Голубей Александр Петрович держал с самого детства. Друг уговорил сделать на чердаке голубятню. Сказано-сделано. Саша с родителями жил в частном доме. Ни отец, ни мать ничего не имели против. Сашин батя даже помог со строительством жилища для птиц.
До самого двадцатилетия у Сашки было любимое занятие, а потом дом сломали и голубятню вместе с ним, и дали благоустроенную квартиру. Саша долго страдал по своим милым голубкАм и голУбкам. Пришлось их в спешном порядке раздавать знакомым голубятникам. Благо, таких было много.
Отдал всех просто так, хотя были у него очень дорогостоящие птицы. Не смог продавать друзей. Почти десять лет были они ему именно друзьями.
День Саши начинался с подъема на чердак к птицам: корма дать, водички в поилки налить, почистить, проследить, чтобы старшие не забили младших. День заканчивался там же. Но особое удовольствие доставляло Саше выпускать их в полёт и наблюдать за ними. Мог часами пацан просиживать на крыше.
В многоквартирном доме держать голубей было невозможно. Но кормушку сделал за окном сразу же. Через пару недель голубей было видимо-невидимо. Жили на первом этаже, хлопот никому не доставляли.
Вторая Сашина квартира, уже собственная, с женой, была на втором этаже. На первом жил мужик, такой же заядлый голубятник, но кормушку поставить не мог сам, потому что жена его была категорически против.
«Все окна уделают, - говорила она, - а мне — отмывай потом».
Она и с Сашей ругалась, но тут муж ее собственный сказал:
-Цыц, женщина, мне не даёшь душу радовать, человеку хоть не мешай.
И Сашка радовал, ох как радовал! Птицам покупалась перловка, иногда пшено. Корм выдавался дважды в день. Голуби тучно слетались к огромной кормушке. Саша радовался как ребёнок. Вместе с ним радовалась и жена. Потом появился сынок, позже ещё один. Дети с удовольствием разделили хобби отца.
Голуби были неотъемлемой частью жизни этой семьи. Они были словно дети, которых нужно каждый день обязательно накормить. Всегда у Саши был в такой стае ручной голубь. Он прилетал и ел с рук, но только с Сашиных, больше никому не давался. Появлялся такой голубок заморышем-птенцом. Взрослые особи не подпускали его к корму. Саша всегда такого примечал и кормил отдельно. Вскоре любимец мужал и превращался в красавца, который и сам теперь был непрочь погонять всех остальных, чувствую поддержку кормильца.
Через двадцать лет случился ещё один переезд. Не просто в другую квартиру, а в другую страну. В стране этой пришлось жизнь с нуля начинать. Но неизменной была кормушка за окном. Голуби есть везде, в любой стране мира.
У семьи Александра Петровича было несколько переездов в чужом городе. Пришлось пожить в арендованном жилье, пока удалось приобрести своё. Кормушки строили везде, и никто никогда не возражал.
Но вот когда купили свою квартиру, то все пошло по-другому.
Собственная квартира была на втором этаже. В первый же день заселения семьи Александра Петровича пожаловала соседка снизу и стала озвучивать банальные правила проживания в многоквартирном доме.
Ее было немного смешно слушать, но новосёлы уделили пожилой даме внимание, так как были с детства приучены уважать старших. Выслушали молча и конечно согласились с тем, что мусорить в подъезде не надо, в унитаз бросать предметы тоже не следует, устраивать вечеринки после одиннадцати ночи нельзя, ну и все в таком духе. Вызвал недоумение запрет жарить рыбу и мясо: соседушка не переносит эти запахи. Но решили не обострять отношений и внимания на запреты не обратили. Тем более, что жареное не особо уважали. Да и вытяжка в кухне была мощная.
Соседка прибегала ещё пару-тройку раз: то спрашивала, что готовите, жарите все-таки, хотя она запретила. То музыку требовала выключить, хотя времени всего восемь вечера натикало, да и негромко она играла. Тяжёлую технику в дом не покупали.
Про кормушки за окном ничего не было сказано соседкой. Да если бы даже и сказала! Кормушка была размещена. Голубей долго не было. Ну прилетал один, два. Александр Петрович волновался, обращаясь к жене:
- Тонь, как же так? Иду по массиву, голубей очень много. Почему ко мне не летят?
- Погоди, - успокаивала жена, - тепло ещё, снега нет, корма много. Прилетят, как зима нагрянет. Саш, ну ты и сам все знаешь.
Птицы появились с первыми заморозками. Не только голуби. Завтракали и обедали они по какому-то своему расписанию. Сначала прилетали голуби, потом воробушки. Синичкам вешалось на штырь сальце. Они прилетали вне расписания.
