Государство, которое должно было обеспечить рост благосостояния всех членов общества, в действительности посредством невмешательства облегчало быстрое обогащение класса собственников средств производства, не препятствуя процессу пауперизации масс Внутренние противоречия, заложенные в концепции «государства ночного сторожа», приводили к тому, что на практике она не стала общепринятой, и не была реализована в чистом виде во всех странах.
Кроме того, даже в тех странах, где принцип лессеферизма был сравнительно широко применен, например в США и в Англии, имелись весьма серьезные расхождения теории с практикой [См. I. Sachs, Sektor panstwowy..., s. 68]. Они состояли не только в том, что государство принимало на себя те дополнительные функции, которые не давали прибыли индивидуальным капиталистам (дороги, каналы, почта и т. д.), не только в том, что государство выступало как потребитель по отношению к частнособственническому производству (суда, снаряжение, форменная одежда для армии и т. д.), и не только в том, что оно создавало государственный сектор народного хозяйства (военная промышленность, верфи, арсеналы, табачная, винно-водочная монополии и пр.). Основная проблема состоит в том, что принцип невмешательства в сферу частной собственности никогда не исключал вмешательства в виде помощи отдельным капиталистам. Тем самым государство выступало как соучастник «фабрикации фабрикантов». Таким образом, вмешательство буржуазного государства заключалось не только в охране собственности, но и в том, что оно способствовало ее развитию.
Такого рода вмешательство сыграло серьезную роль не только в ускорении процесса первоначального накопления, но также и в период («свободного» развития капитализма. Вот как об этом писал Дж. Ст. Милль: «Деятельность правительства никогда не бывает слишком широкой, если она не тормозит, а поддерживает и побуждает стремления и развитие индивидуумов. Зло начинается только тогда, когда правительство вместо того, чтобы поддерживать деятельность и силу индивидуумов и групп, заменяет их собственной деятельностью, когда вместо того, чтобы информировать, советовать, а при необходимости и осуждать, оно накладывает оковы на их деятельность либо отставляет их в сторону и выполняет работу за них» [Дж. Ст. Милль, Утилитаризм. О свободе, Петербург, 1869, стр. 279.].
Правильно указывает Ласки, что «...предприниматели никогда не жаловались на вмешательство правительства, направленное на поддержку их интересов; таможенные пошлины, субсидии, экспортные премии, специальные кредитные льготы и другие формы вмешательства редко не встречались их аплодисментами. Они возражали только против такого вмешательства, которое ставило целью охранить потребителя или же защитить бесправных (unter-privileged) на рынке труда» [H. J. Laski, Reflections on the Revolution of Our Time, London, 1943; cp. S. Fine, Laissez-Faire and the General-Welfare State, N. Y., 1956, p. 30.].
В XIX в. вмешательство государства заходило далеко не только в Германии, но также и в Соединенных Штатах Америки — начиная с 1815 г., то есть в период свободной конкуренции, федеральное правительство проводило политику высоких таможенных пошлин, направленную против ввоза из-за границы товаров по более низким ценам, и таким образом поддерживало некоторые отрасли промышленности [См. J. L Field, Government in Modern Society, New York-Toronto — London, 1951, p. 72—73.]. Государство выделяло также субсидии судостроительным компаниям, устанавливало твердые цены на сельскохозяйственные продукты и т. д.
Справедливо указывает Г. Обри, что «...промышленная революция распространялась с Англии на другие страны только при значительной помощи правительств. Степень и размеры этой помощи различались в зависимости от требуемой быстроты прогресса и потребности в восполнении инициативы» [H. G. Aubrеу, The role of the state in economic development, American Economic Review, 1951, № 2, p. 268—269.].
Таким образом, концепция «государства ночного сторожа» никогда не трактовалась как концепция, исключающая вмешательство государства в экономическую жизнь в пользу буржуазии. Роль государства никогда не рассматривалась только как «негативная», о чем свидетельствуют перечисленные выше факты. Концепция «государства ночного сторожа» означала отрицательное отношение не вообще ко всякому вмешательству, а только к некоторым его видам.
«Отрицательное» отношение к вмешательству государства имело в виду прежде всего вмешательство в пользу трудящихся масс, вмешательство, которое как-то ограничивало бы возможности эксплуатации. Необходимо, однако, заметить, что и в этой области практика вынудила отступить от теоретических принципов, причем довольно быстро.
Буржуазное государство в Англии, собственно говоря, уже в начале XIX в. было вынуждено вмешиваться в экономическую жизнь, лимитируя в некоторой степени неограниченную свободу эксплуатации. Это было вызвано натиском рабочего класса, который бунтовал против нечеловеческих условий труда и растущей нищеты, а также потребностями индустриализации.
Практика показала, что принцип «laissez-faire» не мог быть применен в чистом виде, без того чтобы он не вызывал серьезных для буржуазии социальных последствий. Необходимость устранения этих неприятных для буржуазии последствий, которые могли бы превратиться в угрозу для господства буржуазии, вынуждала ее к очередным отступлениям от принципа невмешательства в виде социальных реформ, что означало возрастание регулирующей роли государства. Эти мероприятия противоречили принципу «laissez-faire», но они были необходимы для защиты капитализма.