У матери девочки случился нервный срыв, из-за которого она оставила трехлетнюю дочь одну дома. Когда малышка вышла в подъезд, ее забрали органы опеки. И очень быстро ребенок оказался в чужой семье в другом регионе. При этом ни родной бабушке, учительнице математики, ни родному отцу ребенка, работающему строителем, не позволяют забрать «кровинку».. В редакцию обратилась Виктория Русакова - мама, у которой забрали девочку. Также мы пообщались с ее матерью и адвокатом. Ситуация показалась нам сложной и крайне непонятной: у ребенка есть родные, желающие ее взять под опеку, но малышку отправили к другим людям и отказываются возвращать под весьма странными объяснениями. Мы изучили все документы, пообщались с мамой девочки и ее бабушкой. И вопросов стало только больше. Семья девочки – краткая предыстория Виктории сейчас 25 лет, ее дочери – три года. Героиня публикации проживала в двухкомнатной квартире вместе с мамой, также с ними жил парень Виктории. У молодых людей через год совместного проживания родилась дочь. Вместе они воспитывали ее, но документы были оформлены только на Вику. Такая, видимо, хитрость для оформления дополнительного пособия. Виктория во время декрета оканчивала физакадемию, не работала. Трудился ее молодой человек строителем, а также мама – учителем математики. Сама Вика – чемпионка России и Европы по шахматам. Она обучалась в СГАФКТ на факультете «физкультура и спорт», отделение «спортигры». После окончания вуза год она находилась дома с ребенком, а затем устроилась на работу: сначала тренером по шахматам в шахматный клуб, а затем в два детских сада и школу – также тренером и преподавателем шахмат. Работает до сих пор, характеристики с работ положительные – ниже приведем для примера фото одной из них.
В семье в целом было без каких-либо проблем, о чем свидетельствует в том числе справка из детского сада: дочь Виктории нормально развита, без отклонений, одета хорошо, общительна, любит заниматься лепкой, в основном из садика ее забирала мама.
Ни Вика, ни ее молодой человек, ни мама Вики не являются судимыми людьми, на учетах в псих- или наркодиспансерах не стоят. Но, как нетрудно догадаться, нас ждет неприятный поворот. Нервный срыв В начале августа 2022 года между Викой и ее молодым человеком произошла серьезная ссора. Мамы в это время не было дома, она находилась на даче. После конфликта парень уезжал на работу в другой город – он работал вахтовым методом. При этом он собрал практически все вещи, дав понять, что его возвращение под вопросом. - После этого мы с дочкой вдвоем проводили выходные: то дома, то гуляли – в обычном режиме. Но мне было очень тяжело морально, я сильно переживала случившуюся ссору. Мне все время хотелось выйти на улицу, побыть одной, но я не могла. А к вечеру воскресенья должна была бабушка приехать. Она всегда так приезжала. Я покормила дочку, помыла и уложила спать. Дождавшись, когда она уснет крепко, вышла пройтись. Времени было около 21 - 22 часов. Я хотела, чтобы мне стало легче и была абсолютно уверена, что сейчас приедет моя мама и будет с моей дочерью.
