программы «Русского собрания», - есть государственный язык и все правительственные учреждения должны пользоваться государственным языком, неуклонно и настойчиво стремясь к единству языка во всех отраслях государственной жизни», а «просвещение в России должно расти и крепнуть на тех же основаниях, на коих выросла и русская государственность, а потому и государственная школа, не посягая на культурное самоопределение частных народностей России, должна быть Русской школой»? Русская национальная идея в хозяйственной жизни должна была быть обращена «на подъем коренного русского центра», а национальная «финансовая и экономическая политика должна быть направлена к освобождению России от иностранных бирж и рынков и должна покровительствовать возникновению русских промышленных предприятий»[8]. Выступая с такой программой «Русское собрание» предполагало, «что к нему примкнут все те русские люди, которым дороги блага России и русского народа и которые, проникнувшись сознанием русской государственности и тесно сплотившись между собою, составят громадное национальное большинство в будущей Государственной Думе»[9].
Что касается «Русской монархической партии», то для решения национального и аграрного вопросов намечалась «правильная организация переселенческого дела ... как в смысле облегчения центральных губерний, так и в смысле прикрепления к России дальних окраин посредством заселения их Русским народом», одновременно пояснялось, что «такими окраинами являются не только Северный край, Сибирь и Средняя Азия, но и Кавказ, а также южные и юго-восточные губернии России. «Русская монархическая партия» формулировала свою национальную политику при помощи «пяти условий Русского Государственного единства» - это были «единая неограниченная Самодержавная Власть Русского Монарха и свободно и достойно живущая Русская Православная Церковь, при едином Русском Государственном языке, едином Русском законе и единой Русской Государственной школе»[10].
Задача сохранения империи и защиты национальной традиции определила базовые подходы черносотенцев к национальному вопросу. Крайне правые предложили принцип дифференцированного подхода посредством деления национальных меньшинств на «дружественные» и «враждебные»[11]. Изначальная точка зрения черносотенцев при подходе к национальной проблематике состояла в том, что ни один из населяющих Россию народов кроме евреев не рассматривался вековечным и кровным противником русского народа. Отношение к державному народу, а, следовательно, и базовым принципам русской цивилизации, устанавливало основу для деления инородцев на «дружественных» и «враждебных».
Таким образом, к дружественным относились народы, сумевшие преодолеть узкий национальный эгоизм и выросшие до понимания общеимперских интересов и своей роли во внутригосударственном разделении обязанностей. Также в документах правомонархических организаций неоднократно приводился список конкретных народов, отнесенных к разряду враждебных. «Россия должна быть настороже не только против соседей, но и против таких подданных, как финляндцы, поляки, латыши, армяне… а также обитателей Кавказа…», - говорилось в Программе «Союза Михаила Архангела»[12].
Однако, крайне правые осознавали, что отнесение целых наций в разряд враждебных, в зависимости от активности их представителей в национально-освободительном или революционном движении, едва ли можно считать дальновидным. Среди любого из населяющих Россию народов лояльных властям подданных было больше, чем непримиримых революционеров и сепаратистов. Возложение ответственности на всю нацию за подрыв устоев лишь отторгал инородцев от русской государственности и угрожал единству империи. Отказываясь видеть причины сепаратизма в объективных процессах, происходящих на национальных окраинах (рост национального самосознания, развитие экономики, культуры и т.д.), черносотенцы возлагали вину за мятежи на национальные элиты, пытавшиеся воспользоваться благоприятной политической конъюнктурой для освобождения от опеки Петербурга и утверждения своей безраздельной власти в регионах: «… инородческая интеллигенция … всегда стремится расчленить страну, так как расчленивши государство, им легче удержать в своих руках власть в данной местности и возможность широко пользоваться трудом народа в свою пользу»[13]. Таким образом, если на западных рубежах страны организатором раздора становилась ущемленная в правах русофобски и националистически настроенная шляхта, стремившаяся к самостоятельности, то польский народ желал остаться в составе империи. Черносотенная пресса указывала, что наибольшими противниками слияния с коренной Россией Финляндии, Прибалтики и Привисленского края выступали местные помещики (шведы, немцы, поляки), национальная интеллигенция и неправославное духовенство. Таким образом, враждебность являлась характеристикой не народа, а его элиты. Иными словами, было бы верным говорить о том, что под термином «враждебный инородец» следует понимать «враждебная элита» данного народа, а не весь народ. Данная трактовка не относилась к евреям, которые вне зависимости от своего статуса определялись как непримиримые противники русского народа и государства.[14]
Интересен тот факт, что фактором, способствовавшим привлечению инородцев в лагерь защитников традиционных устоев, являлась базовая установка крайне правых по признанию истинно русским не по расово-этнической (как у националистов), а по политической принадлежности. В глазах черносотенцев сынами России признавались не только православно верующие русские, преданные царю и отечеству, но также и представители других народов, которые сумели подчинить свои отдельные интересы, племенные и вероисповедные общим интересами Российского государства. Выдвигая тезис о дружественных инородцах, черносотенцы не могли отрицать очевидного вклада национальных меньшинств в государственное строительство Российской империи и их позитивную роль в жизни русского народа[15].
