Март завалил Петербург снегом. Будто и не было дождей в январе. Снег заметал все дороги, деревья и дома. Нешуточные сугробы выросли кругОм. Чайки за окном резвились с воронами и предлагали Заводной Птице встать на крыло. В этот раз она решила покружиться у Сенатской площади в Петровском сквере.
Уже в вагоне метро птица-оригами напомнила известный девиз про мечты. Плакат призывал помогать подопечным детских хосписов. (Пусть же сбудутся мечты тех малышей!)
В подземном переходе с ветки на ветку Птица кивнула знакомому чеканному панно на станции Площадь Александра Невского.
И в который раз она удивилась, почему всадников-то пятеро, а лошадок - всего четыре?!))) Ну, Великому новгородскому князю Александру Ярославовичу лучше знать...
Выбравшись наверх из метро на станции Адмиралтейская, вдохнув запах метели Птица глянула на дом Лобанова-Ростовского. Её приветствовали старые знакомые - сторожевые львы у парадного входа. Это те самые спасители Евгения - героя поэмы Медный всадник - во время разрушительного наводнения 1824 года. Вот с той поры и стерегут город эти Львы от водной напасти, стоя на пьедестале.
А рядом "притаился" заметённый снегом, обледеневший Исаакий - собор преподобного Исаакия Далматского.
Даже в такую вьюжную, бессолнечную погоду величественный храм поражает своей магической красотой.
Деревья голые, небо хмурое, краски серые, вьюга завывает..., а золотой купол — на месте! И виден отовсюду!
Старый Петровский сквер на Сенатской площади - хорош! И фонари чудесны. Птица развернулась и заметила, что она - совершенно одна. Странно, обычно в этом сквере полно народу в любое время года... Но только не в метель, в марте)).
А ведь это место помнит... восстание Декабристов, 14 декабря 1825 года. Справа, сквозь деревья, проглядывает западное крыло Адмиралтейства.
Узенькая аллея приветливо предлагает пройти вперёд.
Как похожи эти здания — дом Лобанова-Ростовского и Адмиралтейство. В едином ансамбле жёлтых фасадов, с белыми колоннами и треугольными фронтонами, они прославляют русский классицизм — ампир.
Пора выходить к Неве, подумала Птица, и пошла левее, на набережную. Завернув за угол Западного павильона она постояла у роскошных ворот с якорями.
А напротив её ждала Нева, хмурая, нелюдимая, ещё подо льдом. И — ни одной птицы... Все спрятались. А с кем общаться-то? С Порфировой вазой, что ли? Значит, сегодня Птичий базар ... закрыт! Что делать?
А знакомый дом, рядом с Павильоном, манит и приглашает в гости)).
Пройдя 50 метров, Птица привычно поднялась на ступеньки парадного подъезда, набрала секретный код домофона и оказалась в знакомой обстановке.
Белый мрамор парадной лестницы, уже без ковровой дореволюционной дорожки, зазывал Птицу подняться к лифту.
И яркая люстра, уже без отражения в настенных дореволюционных зеркалах, кивнула Птице-своей старой знакомой.
А вот и привычный вид из окна на внутренний дворик. Что же, раз не удалось полетать с чайками над Невой, значит нужно погреться у камина. Правильно?!
Великая, завораживающая магия живого огня! Растапливает наши души за тёплой беседой.
Незаметно пролетает время. И вот уже огонь в камине догорает. Пора улетать домой!
На Адмиралтейской набережной было на удивление пустынно. Солнце быстро садилось за купол Академии художеств на Васильевском острове.
И — ни одной чайки....
Спасибо за прочтение статьи! Спасибо за лайки/комменты/подписки! Берегите себя! До встречи!