Видео в YouTube:
Я стою и смотрю в зал. На меня направлены несколько сотен глаз. Кто-то моргает, кто-то нет, чьи-то глаза, честно говоря, закрыты, и если они что-то и видят, то исключительно сны. Некоторые глаза не направлены в мою сторону, так как люди смотрят друг на друга и, мило улыбаясь, общаются. Кто-то выходит из зала, кто-то заходит в него… но, что мне до того, я потерял мысль, проще говоря, забыл проповедь. И вроде бы передо мной лежит мой конспект, да не просто конспект, а весь текст проповеди, а я всё равно никак не могу зацепиться за него, не могу понять, о чём же говорить дальше. Время идёт, мои глаза бегают по строчкам проповеди, у меня ощущение, что пауза затянулась, что уже прошло несколько минут, что ещё чуть-чуть – и люди начнут расходиться…
Это была обычная неделя. Прошёл понедельник, за ним канул в Лету и вторник. В среду мы хорошо пообщались с братьями. Как же радостно видеть, что нам уже и в кафе молодёжного центра становится тесновато! Было время, когда мы собирались в пасторской и нам хватало места, сейчас же бывает тесновато и в кафе. А всё почему? А всё потому, что раньше на братские приходило 3-5человек, а сейчас больше 20. Слава Богу! Мы попили чайку, порассуждали о жизни церкви, в очередной раз удивились мудрости и посвящённости пуритан, в частности, Ричарда Бакстера, книгу которого мы читаем. После поразмышляли над текстом Писания и помолились. Помимо этого, вместе попели и прославили Господа. В четверг я начал готовиться к проповеди. Для того чтобы подготовиться, мне нужно 2-3 дня. Ко дню субботы текст проповеди должен быть готов, и остаётся только её запомнить, то есть, ещё часа три нужно в субботу и пару часов в воскресенье утром. В этот раз всё так и было…
Наступило воскресенье. Мы всей семьёй приехали в церковь: небольшие приготовления, и собрание началось. Объявления, пение, участие, а вот и время проповеди. Я в наглаженных брюках, в чистой выглаженной рубашке, побрит, причёсан, в хороших ботинках, побрызгался неплохим ароматом, аккуратно уложил микрофон… Всё, полная боевая готовность. Что ещё нужно? Проповедь готова, внешне ничего не должно смущать, поехали!
Первый пункт, второй… и тут-то и наступил ступор. Вот забыл – и всё. Хоть ты тресни. Глаза бегают по конспекту, а это не помогает. Напряжённость внутри всё возрастает, а от этого становится всё труднее поймать, где я застрял и что говорить дальше. Прошло немного времени; ну, ничего, подумают, что это такая сильная ораторская пауза, что так всё и задумывалось… Да нет, по моему растерянному виду уже всем понятно, что я не паузу держу, а банально забыл, что говорить дальше.
Так… Я же пастор… А что подумают о церкви из-за меня?.. Скажут, не серьёзно как-то… Я же примером для проповедников должен быть…Да, сейчас обрадуются, наверное, мои критики…
Не знаю, сколько прошло времени, по ощущениям порядка ста или двухсот лет, но я что-то как-то пробормотал и, с горем пополам дойдя до заключения, помолился в конце.
Если вы думаете, что на этом было всё – нет, не всё. После собрания мне показалось, что народ как-то иронично посматривает в мою сторону и перешёптывается. Что не так? В этот момент ко мне на помощь подоспела моя дорогая жена. Оказалось, что у меня как-то нелепо торчали волосы (уж не знаю, вроде специально причёсывался) и микрофон как-то умудрился съехать вниз: в общем, всё пошло как-то не так.
