Из всех первых кладбищ Севастополя до нашего времени сохранилось лишь Старое Городское кладбище.
Место в котором оно расположилось называлось Кладбищенская балка рядом с Карантинной бухтой, на севере-запада Рудольфовой горы.
В настоящее время занимает площадь 20,51 гектара.
Кладбищенская Балка была, по тем временам, довольно далеко от центра города.
Расстояние от последних городских построек регламентировалось законодательством Российской империи и должно было составлять не менее 100 саженей (213,4 м). Такие «общественные кладбища» содержались на средства городских обывателей.
Возраст некрополя точно неизвестен, однако историки и краеведы предполагают, что оно возникло одновременно вместе с городом.
Самое раннее изображение севастопольского общего кладбища обнаружено на полях морской английской карты 1853 года из фондов Австралийской национальной библиотеки.
За несколько столетий вокруг кладбища повырастали многоэтажные дома.
Сформировалась дорожная инфраструктура с освещением и кладбище оказалось в самом центре городской застройки.
Некогда центральный вход на кладбище теперь является частью стены возле парковочной зоны.
Сейчас за этой стеной находится территория организации, выполняющая ритуальные услуги.
На территории кладбища стоит двухсотлетний храм Всех Святых, который является свидетелем многих событий, выпавших на долю морского города.
Автор проекта кладбищенского храма, освящённого во имя Всех Святых, неизвестен, но известна история его постройки.
Вице-адмирал Филипп Тимофеевич Быченский (главный флотский начальник в Севастополе в 1820 г.) дважды – в 1816 и 1817 годах – письменно обращался к архиепископу Екатеринославскому, Херсонскому и Таврическому Иову с просьбой разрешить ему построить на могиле брата часовню.
Разрешение было получено и 28 июля 1820 года в письме архиепископу Иову Ф. Т. Быченский отмечал:
«С Божиею помощью и благословением вашим в городе Севастополе на кладбище над гробом умершего брата моего построена собственным моим коштом часовня. Когда строение сие приведено к концу, то общество города Севастополя с духовенством предложили мне, чтобы сию часовню обратить в церковь. Здание сие прочностью, пространством и архитектурою весьма приличествует сему назначению. По уважению сему, а более потому, что на Севастопольском кладбище нет церкви по примеру других городов, я желал бы предполагаемую часовню обратить на церковь, на что я вместе с обществом покорнейше просим вашего архипастырского позволения и благословения».
Как итог данного прошения было соборное освящение Севастопольской кладбищенской церкви во имя Всех Святых первоприсутствующим Симферопольского духовного правления протоиереем Василием Чернявским 24 июля 1821 года.
Помимо того, что храм был построен на сбережения Филиппа Тимофеевича, так и внутренне убранство также было приобретено им лично.
Дальнейшими жертвователями выступали жители Севастополя различных сословий – офицеры гарнизона и флота, их жены, моряки и служащие различных флотских экипажей, купцы, шкиперы, жители города всех сословий.
Крымская война 1854-1855гг.
С началом осады Севастополя на территории городского некрополя располагались позиции французов и турок. Позади него была построена французами батарея N 50.
В здании церкви была устроена конюшня, остававшееся церковное имущество расхищено, за исключением простреленной храмовой иконы, обнаруженной после войны в куче мусора.
В донесении Святейшему правительствующему синоду от 11 марта 1857 года «О состоянии крымских церквей и скитов после разорения неприятелем»
архиепископ Херсонский Иннокентий
писал:
«Нет ни пола, ни кровли и креста, во многих местах пробита насквозь, и все деревянное выжжено. Двух каменных домов церковных нет и следа, колодезь заметан камнями и землею, ограда церковная большею частью рассыпана, памятники на могилах сбиты и перемешаны. Но, по тщательном осмотре сей церкви, она найдена способною к восстановлению без разбора стен».
Восстановление храма было завершено к 1859 году, а 5 октября этого же года его освятил протоиерей Арсений Лебединцев - участник обороны Севастополя, благочинный церквей Севастопольского округа вместе с городским духовенством.
Считается, что храм Всех Святых в Севастополе является единственным храмом, который не прекращал свои службы в Крыму во времена советской власти, однако это не совсем так.
В архивном деле (окончено 10 апреля 1939 г.) дата ликвидации севастопольской Всесвятской церкви не указана.
На обложке дела приписано: «Закрыта. Имущество передать Охрису».
Вместе с тем известно, что к концу 1939 года в Крыму были закрыты храмы всех конфессий.