Стоит остановить наше внимание на разработке национальной программы. По сути, черносотенцы заняли пустовавшую нишу, так как и социал-демократы, и эсеры провозгласили себя интернационалистами. Хотя в стране действовали армянские, еврейские, латышские, польские, финские партии, не было ни одной партии, связавшей себя только с русским населением. Черносотенцы не замедлили воспользоваться этим положением и объявили о своей монополии на патриотизм, и выдвинули собственный лозунг «Россия для русских», который противопоставлялся популярному тогда тезису о праве наций на самоопределение вплоть до отделения.
Этот лозунг, в первую очередь выдвигала «Русская Монархическая партия», которая ясно понимала, что «если предоставить Россию иноплеменникам, иноверцам и иностранцам, – то не только в России не будет Самодержавной Монархии, но не будет и самой России», – писал в одной из программных статей организатор «Русской монархической партии» В.А. Грингмут[16]. Русский народ, отмечал он далее, «по полному праву должен чувствовать себя в России не «в гостях», а «дома». В самом деле, кому должна принадлежать Россия, как не тому народу, который ее создал, ее развил и сделал одною из первых мировых держав?», – вопрошал Грингмут. «Все входящие в состав Российской империи иноплеменные народности всеми силами противились созданию и развитию России, а многие из них, как, например, татары, шведы, поляки, кавказцы и среднеазиатские племена, наносили ей в разные времена тяжелые удары; а потому не им быть хозяевами в России, а русскому народу, который один со своими князьями и царями преодолел эти препятствия и создал то культурное государство, в состав которого вошли прежние его враги, найдя в нем крепкий оплот своему мирному дальнейшему существованию», – мотивировал свою позицию видный черносотенец. Не из какого-либо «человеконенавистничества», не из «патриотического фанатизма», не из «пустого властолюбия» Русский народ должен чувствовать себя дома во всех частях созданной им России, – а на основании самых элементарных принципов государственной политики, принятой всеми культурными народами», – заключал он[17].
Сходные мысли высказывали и другие черносотенцы. Видный правый деятель Г.Г. Замысловский в одном из интервью в период думских выборов так сформулировал свою политическую программу: «В основу своей программы я кладу национальный вопрос, который для русского населения края имеет решающее значение. Не желая зла полякам и евреям, и не желая притеснить, мы, члены окраинного союза, должны твердо и решительно заявить: «руки прочь, Россия для русских». Член старейшей монархической организации – «Русского собрания» – генерал М.М. Бородкин утверждал, лозунг «Россия для русских» должен «служить руководящим началом во всей политике и в нашей повседневной жизни»[18].
Черносотенцы провозглашали, что «русская народность, как собирательница земли русской и устроительница русского государства, есть народность державная, господствующая и первенствующая». Они требовали предоставить русским исключительное право на участие в государственном управлении и службу в правительственных, судебных, земских и городских органах. Для русских предусматривался комплекс экономических льгот и привилегий: исключительное право на заселение окраин, приобретение и аренду земли, разработку природных богатств и т.п. Было продекларировано, что «племенные вопросы в России должны разрешаться сообразно степени готовности отдельной народности служить России и Русскому народу»[19].
Но надо иметь в виду, что черносотенцы подразумевали под русскими все славянское население Российской империи. Они отказывали украинцам и белорусам в праве на национальную культуру именно потому, что считали их языки диалектами русского. Кроме того, термин «истинно русский» означал не этническую, а скорее политическую принадлежность. Читателям черносотенных газет не казалось странным, что «истинно русскими» называют московского публициста В. А. Грингмута[20] или ялтинского градоначальника Думбадзе. Никого не удивляли и планы черносотенного руководства создать Мусульманский союз русского народа из казанских татар.