«Не переживай, всё нормально», – сказал мне один брат. Понятно, что он хотел меня как-то поддержать, но от этого мне почему-то не стало легче. Это лишь подчеркнуло, что проблема была. Она достаточно очевидна, что предполагает даже необходимость утешения. После подошёл ещё один брат и участливо похлопал меня по плечу…
Несильно горя ещё выслушивать слова снисходительной поддержки и утешения, я направился к выходу из зала. Сделав вид, что мне нужно срочно попасть в кабинет, я очень быстро дезертировал из зала в подвал и оказался в спасительном и защищённом кабинете. Дверь закрыта, встреч запланировано не было…
Господи, что не так? Я всё сделал, чтобы собрание прошло хорошо. Я не бездельничал, не сидел перед телевизором всю неделю, не окунался в какие-то игры, не собирал букетики целыми днями…
Я потратил часов 30 на проповедь. У меня было всё: текст, примеры, логика в развитии мысли, какие-то актуальные моменты применения. Была презентация, чтобы люди могли следить за развитием мысли. У меня был полный текст проповеди (может, кому-то ещё понадобится). Я следил за тем, как выгляжу, чтобы и внешний вид не мешал, а исключительно помогал в донесении истины.
Господи, что не так? Ведь всё было точно, выверено, чётко и правильно. А теперь ощущение, что всё разрушено. Я старался построить Тебе дворец, а оказался у разбитого корыта. Ты достоин самого лучшего, а я и хотел Тебе его дать, так почему же Ты всё это разрушил?
Ведь Ты же мог сделать так, чтобы микрофон так предательски не сползал, чтобы причёска не оказалась потешной. И, в конце-то концов, память: мог же Ты напомнить мне, что говорить дальше. Я же не о себе говорю, а о Тебе. Я же не ради себя стараюсь…
В этот момент, в самый разгар моих душеизлияний, с хлопком, достаточно резким, погас свет. Я по инерции встал, чтобы выйти наружу, но с интересом обнаружил, что погрузился в какую-то кромешную тьму. Как такое возможно? Подвал, да, но хотя бы из окна свет должен же как-то проникать в кабинет…
Осторожно, на ощупь, я добрался до двери кабинета, повернул ключ… дверь открыта. За дверью было также темно. Тишина… А где все?
Я помню, где у нас рубильники, а потому и пошёл в том направлении…
Да нет же, всё было гораздо ближе. Между кабинетом и местом, где располагаются рубильники, не больше пяти метров. Так почему же я иду уже минут пять? Дела…
Удивление не было долгим, нетрудно было догадаться, что за дело взялся мой хорошо знакомый старец.
Впереди забрезжил свет… Что это? Это костёр. Свет от достаточно яркого огня неплохо освещал прилегающую местность. Пришло время осмотреться…
Ночь. Что-то похожее на поле. Из облаков выходит луна, и благодаря этому становится видно лучше. Караван, пара десятков верблюдов. Люди все спешились, сидят, отдыхают. Кто-то кушает, кто-то спит. Очень похоже на то, что большинство из присутствующих – это слуги и воины. Несколько человек явно охраняют периметр, человек пять, наверное, прислуживают… Тех, кому прислуживают, человека два; нет, точно, не два, а три. Они по-другому одеты, по-другому как-то держаться, да и остальные все кружат именно вокруг них. Сами же, может быть, и царственные особы о чём-то оживлённо, я бы даже сказал, воодушевлённо, беседуют…
«Мельхиор, скажи, что ты обо всём этом думаешь?»
Мельхиор был самый зрелый из трёх.
«Что я думаю? – ответил он спросившему его молодому человеку. – Я думаю, что как-то странно всё это. Сам подумай, Каспар, мы проделали великий путь, шли многие дни, преодолели немало трудностей, чтобы увидеть Царя… но то, что мы увидели, превзошло всякое наше ожидание».
«А помните то время, когда мы только увидели Его звезду? – вступил в разговор третий участник. Это был мужчина средних лет, более смуглый, чем все остальные. – Уже тогда мы поняли: произошло что-то из ряда вон выходящее, что-то ранее невиданное».
«Помним, помним, Валтасар», – буквально в один голос отреагировали собеседники.
«Я одно только понять не могу, – продолжил Каспар, – мы были уверены, что Царь родился, так почему же мы не нашли Его во дворце?»