Но загвоздка в том, что Татьяна Николаевна в тот вечер не приехала. И не позвонила, так как у нее сломалась зарядка и «сел» телефон. У Вики тоже был сломан телефон, она могла только смс читать, звонить и принимать звонки не могла. Такое стечение обстоятельств плюс, не будем отрицать, грубейшая ошибка Виктории в оставлении малышки дома одной и ее нервное состояние привели к дальнейшим событиям. - Я на улице просто бродила, - вспоминала Виктория при разговоре в нашей редакции. - Вечером знакомого встретила. Он отдал сумку, которую брал раньше. Мы чай попили, и я пошла дальше. - Вы употребляли в тот вечер алкоголь? - Нет, алкоголь не пила. Но у меня было такое состояние, что домой возвращаться не хотела. О дочери я не беспокоилась, потому что была на 100% уверена, что она с моей мамой. И я просто бродила ночь, а потом и весь день. В общем, вернулась домой только во вторник утром. - Где вы спали? - Мне было не до сна, я просто ходила. После обратилась к психологу, она сказала, что у меня был нервный срыв. - У вас были раньше проблемы с психикой? - Никаких не было проблем с психикой. Я проходила комиссии, меня обследовали. У меня нет диагноза, мне даже препараты никакие не прописали, кроме простых успокоительных. Девочку забрали Что делала одна трехлетняя девочка в квартире? В понедельник она поняла, что дома никого нет, оделась, открыла двери и пошла на улицу. В подъезде ее заметили соседи, которые сначала взяли ребенка к себе. А после того, как ни вечером, ни ночью никто не объявился, вызвали полицию. Во вторник приехала мама, в это время ребенка как раз оформляли сотрудники правоохранительных органов. Они даже не дали подержать бабушке девочку на руках и увезли ребенка. Татьяна Николаевна пошла в полицию, чтобы писать заявление о пропаже своей дочери, так как она не знала, куда исчезла Виктория. Показания она давала довольно долго, указывая все данные девушки. Также она поехала в компанию сотовой связи, чтобы взять распечатку звонков, но ей не выдали. В это время следователь уже отправил Виктории смс-сообщение с просьбой прийти домой и дождаться полицейских. Она получила его и сразу направилась в квартиру. - Меня забрали в отделение ПДН, очень ругали. Опрашивали. Я плакала, а они говорили: «Что-то ты плохо выглядишь». Одежду сняли, искали запрещенные вещества, даже носки заставили снять. Потом повезли на освидетельствование, я сначала согласилась. Но там меня врач испугал, что о том, что я проходила освидетельствование будет сообщено на работу. И я отказалась. Теперь очень об этом жалею, это используют против меня, хотя я после уже проходила комиссию в наркодиспансере, у меня ничего не обнаружено, следов никаких и даже указано, что я не нуждаюсь ни в наблюдении, ни в постановке на учет.
После сутки Викторию продержали в отделении полиции. Затем ей выписали штраф за отказ от медосвидетельствования и отпустили домой. Мытарства маленькой девочки Что касается ребенка, ее сначала поместили в «Феникс» - приют для детей, оказавшихся в сложной ситуации. Мама и бабушка туда ходили дважды в день, навещали девочку. В это время Татьяна Николаевна начала оформлять опекунство на себя. На следующий день после того, как девочку забрали, она сходила на консультацию в органы опеки. Сначала одна, потом со школьным юристом. Тогда началась эпопея с бумагами, прохождениями врачей, а в сентябре добавилась и работа в школе. Одновременно с этим она начала ремонт в квартире по предписанию опеки. В это же время девочка заболела, ее положили в 1-ю клиническую больницу, причем с ней легла мама. Бабушка навещала их каждый день. К слову, в личном деле девочки об этом ни слова, хотя выписка и больничный мамы у нее на руках. Но после того, как малышка выздоровела, ее внезапно забрали… Нет, не в «Феникс», а в специализированное учреждение для детей с проблемами с ЦНС в Красном бору. Почему? На каком основании при отсутствии каких-либо проблем до этого? Это непонятно.
