Как можно было индивиду стать жрецом в Древнем Египте? Несмотря на то, что о подготовке жрецов известно довольно мало, всё же есть некоторая информация о том, как принимали в жрецы. Из автобиографических текстов мы знаем, что некоторые жрецы высших рангов назначались непосредственно царём. Например, Небуаи был назначен Тутмосом III, а Небуненеф – Рамсесом II. Очевидно, происхождение и социальный статус чаще всего принимались в расчёт. Тутанхамон объявил, что он утверждает жрецов “избранных среди сынов поместных сановников и детей тех людей, чьи имена были известны”. Довольно часто жрец наследовал свой титул от своего отца, или, по крайней мере, человек мог считаться пригодным для этой работы, если его семья была как-то связана со жреческими обязанностями. Рамсес II посулил Небуненефа “для храма Хатхор, царицы Дендеры, да пройдёт через руки твоего сына, так же, как и обязанности твоего отца, и пост, что ты занимаешь”. Царь Псамметих (26-я династия) наградил Петиеса титулом жреца “во всех храмах, где служил его отец”, а Небнечеру (22-я династия) объявил: “Я видел моих сыновей великими жрецами; сын после сына, происходящие от меня”. Семья Уненнефер передавала титул Верховного жреца Осириса в Абидосе на протяжении всей 19-й династии. Одна из лучших записей, которые у нас есть о наследовании жреческих титулов, выгравирована на статуе жреца Хатхор по имени Баса/Бес (22-23 династии) перечисляет 26 поколений его семьи, которые были жрецами Хатхор в Дендере. Передача жреческого титула от отца к сыну была столь обычным делом, что писцы генеалогических текстов использовали сокращение mi nw (“такой же”) для записи унаследованного сыном от отца жреческого титула. Передача по наследству жреческой канцелярии была столь институционализирована, что в Персидский период (IV век до н.э.) Сомту-тефнахт мог объявить, что “Он [Персидский царь] дал мне канцелярию Верховного жреца Сехмет после брата моей матери”. Геродот (II:37) просто написал, что “когда жрец умирает, его сын занимает его место”.
Если человек носил жреческий титул, последний мог быть расширен несколькими рангами. В некоторых случаях это делалось просто на основании выслуги лет, или царским назначением. Повышения могли быть очень небольшие. Как уже было упомянуто, Небуненеф (19-я династия) утверждал, что ему потребовалось сорок лет, чтобы получить высший ранг Первого жреца Амуна.
Есть много споров о том, существовал ли формальный инициатический ритуал для жрецов в династический период. Большая часть неопределённости идёт от наших пробелов в знании о том, какую подготовку проходили жрецы и была ли она вообще. Лишь в очень поздний период (II век нашей эры) есть указание (Папирус из Тебтуниса II.291) на тест по религиозным вопросам, который жрецы должны были пройти, прежде чем занять свои посты. На протяжении династического периода указания на “мистерии” (сешта) и “секретные” писания можно найти как в заупокойных, так и в обычных текстах. Дразнящий текст появляется в гробнице Хентика (6-я династия) в Гизе, она инструктирует, что благовония должны зажигаться для хозяина гробницы, согласно “писаниям секретов слов бога, касающихся умения жреца-чтеца. [Ничто] не останется секретом от меня в писаниях из дома божественных книг, где Я – хранитель секретов … Я знаю всё, что должно знать превосходному аху … Я знаю всякий путь … для которого я посвящён во все секреты божественных книг дворца”.
Тем не менее, не следует как бы то ни было ассоциировать египетскую жреческую традицию с древнегреческой, которая придавала особое значение таинственным, непостижимым аспектам их религии. В той традиции искатель знания проходил через эзотерическую, символическую смерть для того, чтобы испытать непостижимое, кульминационное вхождение искателя в солнечный цикл. Напротив, большинство отсылок к “мистериям” в египетских текстах идут в контексте обретения знания, которое затем позволит обретателю понять непостижимое. Ключи к правильному пониманию египетских мистерий заключены в Книге мёртвых, заклинание 148, которое инструктирует: “Этот [папирусный] свиток – настоящий секрет. Никто не должен когда-либо об этом узнать. Никому нельзя об этом рассказывать, никто не должен этого видеть, ни одно ухо не должно этого слышать … кроме его [обладателя папируса] и его наставника.” В надписи на статуе Рамессидского периода мы видим то же самое взаимоотношение “секрета” со знанием. Заказавший изготовление статуи вельможа назван “одним, кто был осторожен, сдержан, с доступом к знанию, с открытым слухом, умудрённый в том, что является секретом”. В этих текстах идея “секрета” или “тайны” не означает непостижимого, скорее речь идёт о специализированном знании, предназначенном лишь для некоторых типов жрецов по уровню грамотности и познаний. Подобные тексты подчеркивают отношение египтян к знанию как к могуществу, египетские тексты указывают на то, что “инициация” подразумевала скорее особое обучение, чем мистическую трансформацию.
И хотя у нас нет свидетельств об инициатических ритуалах, есть намёки на то, что жрецы проходили через церемониальное представление богам. Короткие тексты из храма в Карнаке от Третьего переходного периода упоминают особые дни, в которые жрецы были “представлены богу” (египетский термин бесет) на специальной храмовой территории, доступ в которую был разрешён лишь достигшим особого уровня чистоты. Один такой текст гласит, что жрец по имени Хори представил некое письменное удостоверение, подтвердившее его ранг.
Источник: Teeter, Emily. 2011. Religion and Ritual in Ancient Egypt. Cambridge University Press. (pp. 28-31)
Перевод: © Артём Тюрин, 2019