«У меня такой же вопрос, – поддержал его Валтасар. Он был настолько тёмным, что в ночи можно было увидеть только свет от костра в его глазах. – Мне понравился дворец, в который мы пришли. Всё богато, красиво…»
«Да, да, – подхватил Каспар, – всё так. Только царь их, как его?» «Ирод», – помог Валтасар.
«Точно, Ирод, так вот он совсем не вызвал у меня какого-то расположения. Что-то было в нём такое, отталкивающее, что ли…»
«Так и есть, – подключился Мельхиор. – Потому-то Провидение и увело нас оттуда. Но мне больше интересен не Ирод, а Тот, Кого мы нашли в доме…»
«Да, не во дворце, а в бедном доме, – повторил Каспар. – А помните, что нам рассказывали пастухи, которых мы встретили, когда отдыхали в поле несколько дней назад?»
Собеседники понимающе покивали головой.
«Они говорили тогда, что нашли того самого Младенца в корыте», – продолжил Каспар.
«У них это, вроде как, называется «ясли», – уточнил Валтасар.
«Да, кормушка для скота, проще говоря. Так вот, что интересно, почему-то во дворце я не увидел Царя. Я увидел Ирода, неприятного, в чём-то даже вызывающего жалость человека, но точно не Царя. А вот в доме увидел. Более того, благодаря пастухам я очень явственно увидел Его в яслях», – сказал пожилой Мельхиор и задумался.
«Не во дворце, а в яслях. Не во дворце, а в яслях», – тоже задумавшись, стал повторять Валтасар.
«Мельхиор, Валтасар, – обратился к собеседникам молодой Каспар, – вы старше меня, мудрее меня, больше видели, чем я, объясните мне, что же произошло? Звёзды не врут. Мы ясно увидели звезду Того, Кто должен был прийти. Она озарила всё небо. Она буквально звала нас последовать к ней, а потом привела к тому месту, где мы и увидели Царя. Да, это был ещё ребёнок, но нас не надо было убеждать в том, что это – Царь! Так почему же ясли, а не дворец? Почему бедный дом, а не царские покои?»
За этой беседой все и не заметили, как наступило утро. Караван стал собираться в дорогу, пока не наступила жара, надо было идти. Очень оперативно всё было собрано, и три друга продолжили свой долгий путь домой.
«Не дворец, а ясли.
Не дворец, а ясли…» крутилось у меня в голове.
«Ты понял?» – прозвучал знакомый мне голос. Да, это был мой старец, появления которого я ждал и был, конечно же, ему обрадован.
«Скажу так: пытаюсь, пытаюсь понять…»
«Смотри, верующие люди, христиане, нередко пытаются построить Царю дворец, но Он предпочитает быть в яслях».
«Почему? Он же Царь, – удивлённо воскликнул я. – И разве плохо, что мы пытаемся выстроить Ему именно дворец? Он достоин дворца, а не кормушки или же бедного домишки!»
«Так-то это так, только дело вот в чём, – продолжил старец. – Когда христиане строят Ему дворцы, хоромы, палаты, тогда Его в них бывает трудно заметить. Понимаешь?»
«Пытаюсь…»
«Его в них не только бывает трудно заметить, но и трон, как правило, незаметно, незаметно, занимают сами строители…» «Поясни».
«Сестра занимается прославлением. Она работает над своим голосом, над различными партиями, следит за тем, чтобы ей и внешне безукоризненно выглядеть… Через некоторое время её сильно начинает ранить, обижать, если кто-то покритиковал её служение или же не заметил её нового альбома или выступления. О чём это говорит? Скажи?»
«Она построила дворец и уютно устроилась в нём на троне…» – ответил я.
«Именно!
Зрелый брат выстроил бизнес. Он не получил наследство, не украл, не подсидел кого-то. У него всё работает, люди в уважении, получают достойный оклад. Он всё старается делать правильно, чисто, честно. Но наступает момент, когда он не хочет особо общаться с теми, кто без работы, кто менее удачлив, кто не может пожертвовать и сотой доли того, что он. Он думает, что его мнение более важно, чем тех, кто беднее его. Ему начинает казаться, что его достаток – это показатель его духовности. Скажи мне, что произошло?»
