Так случилось, что в этот день я была за границей. Кончался отпуск. С 15 февраля мы катались в Австрии на горных лыжах. Днём катались, а по вечерам смотрели по телевизору Сочинскую Олимпиаду. По австрийским новостям показывали пожары в Киеве и бегущая строка давала количество погибших. Это, конечно, изумляло. В местном супермаркете я увидела газету, в которой было написано, что Янукович – диктатор.
Первого марта мы поехали на поезде в Мюнхен. На второе марта были взяты билеты на самолет из Мюнхена домой, в Санкт-Петербург. И всё пошло как-то наперекосяк. Билеты на поезд можно было покупать с местами – тогда ты гарантированно сидишь в купе, а можно без мест – тогда или ищешь свободное, или сидишь на чемодане в коридоре. У нас были билеты с местами. Но они оказались заняты. Кондуктор нам сказал, что в нашем купе сидит семья инвалида, и мы можем занять свободные три места в соседнем купе. Но нас было четверо: мой восьмидесятилетний отец, наш семидесятипятилетний друг, и мы с мужем, тоже уже люди за пятьдесят. Кондуктор на наш возраст внимания не обратил. Инвалиду было лет сорок, его жене около того или меньше, их дети были старшего школьного возраста. Они, видимо, купили билеты без мест. Тогда я, указав на папу, сказала: «Майн фатер» и жена инвалида быстро пересела в коридор на чемодан. Папа поехал с семьёй инвалида, а мы в соседнем купе. Кондуктор спросил, не голландка ли я. Может быть из-за акцента, а может потому, что голландцы свои права уважают – не знаю. Потом он по второму разу проверял у нас билеты.
Приехав в Мюнхен, мы пошли в гостиницу, в которой за год до этого всё было очень хорошо: нас сразу заселили, хотя мы приехали за два часа до срока въезда. В этот раз на ресепшене была полька. Она постоянно называла меня Людмилой, хотя видела в документах, что я Светлана и заселять сразу не стала, предложила погулять два часа. Мы оставили вещи в камере хранения и пошли обедать в Хофбройхаус. Год назад там было замечательно, сплошная дружба народов. В этом году также играл духовой оркестр, но, после того как мы нашли свободные места, нас не спешили обслуживать.
Официанты там были, кстати, из бывших социалистических стран. Я уж было подумала, что к нам так стали относиться из-за изменившейся международной обстановки. Но там я заметила стол, за которым кричали по-русски и прекрасно себя чувствовали. Правда, не факт, что они были из России. Ресторан был полон футбольных болельщиков в цветах своих команд. Тут и там виднелась надпись «Газпром» на форме фанатов клуба «Шальке». Пока мы ждали официанта, болельщики за нашим столом угостили одного из нас пивом. Спросили его, за какую команду он болеет, и он сказал, что за «Зенит Санкт-Петербург». Никакой негативной реакции это у немцев не вызвало. Но прождав больше получаса, мы так и не смогли сделать заказ. Нас игнорировали. К сожалению, мой уровень владения языками не позволил мне узнать, почему так происходило. И мы, оскорбленные, ушли.
Зашли в другой большой пивной ресторан. Там я сразу спросила метрдотеля, а можно ли тут вообще поесть. Он сказал, что конечно, и усадил нас за столик. Но настроение всё равно было уже испорчено. После обеда я пошла, извините за подробность, в дамскую комнату. Перед дверью стояла уборщица и просила денег. Сказала, что работает тут и ей надо помочь. Она сразу по лицу определила, что я русская и сказала об этом мне. Я спросила, откуда она. Она сказала, что из Сербии (ещё одна бывшая соцстрана). Я дала ей монетку в пол евро. Хотя удивилась такой просьбе.
В гостинице нам дали один номер такой, как я бронировала, а второй - совсем не такой, но по такой же цене. Он был раза в полтора меньше, у окна была двуспальная кровать, а совсем рядом с ней умывальник, а рядом с ним стеклянная дверь в туалет, душ за ним. То есть, находясь в туалете, надо было выключать свет. А мыть руки приходилось прямо под ухом у человека, лежащего на кровати. Стола в номере не было, только тумба под вешалкой. Претензий на ресепшене не приняли.
Из окна гостиницы наблюдали демонстрацию против сотрудничества психиатров и фарминдустрии. На фоне странного поведения людей вокруг это было в тему. А по телевизору по местным программам показывали, как идут российские танки. Это выглядело внушительно и тревожно.
На следующее утро поехали в аэропорт. Это было ещё забавнее. Попали в поезд, первая половина которого посередине пути отцепляется от второй и уходит совсем в другое место. А вторая половина идет в аэропорт. Мы сразу заподозрили неладное, посмотрев на схему, но увидели пару с чемоданами. Я спросила, в аэропорт ли они направляются, они ответили утвердительно. И на одной из станций выскочили и побежали во вторую половину поезда. Мы за ними. Их нам Бог послал. Без них мы бы уехали неведомо куда и опоздали на самолет.
В аэропорту я пошла на таможню, так как купила в Австрии лыжи. Там всегда большая очередь, штамп мне поставили, но НДС в соответствующей конторе не отдали. Но время я потеряла. Когда увидела очередь на паспортный контроль, испугалась, что не успею на самолет. Махая посадочным талоном, я пошла вдоль очереди, извиняясь по-английски и по-немецки. Меня пропустили, я прибежала к самолету и спросила: «Я последняя?». Оказалось, что далеко не последняя. Наши соотечественники спокойно разгуливали по магазинам такс фри, а самолет их ждал. Ведь чтобы улететь без них, надо было выгрузить их багаж.
Наконец прибыли в Питер. Один наш чемодан не долетел. Его нам привезли домой через три дня. Внутри была записка о том, что чемодан обследовали. Наверно из-за того, что в нём лежал прибор для измерения артериального давления и, когда чемодан бросили, включился. Видимо, подумали, что бомба.
Но получить австрийский НДС мне всё-таки хотелось, и я нашла в интернете электронный адрес австрийского министерства финансов. Написала туда письмо с фотографией накладной на лыжи. На следующий же день получила ответ. Австрийский чиновник сообщал, что деньги я могу получить только в магазине, в котором покупала лыжи, когда туда вернусь, но, кроме того, указывал, что немецкий таможенник только печать тиснул, а подпись и дату не поставил. Плюс к тому, печать он поставил в двух местах: и выпуск товара разрешен, и запрещен. Вот она, хваленая немецкая бюрократия.
Тогда я послала накладную по почте в австрийский магазин. Ответ пришел неожиданно, через полгода, поздней осенью. Из магазина сообщали, что летом почту не смотрят. Я предложила прислать мне деньги по безналу. И вот тут оказалось, что они умеют отправлять переводы только при наличии IBAN. А в России IBAN отсутствует. Другая структура номеров счетов.
Но так как в 2015 году ещё можно было приехать туда, то вопрос я всё-таки решила в следующем феврале на месте.