Еще более непонятно то, что, когда мама и бабушка очередной раз приехали навестить девочку в Красном бору, им сказали, что ее… увезли! Рыли землю, чтобы понять, где же она. И нашли. Ее отдали под опеку в Реутов – город в Московской области. При том, что мама не лишена родительских прав и даже не ограничена в них (еще только прошли предварительные слушания). Статуса «оставшегося без попечения родителей ребенка» у девочки нет. - Я работаю. Я прошла психолога, медкомиссию. Девочка когда приехала на тест, меня узнала, взяла за руку и сказала: «Это моя мама. Мама, пойдем домой». Но я не могу ее забрать… - говорит Виктория. А самое грубое в этой истории – это то, что нарушено первоочередное право бабушки на опекунство. По этому поводу прокуратурой даже вынесено соответствующее предписание, в котором признано нарушение права. Но воз и ныне там. И это наталкивает на определенные мысли. Почему так быстро девочку, за которую бьются родные, отправили в Красный бор, а не "Феникс"? И почему после того, как собраны все документы бабушкой, органы отказываются забрать ребенка у чужой семьи и отдать под опеку родной бабушке-педагогу. Почему? Уж не приняты ли кем-то деньги и потрачены? «Деструктивные мотивы» Не будем ходить вокруг да около. Просто опишем, какая мотивация стоит в отказах. На наш взгляд, объективных причин просто нет.
Сначала вопрос был в ремонте – он сделан. Потом - в том, что мама девочки проживает в этой же квартире – и тогда Виктория специально сняла отдельное жилье, заключила договор. Следующий шаг органов опеки: они заявляют, что у бабушки - деструктивные мотивы принятия ребенка в семью. Эксперты это обозначили так: она просто хочет «исполнить долг и вернуть смысл жизни». Такой вот деструктив.
При этом скажем, что по здоровью женщина полностью проходит – медкомиссии это признают, она имеет жилье и постоянный доход, 23 года педагогического стажа (учитель математики), не судима, на учетах не стоит.
К слову сказать, указано, что еще одна из причин отказа - то, что бабушка не знала об алкоголизме и наркомании дочери. Только ни первое, ни второе врачами и комиссиями не подтверждено. Да и бардак в комнате во время изъятия ребенка - тоже не аргумент: вероятно, что у Вики было состояние, в котором не до уборок. - Вы не боитесь, что эта история повлияет на вашу работу? - вопрос к Татьяне Николаевне. - Нет. Страшное уже случилось, мне нечего терять. Я готова бороться, чтобы моя внучка росла в родной семье, окруженная заботой и любовью.
Отец малышки Отметим, что когда вернулся с вахты отец девочки, Виктория с ним поговорила, они сейчас постоянно общаются. И она вписала его в свидетельство о рождении девочки, он ее признает. Молодой человек также подал на опеку документы, нашел работу в Смоленске – чтобы не уезжать никуда. Но нынешние опекуны оспаривают факт его отцовства, так как за малышку сейчас отвечают они - и якобы поэтому мама не имела права оформлять документы на отца. Что мы имеем в сухом остатке? Родного несудимого отца со смоленской пропиской и работой без вредных привычек. Бабушку, работающую, несудимую, без вредных привычек, с постоянной работой. И маму, которая была не права, но уже наверняка выводы сделала. Работающую, с хорошими характеристиками. Однако никто из них не подходит с точки зрения опеки для воспитания девочки. А семья опекунов, в которой девочка – четвертая, взятая под опеку, считается той самой, которая нужна. Родным же никакого второго шанса не дают. Варианты постановки на учет, наблюдения за семьей почему-то не рассматриваются. Просто забрали малышку и пересадили в другое место… От себя добавим, что фото говорят сами за себя. Девочка была счастлива в семье и любима. Лучик счастья для мамы и бабушки. И родные сделали ремонт, предоставили все документы и прошли комиссии. Никаких прямых противопоказаний для приема девочки бабушкой под опеку нет. Это действительно странная и страшная история. Ребенок лишился родной семьи и своих корней, без суда. А корни, кстати, ещё какие: это праправнучка нашего известного земляка ветерана КГБ Фёдора Ивановича Русакова, которому сейчас 104 года. И кто девочке расскажет историю её семьи, неизвестно, ведь она даже не на другой улице, где ее можно навещать, а в другой области.
Редакция будет следить за развитием событий и просит обратить на эту ситуацию Уполномоченного по правам ребенка РФ Марию Львову-Белову, а также надзорные и правоохранительные органы.