Чем больше выпьет комсомолец, тем меньше выпьет хулиган!
Скандал с избиением заместителя комитета комсомола решили замять, видимо напряжение с
рабочими было очень взрывоопасно.
Но все понимали, что это только отложено, но не забыто, понимал это и Жека.
Боксёр Санёк пришёл к Жеке и рассказал, что комсомольский актив вынес Жеке «смертный»
приговор, то есть теперь всем службам завода дано указание нарыть хоть минимальное
нарушение трудовой дисциплины на Жеку, и уволить его.
Жека поинтересовался у Санька, зачем он крутится возле комсомольцев?
На что Санёк честно ответил, что он в отличие от Жеки, хочет не жить и работать, а
присоединиться к их оргиям и получить свою долю от краденых комсомольцами денег.
После этого Жека крепко задумался, над тем, стоит ли ему продолжать строить спорт комплекс?
Ведь всё равно ему работать здесь не дадут.
Санёк очень просил Жеку не уходить с работы, чтобы максимально насолить комсомольцам и
всем в заводоуправлении, взамен он поклялся, что устроит Жеку после всего, на хорошую
спортивную работу.
Отец Санька был сотрудником горисполкома, и многое мог позволить себе в городе.
Жила семья Санька, прямо рядом с заводом, в частном секторе. Дом и участок был полностью
покрыт ветвями деревьев.
Во дворе и гараже стояли три одинаковые копейки жигулей серого цвета.
У Санька был ещё старший брат, и все они ездили на одинаковых машинах, чтобы было
непонятно, что они имеют не одну машину, а три.
Жека, поразмыслив, решил не торопиться уходить с работы. Ведь сауна и бассейн уже были
готовы и можно было просто тренироваться, и восстанавливаться с помощью контрастных ванн
и парилки, а на комсомольцев и строительство наплевать.
На следующий день, Жека приехал в спорткомплекс уже не в рабочей одежде а в спортивной,
закрылся изнутри, залез в сауну, и трижды прогрелся, принимая ванны ледяной воды как
требовала этого технология.
На стук в двери Жека просто не реагировал, и открыл двери только через час после того, как
полностью остыл, и перестал потеть.
Перед дверью, терпеливо стоял лично, комсорг завода, зайдя в спорткомплекс, он тут же решил
показать Жеке, кто в доме хозяин, и начал выговаривать ему за то, что Жека не открыл ему
двери.
Но Жека тут же показал, втолковав ему, что должность комсорга выборная и если он
будет пускать пузыри носом, то можно очень легко его переизбрать на другого человека, и
желательно из рабочих.
На комсорга такой ответ произвёл намного больший эффект чем Жекин удар в солнечное
сплетение его заместителю.
Он тут же изменил тон и предложил собраться всем комсомольским активом в спорткомплексе,
чтобы без церемоний выпить и закусить.
Причём сделать это, прямо сегодня после работы, выпивка и закуска за счёт комитета.
Жека согласился, тем более ему было интересно, что на этот раз придумают эти клоуны.
Ровно через час примчался Санёк, он рассказал Жеке, что комсомольцы, как знатные
клофелинщики решили напоить Жеку клофелином, и после этого сдать в милицию.
После этого, Жека автоматом вылетает с работы за аморальное поведение.
Санёк тут же сказал, что он сам зарядит клофелином все напитки комсомольцев, и после этого
сам же их сдаст в милицию.
От Жеки требовалось только одно, не пить с этими уродами.
Жеке стало весело, несмотря на всю опасность его собственного положения, ему было
интересно посмотреть на то, как будут развиваться события.
Вечером, пришёл весь комсомольский актив, это были тётки до тридцати пяти лет, и возрастом
они вовсе не соответствовали комсомольской молодёжи. Парни до тридцати лет, которые
отсиживались на разных командных должностях до того момента, чтобы заменить своих папаш
на более высоких должностях.
На лицах и тех и других была скука и выражение пресыщенностью жизнью.
Составили столы из строительных досок, накрыли обычной едой и выпивкой, состоящей
из ящика водки и двух ящиков пива.
Жека знал, что комсомольцы зарядили для Жеки бутылку водки, бутылку пива, и если он
откажется пить спиртное, то даже бутылку ситро.
Но вожаки молодёжи не знали, что всё, что предназначалось для усыпления Жеки, Санёк
подменил, и отрава теперь была в комсомольской порции.
Сам Санёк сел рядом с Жекой, чтобы контролировать ситуацию, и не допустить, чтобы
отравленную выпивку случайно подсунули Жеке.
Начали с тостов, выпили водки, Жека ограничился пивом, сославшись на спортивный режим.
Комсомольцы этим удовлетворились, и дружно стали закусывать и пить стакан за стаканом.
Видна была большая привычка вожаков к родному народному напитку, они каждый успел
выпить по бутылке, прежде, чем улеглись спать прямо на столы.
Тут Жека сказал, что ему больше не интересно с пить пиво с трупами, сел в машину и уехал.
А Санёк продолжил свои партизанские действия. Он, как мастер спорта по боксу не мог
упустить такой случай, чтобы не набить морды всем присутствовавшим.
Он надел кожаные перчатки, чтобы не сбить костяшки на руках и так разукрасил лица всех
присутствующих, что на них смотреть было жалко.
После этого он взял очень шершавую доску и содрал всем кожу на костяшках кулаков.
И только после этого позвонил в местное отделение милиции, в котором комсомольцы уже
договорились о том, что примут спящего Жеку и оформят на пятнадцать суток за хулиганство.
Единственное, что Санёк изменил в комсомольском заказе так это, то, что будет восемнадцать
человек вместо одного.
Менты приехали на большой машине, и закидали комсомольцев в неё очень жёстко, как и было
заказано Саньком.
На следующее утро, Санёк встретил Жеку возле дверей спорткомплекса и уже внутри
помещения рассказал все подробности вчерашнего вечера и сегодняшнего утра, прерывая свой
рассказ приступами смеха.
Оказывается вчера вечером, менты выполняя заказ комсомольцев, отметелили всех, по полной
программе.
Оформили всех за хулиганку на пятнадцать суток, но уже утром с поклонами всех
выпустили, и подчистили всё, что было записано в журнале и протоколах.
Теперь Санёк пытается вытащить через свои связи всю документацию, на вожаков молодёжи из
отделения милиции.
На работу никто из заговорщиков прийти не смог, так все были сильно избиты ментами, и
разукрашены профессиональными руками мастера спорта.
После своего рассказа, Санёк убежал в заводоуправление, чтобы насладиться произведенным
эффектом.
А Жека потренировался, попарился и уехал домой уже в двенадцать часов дня.