Таким образом, национальная политика в трактовке всех правых монархических партий и союзов состояла как бы из двух взаимосвязанных программных сегментов: расширению прав русского православного населения неминуемо должно было сопутствовать ущемление прав иноверцев и инородцев. Программа по национальному вопросу была разработана черносотенцами весьма подробно. Само появление черносотенных организаций являлось закономерным следствием национальных противоречий в Российской империи. Положение русского народа, от имени которого выступали черносотенцы, было весьма двойственным. С одной стороны, ядром империи была Россия, русский язык являлся государственным, православие было официальной религией. На национальных же окраинах проводилась грубая русификаторская политика, а национальные культуры не имели благоприятных условий для своего развития. С другой стороны, подавляющее большинство русского населения не пользовалось никакими выгодами от великодержавной политики царского правительства; уровень жизни населения центральных районов России был ничуть не выше, а зачастую и ниже, чем на окраинах. Это позволяло черносотенцам говорить о бедственном положении коренных жителей, теснимых инородцами и иноверцами.
Следует отметить, что черносотенцам была совершенно чужда идея всеславянской общности, представлявшая собой краеугольный камень славянофильства и панславизма. Они указывали, что в случае объединения славян под эгидой России страна столкнется с дополнительными осложнениями. Ведь в самодержавное и православное государство вольются народы, частично исповедовавшие католицизм и привыкшие к конституционному строю. Даже в границах империи черносотенцы не помышляли о славянском единстве. Поляки, как тяготевшие к Западу католики, воспринимались ими как тайные враги России. Вместе с тем крайне правые исходили из представления о полной тождественности русских, украинцев и белорусов. В данном случае они следовали официальной идеологии, которая отказывалась видеть в украинцах и белорусах самостоятельные народы и считала их языки простонародными жаргонами. В программных документах черносотенных союзов провозглашалось: «Русская народность, как собирательница земли Русской и устроительница Русского государства, есть народность державная, господствующая и первенствующая»[21]. Крайне правые разделили территорию страны на «коренные русские области» и национальные окраины. По их мнению, в число коренных областей входила часть территории Литвы, Польши, Казахстана. Крайне правые предлагали предоставить русским преимущественное право на приобретение и аренду казенных земель, заселение свободных территорий. Привилегии распространялись на всю империю. Что касается «коренных областей», то там преимущественные права превращались в исключительные.
В национальном вопросе лозунги черносотенных не могли соперничать с требованием права наций на самоопределение, выдвигаемым представителями этнических меньшинств, населяющих окраины Российской империи.
Таким образом, черносотенцы оказались перед объединенным фронтом социалистического, либерального и национально-освободительного движений. Хотя эта коалиция и не отличалась прочностью и долговечностью, все же на определенном этапе все три ее составляющие преследовали единые цели, что обусловило поражение консервативно-охранительных сил.
[1] Правые партии. 1905-1917. Документы и материалы в 2 тт. / Т. 1. 1905-1910 гг. М., 1998. С. 7.
[2] Журавлев, В.В. Национальный вопрос в программах общероссийских политических партий начала XX века. // История национальных политических партий. М., 1997. С. 250.
[3] Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века. М., 1996. С. 214.
[4] Правые партии. 1905-1917. Документы и материалы в 2 тт. / Т. 1. 1905-1910 гг. М., 1998. С. 38.
[5] Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века. М., 1996. С. 561.
[6] Там же. С. 563.
[7] Там же. С. 565.
[8] Там же. С. 566.
[9] Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века. М., 1996. С. 569.
[10] Там же. С. 570.
[11] Степанов, С.А. Черная Сотня. М., 2005. С. 104.
[12] Правые партии. 1905-1917. Документы и материалы в 2 тт. / Т. 1. 1905-1910 гг. М., 1998. С. 24.
[13] Размолодин, М.Л. Инородческая проблематика в идеологии черной сотни. // http://www.hrono.ru/statii/2011/rzmldn100inorod.php (дата обращения 07.04.2013).
[14] Там же.
[15] Там же.
[16] Правые партии. 1905-1917. Документы и материалы в 2 тт. / Т. 1. 1905-1910 гг. М., 1998. С. 31.
[17] Там же. С. 37.
[18] Омельянчук, И.В. Черносотенное движение в Российской империи (1901 – 1914).: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. истор. наук. 07.00.02. Воронеж, 2006. 49 с.
[19] Степанов, С.А. Черносотенные союзы и организации. // Политические партии России: история и современность. М., 2000. С. 245.
[20] Грингмут Владимир Андреевич (1851 - 1907) - основоположник организованного «черносотенства».
[21] Степанов, С.А. Черносотенные союзы и организации. // Политические партии России: история и современность. М., 2000. С. 248.