Полная версия летописи ниже
После этого Глафира, видно боясь заразиться, перестала появляться в доме, чему девочки были безмерно рады.
Валюшка с нетерпением ждала возвращения отца, ей казалось, что мама выздоровеет, как только его увидит. Девочки окружили маму заботой, в точности выполняя распоряжения доктора, но мама угасала. Она много спала, Катя даже заявила, что дело идёт на поправку: не зря раньше мама часто говорила, что сон лучше всякого лекарства! Но Валюшка чувствовала, что беда уже близко.
И вот одним пасмурным утром мама не проснулась. Внешне всё было как обычно, но ладони - ледяные! Валюшка прижимала их к губам, пытаясь согреть, а сама пристально, до слёз, вглядывалась на одеяло на груди у мамы. Оно застыло неподвижно. Мама не дышала.
Глафира, невесть откуда прознавшая о том, что Вера умерла, уже суетилась по дому, отдавая приказания. Какие-то мужики скромно топтавшиеся у порога… Батюшка из соседнего села… Валюшка смутно помнит, как это было, единственная мысль не покидала и не давала воли чувствам: «Мама просто спит! Надо дождаться возвращения папы и она снова будет здорова!».
Мысль эта билась в голове, заглушая плач младших сестёр, слова и молитвы батюшки на отпевании, причитания женщин на кладбище. Очнулась Валюшка только тогда, когда Катя толкнула её в плечо, и сердито, видимо уже не в первый раз, сказала: «Ну, иди же целуй маму, прощайся!». Только тогда она увидела маму, которая лежала в белом воздушном платье, такая красивая, такая родная… и в гробу.. Валюшка упала на колени, прямо на комья грязи, отчего ноги сразу промокли, схватила мамину руку и начала целовать. Редкие дождевые капли падали на мамино лицо и стекали по щекам. Промозглый осенний ветер теребил рюшечки на мамином платье и Валюшка испугалась: мама же после болезни, ей нельзя мёрзнуть, но нет, рука была тёплая…
«Ничего, мамочка, подожди, папа скоро вернётся, и мы опять заживём дружно и весело, как раньше, помнишь? А помнишь,как в этом платье ты ходила с папой в консерваторию, потом вы гуляли и он купил тебе букет роз, а ты ругала его за лишние траты?...»
Валюшка почувствовала, как её схватили и оттащили от мамы, а мужики подняли крышку, закрыли и стали заколачивать гроб.
«Зачем?! Надо дождаться папу! Мама же не умерла! Она просто спит! Пустите меня!»
Чьи-то цепкие руки держали Валюшку, не давая вырваться и спасти маму. Глафира что-то кричала, сначала возмущённо, потом испуганно, но Валюшка видела только её перекошенный рот и шевелящиеся губы. Что было дальше Валюшка не помнит.
Папа вернулся вечером того же дня. Он так торопился, что даже не стал дожидаться оплаты заказа. Что-то толкало его, не давая жить и работать спокойно. О том, что его жена умерла ему сообщила вездесущая Глафира, встретившая его во дворе. Папа забежал в дом, в его глазах было столько всего, что Валюшка до сих пор видит их, как наяву. Как надежда на чудо медленно затухает, уступая место горю и раскаянию. Что произошло потом Валюшка до сих пор вспоминает с ужасом. Сначала папа долго молчал, он наверное даже не слышал, как Глафира подробно отчитывалась, кто что сделал, кто приходил и кому сколько и за что заплачено. И только когда она начала причитать: «Валька-то твоя, как неприлично вела себя на кладбище, и что люди-то теперь подумают», папа вдруг встрепенулся и повернувшись к Валюшке спросил: «Тёплыми были руки, говоришь?» И, не дождавшись ответа, резко вскочил и убежал.
Вернулся он только под утро, пьяный, грязный, почерневший от горя. О том где он был потом рассказывала соседям Глафира, взахлёб, ничуть не стесняясь, что её слышат и дети: «Договорился Григорий-то с мужиками, те могилу раскопали, вскрыли гроб, так ноги-то и подкосило у них от страха: лежит там Вера, платье порвано, волосы всклокочены, а руки в кровь исцарапаны. Видать, очнулась, горемышная, испужалася, на помощь звала, да так и задохнулась. Вот ведь, судьбинушка злая! Кто ж знал, что она ещё жива-то была? Как есть оледенелая была, и не дышала.. А дохтор, что дохтор! Ему ж опять платить надо, не напасёшься! Сказал же в прошлый раз, не лечится это, всё равно бы померла… А так, да! Не приведи Господь, живой закопали!»
Продолжение следует…