Действовала лишь одна Всесвятская кладбищенская церковь, но только в городе Симферополе.
В 1942 году, с началом фашистской оккупации, в Крыму были вновь открыты 82 храма и молитвенных дома. Возобновилась служба и в севастопольском храме Всех Святых.
После окончания войны на волне возрождения института церкви в стране прошла регистрация открытых во время оккупации храмов.
С тех пор служба в храме на городском кладбище не прекращалась.
Здание храма отнесено к объектам культурного наследия регионального значения.
Храм Всех Святых является старейшим из сохранившихся городских зданий Севастополя.
Вскоре после строительства храма на восточном склоне Кладбищенской балки был сооружен одноэтажный церковный каменный дом для священника.
Здание это первоначально располагалось за пределами кладбища, но по мере расширения территории некрополя оказалось внутри его ограды.
Кладбище, хранит все периоды истории города.
Здесь находятся участники всевозможных конфликтов: Первой обороны Севастополя, русско-турецкой войны, Первой и Второй Мировых войн, участники Гражданской войны, жертвы терроров, а также жертвы политических репрессий.
Помимо участников военных конфликтов, на кладбище покоятся известные люди, внёсшие свой вклад в развитие Севастополя: врачи, художники, инженеры, архитекторы, градоправители.
Захоронения представлены в виде отдельных могил и в виде склепов.
Склеп семьи Ваховских - это редкий тип именного склепа. В основном все они стоят без обозначений и подписей, и зачастую в полуразрушенном состоянии.
Род Ваховских происходит из дворян Волынской губернии, католического вероисповедания.
Известно, что один из Ваховских, а именно Генерал-майор ВАХОВСКИЙ Степан-Иосиф-Виктор Пантелеймонович являлся участником Крымской (1853-1854) и русско-турецкой (1877-1878) войн.
Имеет множество наград: Св. Анны 3 ст., Св. Станислава 2 ст., Св. Анны 2 ст., Св. Владимира 3 ст.
От многих склепов остались лишь надгробия, так от фамильного склепа Греве сейчас можно увидеть лишь поломанный каменный крест и памятную табличку с эпитафией.
Покоящийся здесь корнет Владимир Алексеевич Греве, являлся потомственным дворянином Санкт-Петербургской губернии.
Был хорунжим 4-го Сибирского казачьего полка, участвовал в русско-японской войне 1904-1905гг.
Был награждён орденами: Св. Анны 4 ст. (10.03.1905), Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом (5.06.1905).
Вместе с ним похоронена его бабушка, жена вице-адмирала Александра Ивановича Греве, дочь генерал-майора Алексея Николаевича Григорьева -
Мария Алексеевна Греве (13.08.1832-15.02.1907).
Доля склепов на территории кладбища значительно уступает доле частных захоронений.
В одном из таких одиночных захоронений, покоится капитан Николай Степанович Лишин - Изобретатель ручной гранаты ударного действия.
Николай Степанович являлся участником русско-японской войны (1904-1905гг.), заведовал, сначала в Мукдене, а затем в Харбине, мастерской по изготовлению ручных гранат.
Лишин изобрел ударную ручную гранату, которую в серийном производстве в Манчжурской армии выпустили в количестве почти 96000 штук.
Вернувшись в Севастополь Николай Степанович был старшим офицером минной роты (03.1906). Успешно работал над изобретением новой системы минного замыкателя.
На фоне гражданского обострения Лишин был убит выстрелами из браунинга неизвестными лицами, предположительно, революционно настроенными солдатами его роты.
В 1908 за гранату «системы штабс-капитана Лишина» был посмертно удостоен премии Инженерного комитета Главного Инженерного Управления.
Иностранцы на службе в Российском флоте.
Старое кладбище дало последний приют надворному советнику, обладателя ордена Св.Станислава 3 ст. - Ивану Вениаминовичу Моффету.
Иван Вениаминович происходил из династии шотландских морских офицеров.
Его отец - Вениамин Иванович (Гамильтонович) Моффет был морским офицером и служил на Черноморском флоте.
Как и его дедушка -
Гамильтон (Иоанн) Владимирович Моффет - капитан 1 ранга, принятый из английского флота в Черноморский мичманом в 1788 г., участник голландского сражения, блокады Голландии в 1798-1800 г.г., награжден орденами Св. Анны 3 ст., Св. Георгия 4 кл., Св. Владимира 4 ст., умер 23 декабря 1819 г. в Ревеле.
