Банковский фондовый кризис - финансовый кризис, произошедший в Израиле в 1983 году, во время которого акции четырех крупнейших банков Израиля рухнули. В предыдущих эпизодах падения курса акций банки выкупали свои собственные акции, создавая видимость постоянного спроса на акции и искусственно поддерживая их стоимость. К октябрю 1983 года у банков больше не было капитала для выкупа акций и поддержания цен, что привело к обвалу цен на акции. Тель-Авивская фондовая биржа закрылась на восемнадцать дней, начиная с 6 октября 1983 года, в то время как был реализован план восстановления и банки были национализированы.
История
В 1970-х годах банк "Хапоалим" и его управляющий Яаков Левинсон начали пытаться контролировать курс акций банка на Тель-Авивской фондовой бирже, рекомендуя своим клиентам инвестировать в акции банка, обманным путем предоставляя гарантии того, что цены на акции банков будут расти бесконечно. Эти инвестиции позволили банку увеличить свой доступный капитал для инвестиций, займов и т. Д. Банк также выдавал щедрые кредиты, чтобы позволить клиентам продолжать свои инвестиции, также получая прибыль от процентов.
Другие банки присоединились к практике, называемой корректировками. В конечном итоге все крупные банки манипулировали курсом своих акций таким образом, среди них Банк Леуми, Дисконтный банк, Банк Игуд, Банк Хамизрахи и Банк Клали (Генеральный банк, ныне U-Bank). Единственным известным банком, не присоединившимся к безумию по корректировкам, был Первый международный банк Израиля .
Корректировки были выполнены с использованием других компаний. Например, банк Леуми использовал "Еврейскую колониальную трастовую холдинговую и девелоперскую компанию". Финансирование этих акций было получено за счет займов из пенсионных фондов банка и аналогичных источников. Иногда банки практиковали взаимные покупки – один банк продавал свои акции второму банку и покупал акции второго банка на аналогичную сумму.
Под давлением Израильской комиссии по ценным бумагам и биржам банки сообщили о корректировках в своих отчетах, но эти отчеты были неполными, вводящими в заблуждение, а иногда даже ложными. По отношению к своим клиентам банки действовали так, как позже Комиссия Бейски описала как основанные на их собственных интересах, игнорируя интересы клиентов.
Изменения стали возможными, в значительной степени, благодаря структуре собственности банков. Банк Хапоалим контролировался рабочей компанией профсоюза Гистадрут (Хеврат ХаОвдим), а банк Леуми - "Еврейским колониальным трестом". Организация "Хапоэль Хамизрахи" не имела почти ни одной из обыкновенных акций банка Хамизрахи, но все его контрольные пакеты акций. Представители владельцев обычно были членами правящих политических партий (особенно Выравнивание и Национально-религиозная партия или близкие к ним). Менеджеры банков управляли банками для владельцев, которые мало что понимали в банковском деле и не участвовали в этих действиях. Четвертый крупный банк, присоединившийся к этой практике, Дисконтный банк, отличался тем, что управление и контроль не были переданы внешним менеджерам.
Возможности корректировки также способствовала структура капитала израильского рынка. В течение нескольких лет после создания государства Израиль правительства использовали банки в качестве канала для привлечения капитала и инструктировали их о том, как инвестировать свои средства. Такой уровень контроля в сочетании с контролем процентных ставок позволил правительству эффективно "печатать деньги", заставляя банки покупать государственные облигации. Кроме того, банки обычно предполагали, что, поскольку их инвестиции и кредиты в крупных игроков израильского рынка, таких как кибуцы, соответствуют пожеланиям правительства, правительство гарантирует эти кредиты.
По этим причинам банки использовали корректировки для выпуска все большего и большего количества акций, пока в 1980-х годах на банковские акции не приходилось более 90% всех выпущенных акций на фондовом рынке. Они использовали полученный таким образом капитал для выдачи кредитов и осуществления инвестиций. Банки также росли в геометрической прогрессии, построив сотни новых филиалов и наняв тысячи новых сотрудников.
Крупные банки пристрастились к легкому капиталу, но этот метод вскоре стал ловушкой. Как и правительство, опасаясь рецессии, банки избегали любых шагов по ограничению своих расходов. Они опасались за карманы и рабочие места менеджеров, а также за то, что первый банк, который сделает такой шаг, будет выглядеть хуже по сравнению с другими банками.[
Все регулирующие органы были хорошо осведомлены о режиме корректировок, но, кроме незначительных предупреждений, от которых менеджеры банков с легкостью отказались, они ничего не предприняли, даже не предупредив общественность. Министр финансов Йорам Аридор даже заметил по телевидению, что если бы у него были средства для этого, он бы инвестировал в фондовый рынок.