«Он построил, вроде как, для Господа дворец, но потихоньку, потихоньку, Его перестало там быть видно. Он перестал быть центром этого дворца. Мало того, сам строитель – как само собой разумеется – уселся на троне».
«Совершенно верно! Или же, брат посвятил себя на то, чтобы поддерживать других. Он замечает нужду. Что-то сломалось – он готов помочь. У кого-то опускаются руки, человек не знает, что ему делать – он рядом. Кому-то нужен совет – он даст его. Он ко всему подходит ответственно, чётко, правильно, вовремя. Старается всё делать максимально аккуратно… Проходит время – и ты замечаешь, как он раздражается, если кто-то не проявляет той же активности, что и он. Он не готов помогать тем, кто, как ему кажется, ленив и несерьёзен… Что произошло?»
«Да, – сказал я и глубоко, разочарованно вздохнул. – Да, он искренно строил Ему дворец, хоромы, но Его-то в них и не стало видно... А потом всё, как обычно: поближе к трону, не успел оглянуться, а ты уже там… на троне.
Так что же делать? Неужели не нужно быть максималистом? Неужели не нужно
«строить Господу дворцов»?»
«Почему? Строй, делай всё по максимуму, с полной отдачей и посвящённостью, только помни, Его лучше видно не во «дворце», а в «яслях». Когда Он в «яслях», тогда все взоры устремлены к Нему, когда же Он в твоём «дворце», тогда все взоры обращены к тебе и твоему «дворцу»…
«Ясли» - это когда ты посвящённо ищешь славы Ему, отдаёшь всё своё предельное Господу. Но как только твой взгляд начинает больше концентрироваться не на Царе, а на твоём «строительстве», тогда «ясли» превращаются в «дворец». И вот здесь, готовься… Он будет разрушать «дворец», чтобы сиять в «яслях»…»
Также резко и неожиданно, как свет погас, также резко и достаточно громко он опять появился. Я сидел за столом в своём кабинете. Выходил я из него или нет, не знаю, да оно и неважно.
«Не дворец, а ясли.
Не дворец, а ясли…» – крутилось у меня в голове.
«Господь, я благодарю Тебя, что Ты сегодня разрушил мой «дворец», чтобы и я, и другие могли видеть Тебя! Я хочу стать Твоими «яслями», а не своим «дворцом».
Я хочу, чтобы было видно Тебя, даже если меня и не заметно. Ибо Ты – Царь! И Тебе вся слава!...»
В этот момент в кабинет постучали, вошёл мужчина:
«Пастор, по всему вижу, что Вы не самый лучший оратор – есть проповедники и получше, мягко говоря, Вас, но сегодня Господь проговорил ко мне, и я хотел бы применить то, о чём Вы сегодня говорили…»
Странно, но мне совсем не было обидно, ведь старец мне очень доходчиво показал, что - «ясли», а не «дворец»,
«ясли», а не «дворец»…
PS:
«И се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, [как] наконец пришла и остановилась над [местом], где был Младенец. Увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою, и, войдя в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его, и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну». (Евангелие от Матфея, 2 глава)
«И каждое из четырёх животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет.И когда животные воздают славу и честь и благодарение Сидящему на престоле, Живущему во веки веков, тогда двадцать четыре старца падают пред Сидящим на престоле, и поклоняются Живущему во веки веков, и полагают венцы свои перед престолом, говоря:
достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все, и [все] по Твоей воле существует и сотворено».
(Откровение, 4 глава)
Если ты искренно стараешься служить Господу, всё делаешь ответственно и посвящённо, а у тебя происходят какие-то трудности, что-то ломается, что-то не получается – поблагодари Господа: очень может быть, что Он просто-напросто разрушает твой «дворец», чтобы в нём не потеряться, и помогает тебе выстроить Его «ясли», где Он будет сиять, как истинная Драгоценность, как ярчайшее Светило, как Младенец в яслях!