Но через несколько дней раздался звонок в домофон.
- Откройте, полиция. Участковый. Заявление на вас поступило, соседка ваша снизу жалуется. Птиц привечаете, кормушку построили. Окна у неё все грязные стали. Сами понимаете, по какой причине, или объяснить?
Было видно, что участковому не очень нравится его миссия, но вынужден реагировать, заявление написано, принято и зарегистрировано.
- Но хуже всего то, - продолжил полицейский, - что обвиняет она вас в покушении на ее здоровье.
Тоня с Александром чуть не лишились дара речи.
- Да-да, прилагает справку, что глаз у неё воспалился от залетевшего пуха в окно и прямо в ее правый глаз. Долго лечить пришлось. В общем, настаивает она на уничтожении кормушки.
- Но как же так?- заволновался Саша, - ведь законом не запрещено?
- Не запрещено, - подтвердил полицейский, - если никому не мешает, а вашей соседке мешает.
Полицейский взял под козырёк:
- Снимите кормушку сей же час.
И быстро удалился прочь.
- Саша, погоди снимать, схожу я к ней. Поговорю по душам, по-женски.
- Надежда Васильевна, добрый день
- Чего пришла? - соседка поджала губы.
- Надежда Васильевна, ну что ж вы сразу в полицию-то? Давайте как-то по-соседски решим.
- А что тут решать?- сбилась на визг соседка, - все окна изгажены у меня. Мыть не успеваю.
- Надежда Васильевна, вы мне скажите. Помою в любой момент.
- Пух, перья летят, - не унималась старуха, - глаз у меня аж чёрный был. Пух в окно залетел и мне прямо в глаз угодил. Знаешь, сколько денег ушло!
- Надежда Васильевна, мы возместим расходы.
- Ты что приперлась ко мне, убирайте сральню эту. А не уберёте, я отравлю их. Клянусь, насыплю хлеба отравленного. Ишь, понаехали. Без вас тихо и спокойно нам было. А вы, чурки, вы ещё курей и баранов заведите. Как там у вас в вашем Ташкенте принято?
Она принялась ругаться матерными словами и стучать палкой.
Тоня поняла, что, к сожалению, договориться с ней не удастся.
- Нет, Саш, ничего не выйдет. Снимай кормушку.
В ту ночь выпало очень много снега. Ударил мороз. Голуби прилетели, и, не обнаружив своего обычного пристанища и еды, кучно сели на внешний подоконник окна. Сидели, плотно прижавшись друг к другу, ждали завтрак.
Саша, наплевав на запреты, сыпанул перловки на подоконник. Только покатый он очень. Большая часть зерна скатилась. Птицы, громоздясь друг на друга, стали клевать то, что зацепилось в бороздках бетона.
Смотреть на голодных, привычных к добротной еде птиц, было больно. Саша схватил пакет перловки и выскочил во двор. Там щедро рассыпал на люке теплотрассы зерна. Птицы слетелись тут же. Когда Саша заходил домой, то увидел в окне первого этажа соседку. На мгновение что-то случилось у мужчины со зрением, и она показалась ему монстром, перекошенным от злобы.
На следующий день все повторилось снова. Голуби прилетели, Саша вышел во двор и накормил своих питомцев, и снова лицо монстра в окне.
Через неделю около кормушки сын Александра Петровича нашёл несколько погибших голубей. Некоторые тельца были сгрызены. Видимо постарались голодные кошки. Каждый выживает в этом мире как может.
Мертвые тела птиц стали появляться регулярно.
Саша ломал голову, что же происходит? Мороз был не такой сильный, корму он сыпал птице достаточно.
Как-то утром Тоня проснулась раньше обычного, зашла в кухню, поставила чайник, выглянула в окно. Светало. Около люка стояла Надежда Васильевна и чем-то поливала его. Тоня сразу все поняла. Она вышла следом и хорошо залила люк кипятком. Когда она входила в подъезд, ее встретила соседка.
- Не отмоешь, все-равно не отмоешь. Убью всех, и вас выживу. Это летающие крысы. Это грязь, - прошипела она и захлопнула дверь.
- Саша, не корми больше голубей. Как-то жили они без нас, и снова проживут.
И она рассказала мужу об увиденном.
Муж сжал кулаки и сказал:
- Ты знаешь, я понимаю теперь, как происходит преступление. Я хочу ее убить.
- Не надо! Прошу тебя. Она несчастный человек. У неё никого нет, и никогда не было, а в доме из живности только тараканы да пара мышей. И то им есть нечего. Саша, давай уедем отсюда.
К весне семья переехала в частный дом. Квартиру конечно продали. Купил ее молодой музыкант-композитор, известный блогер и тусовщик.
Татьяна Алимова