Корректировки были основаны на обещании постоянного роста цен на акции банков, независимо от экономической ситуации. Искусственные цены, достигнутые таким образом, создали экономический пузырь, в который все участники продолжали вкладывать все большие суммы денег с меньшей отдачей. Каждая новая эмиссия банковских акций еще больше дестабилизировала их, поскольку большая часть капитала вкладывалась в поддержание режима регулирования вместо выгодных кредитов. Кроме того, по мере роста доли банковских акций на рынке корректировки становились слабее, поскольку каждый цент (фактически агора), инвестированный банками, становился все меньшей частью общего инвестированного капитала.
Реальная доходность (т.е. сверх Индекса потребительских цен) инвестиций в акции банков снизилась с 41% в 1980 году до 34% в 1981 году и 28% в 1982 году. Другие варианты инвестирования, особенно покупка долларов США, стали более привлекательными, и банкам приходилось переводить все больше и больше средств из своих оффшорных налоговых убежищ, чтобы поддерживать иллюзию безопасности инвестиций в свои акции.
Кризис
В начале 1983 года цены акций всех нефинансовых акций на Тель-Авивской фондовой бирже упали. Банки вложили значительные средства во все выпуски, надеясь сохранить ликвидность на рынке. С января по март некоторые регулирующие органы, в том числе министр финансов Аридор и глава Банка Израиля Моше Мендельбаум, несколько раз обращались к банкам, пытаясь заставить их постепенно сокращать свои корректировки. Хотя некоторые банковские менеджеры понимали, что долго так продолжаться не может, они не остановились. Опасаясь обвала рынка, чиновники Министерства финансов скрывали это от общественности.
Не сумев остановить банки, чиновники Министерства финансов хотели провести значительную девальвацию шекеля в качестве предлога для прекращения корректировок. Однако 8%-ная девальвация в августе была слишком мала, чтобы достичь цели. Кроме того, предложение на фондовом рынке неуклонно росло и в сентябре достигло новых высот. Общественность неустанно продавала банковские акции и покупала доллары США.
Акции банков оставались под давлением. 2 октября, в первый торговый день после праздника Суккот, население продало больше банковских акций, чем за весь сентябрь. 4 октября министр финансов выступил по телевидению со словами: "Мы не позволим общественности диктовать нам свои действия", чтобы сказать, что большие поставки не приведут к девальвации или изменению политики.
В те годы доверие общественности к обещаниям министра финансов было нулевым.Большая часть общественности предполагала, что министр может солгать в любое время, и не обращала внимания на его заявления.Прежде всего, опровержение Аридора ясно дало понять, что на данный момент действия правительства диктовала общественность.
Позже Аридор встретился с менеджерами банков, которые потребовали, чтобы правительство ограничило покупки населением долларов США и разрешило покупать только билеты на самолет. Они предположили, что без возможности самостоятельно сэкономить деньги из-за высокой инфляции общественность будет вынуждена инвестировать в акции банков. Даже если их тезис был верен, можно предположить, что такой шаг только подогреет панику и усугубит кризис.
5 октября фондовая биржа снова открылась с большим количеством предложений о продаже, а 6 октября 1983 года, получившего название "Черный четверг", произошел всплеск продаж. Было ясно, что до краха осталось самое большее несколько дней, поскольку в тот день банки заявили, что не смогут поглотить дополнительные запасы без помощи правительства.
В ту ночь на собрании в доме Аридора было решено, что правительство выкупит акции банков у населения, чтобы предотвратить потерю их инвестиций. В воскресенье, 9 октября, фондовая биржа оставалась закрытой и оставалась закрытой до 24 октября. Тем временем шекель был девальвирован на 23%. Акции, проданные населением, были куплены Банком Израиля (центральным банком страны) со средним убытком в 17%. В итоге было потеряно 35% стоимости акций.
Результаты
Непосредственными последствиями кризиса стали потеря трети государственных инвестиций в банки, приобретение банков правительством на общую сумму 6,9 миллиардов долларов (для справки, весь ВВП Израиля в 1983 году составлял около 27 миллиардов долларов) и национализация основныхбанки (Леуми, Хапоалим, Хамизрахи, Дисконт и Клали).
Руководители каждого из банков были осуждены по уголовным обвинениям. Рафаэль Реканати из Дисконтного банка и Мордехай Эйнхорн из банка Леуми были приговорены к 8 месяцам тюремного заключения.[3] Приговор Реканати был приостановлен в связи с апелляцией, когда одно из пяти обвинений было отменено.[4] В рамках урегулирования контрольный пакет акций Дисконтного банка, а также других банков был передан правительству.