Между крестьянами практиковался наем для выполнения заводских работ. Зажиточные крестьяне, чтобы не отрываться от хозяйства, нанимали отработчиков. Среди бедных крестьян были такие, которые нанимались ежегодно. Но был и другой наем, когда зажиточные крестьяне нанимались отрабатывать за бедных, безлошадных за высокую плату.
В ряде случаев власти даже вмешивались, чтобы не допускать полного разорения бедноты из-за такого найма. Канцелярия горного начальства предписывала, чтобы стоимость внутри-крестьянского найма по заводским отработкам не превышала официальные расценки более чем вдвое.
К концу 18 столетия заводские власти, добиваясь непременного выполнения отработочной повинности, признавали оплату найма для выполнения душевого урока в 6 руб. 80 коп., т. е. в 4 раза больше положенного. Тяжесть заводских отработок вызывала сопротивление приписных крестьян. Уклонение от расклада, бегство с работ были, однако, все-таки единичными формами протеста.
Куда более действенной оказывалась организованная массовая неявка на заводские отработки, особенно усилившаяся после манифеста 1779 г., содержание которого крестьяне интерпретировали в свою пользу как освобождение от работ. Массовая неявка крестьян оставила заводы без руды и угля.
Павловский завод, например, в 1781 г. не работал 103 дня, а в 1782 — 251 день. Заводская администрация подсчитала, что в 1781-1782 гг. за дни вынужденного простоя заводы могли бы дать 417 пудов серебра и примерно 11 пудов 12 фунтов золота. Кабинет и алтайская заводская администрация стали искать способы борьбы с массовыми неявками крестьян. Заводские конторы стали нанимать мещан и крестьян из ближних деревень за высокую плату, а деньги на это взыскивать с неявившихся.
С 80-х годов XVIII в. из приписной деревни стали набирать так называемых урочников, которые были обязаны снабжать заводы древесным углем, дровами, возить руду с наиболее отдаленных рудников. Урочники сохраняли свои хозяйства в деревнях и занимали промежуточное положение между приписными крестьянами и мастеровыми. Но даже и в этих условиях за приписной деревней оставались объемные и обременительные обязанности.
Помимо отработок приписные крестьяне выполняли различные натуральные повинности либо в счет подушного оклада, либо за особую плату. При этом расценки были значительно ниже рыночных цен и превращали закуп в натуральную повинность. Наиболее тяжелой из них была поставка хлеба и фуража.
Крестьяне не только должны были поставлять провиант по продиктованным заводским начальством ценам, но и привозить его на своих лошадях, за что никакой доплаты не полагалось. Некоторые зажиточные крестьяне, имевшие значительную пашню и достаточно лошадей, сами просили заменять им отработки поставкой провианта, но для большинства крестьян эта повинность была крайне обременительной.