И накатила на Маринку тоска. Такая, что решила она лечь и умереть. От обезвоживания.
День лежала, два лежала (только в туалет поднималась), на третий совсем подурнело: мутит, голова кружится, тело ватное, поджилки трясутся, язык к небу прилип. Не выдержала, пошла и попила воды прямо из-под крана. Потом в ванну легла – «размокать» и звонить матери.
Разговаривали много. Долго. Мать предложила «не дурить», домой переводиться. Маринка согласилась и еще литр воды выпила.
Вернуться Маринка была рада, а жить с родителями – не очень. Мать жила все там же, в старой хрущевке на окраине, а отец новую квартиру купил, хорошую. Жить у отца было здорово, но общаться с новой подружкой – нет.
И тут случилось чудо! Мать купила Иринке комнату. Все «лишнее» из дома продала, кредит взяла и купила - комнату в общежитии.
Помещение было светлое, обои свежие, приятные, потолок натяжной. А диван Маринка сама купила и дверь в комнату поменяла. Стало не плохо.
Первому своему жилью Маринка радовалась. Притащила в гости Нику, однокурсницу, пить чай с вафлями и в шахматы играть. Шахматы она знала плохо, но считала интеллектуальной игрой, а Нике нравилось, она охотно играла, даже разряд какой-то шахматный имела в детстве. Ника была девушкой основательной, во всех смыслах. Основательно крепкая, основательно стояла на ногах и имела здравые суждения – «монолит», а не человек. С Маринкой она сошлась сразу, они друг друга не «бесили».
А вот учеба как-то не пошла. Специальности нужной в ВУЗе не было. Перевелась на схожую с понижением курса и наверстывала «пробелы» в программе. За год опять долги накопились. Опять стало тошно. Поехала к отцу на «пожить», а он заболел. Кашляет и уголь активированный пьет. Вызвала врача. Оказалось – иноземная зараза.
Передачки в больницу возили то вместе с матерью, то по очереди. Сначала воду, салфетки, чай, еду, кружку и подушку. После – пеленки, памперсы, влажные полотенца и белковые напитки для детей.
За месяц Марина в институте появилась всего два раза. Восемнадцатого числа пошла и забрала документы, а девятнадцатого - отец умер.
На Маринку обрушилось горе! А еще, нежданное наследство: старый дом в деревне (с неузаконенной перепланировкой),квартира отцовская, хорошая и еще одна, в Москве, пенсионная выплата, ружье и незавершенный судебный иск.
После похорон наследственное дело открыли у районного нотариуса. (Отец всю жизнь был прописан в старом родительском доме.) А это значит, интернета – нет, мейла – нет, связи – нет, и телефон с колесиком-циферблатом, ретро-шик)
Пришлось Маринке попотеть, но все оформила. И тут же продала , и комнату свою, и дом старый, «с покойниками». Так девять месяцев и прошли.
Пришел сентябрь. И тут Маринка снова слегла. Дела, отвлекавшие раньше, закончились, а горе вернулось сто крат.
Депрессия началась тихо. Не надо вставать. Не надо никуда идти. Не надо мыться. Не надо есть. Не надо никого видеть. Мать всполошилась, то в кино тащит, то гулять, то в театр. А Маринке что воля, что неволя – все равно! У нее мысли крутятся вокруг «надо все это закончить».
И решила Маринка снова умирать.
Начало здесь