Сам Иван Вениаминович Моффет был судовым врачом 1-го черноморского флотского экипажа. г.Николаев, Херсонской губернии.
Приказом Его Императорского Высочества Генерал-Адмирала Константина Николаевича (Младший сын Николая I, брат Александра II) 10 марта 1890г. был уволен в отпуск по болезни внутри Империи, на два месяца.
Однако через 19 дней после этого приказа молодой врач скончался от чахотки в Севастополе.
Его жена уехала к сестре в Николаев, детей у них не было, поэтому на надгробии стоит дерево с обрубленными ветвями, как символ прервавшегося рода.
Рядом с надворным советником похоронен его брат - Михаил Вениаминович Моффет.
Михаил был, как и его предки, морским офицером - капитаном 2-го ранга 30-го флотского экипажа.
Нёс службу на корабле "Три Святителя", Канонерской лодке "Черноморец", крейсер "Очаков" и миноносец "Заветный".
Здесь же похоронена и его жена - Стефанида Моффет.
Между захоронениями двух братьев шотландского происхождения есть ещё одно захоронение, которое относится к периоду Великой Отечественной войны.
В страшное утро 22-го июня 1941 года вражеские самолеты взлетели с румынских аэродромов, собираясь заминировать Севастопольскую бухту и тем самым запереть в ней советские корабли.
Первые две мины были сброшены на фарватер в 3:13, следующие две в 3:30, затем в 3:48 минут еще несколько.
Одна взорвалась у памятника Затопленным кораблям, другая — на улице Подгорной. Последняя пара упала на город в 4:10 одна у завода №54, другая у башенной батареи №13.
Взрыв мины на улице Подгорной привел к гибели 21 человека и 136 (по другим данным около 200) горожан получили ранения.
Сейчас ул. Подгорная переименована в улицу Нефедова в честь Нефедова Константина Павловича, который был членом городского комитета обороны, начальником отдела НКВД. Погиб во время обороны Севастополя в 1942 году. Об этом сообщает мемориальная доска на здании напротив памятника первым жертвам войны.
Некогда позолоченные буквы памятника первым жертвам ВОВ выцвели и сейчас с трудом можно прочитать написанное.
Памяти севастопольцев первых жертв Великой Отечественной войны среди мирного населения, погибших и раненных здесь, на улице Подгорной 22 июня 1941 года в 3 часа 48 минут при взрыве магнитной мины, сброшенной с германского самолёта, минировавшего бухту.
Рассказ очевидца (Отрывок из книги «Мемуары старого мальчика (Севастополь 1941 – 1945)» Автор: Георгий Задорожников)
Крепкий детский ночной сон прервал взрыв. Стекла веранды брызнули на наши постели. Я еще не проснулся, но почувствовал себя на руках отца, закутанным в одеяло, на улице, на лестничной площадке перед верандой. Первое, что я увидел, – оседающее серо-черное облако в полнеба, местами сохранившее еще энергию летящих кверху камней. Книзу к земле облако сужалось конусом и в его центре, гас ало-красный свет. Остальная половина неба была исполосована мечущимися лучами прожекторов и сетью летящих со всех сторон светящихся огоньков трассирующих снарядов. Негодующий крик мамы: «Зачем только заставляли обклеивать окна, вот все разбилось!». В уши ворвалась артиллерийская канонада. Казалось, стреляет все и отовсюду. Испуганные жильцы дома и ближайших дворов высыпали на улицу – впервые вопросы: «У вас все живы?». Мама побежала к стене над улицей Подгорной, откуда сверху был виден дом и двор моей бабушки. И те же кричащие вопросы. Отвечали: «У нас все живы. Снесло печную трубу и часть черепицы. Идите к нам». Пробежал матрос с повязкой на рукаве, созывая всех военных. Стали доходить слухи о том, что был второй взрыв на Приморском бульваре, что самолет подбит и ушел в сторону моря, что двухэтажный дом на Подгорной разрушен и есть убитые и раненые. Отец громко сказал матери: «Клава, это война. Собирай Жорку (меня), идем к своим на Подгорную».
Взрыв на Подгорной полностью разрушил двухэтажный дом. На месте разрушенного здания зияла воронка, засыпанная обломками.
Всех погибших в ту трагическую ночь похоронили на Старом Городском кладбище, кроме семьи Мангупли, которых захоронили на еврейском кладбище, рядом с городским.
Захоронение семьи, состоящей из трёх поколений женского пола: бабушки Александры, мамы Варвары и внучки Леночки находится прямо напротив старого входа в храм Всех Святых.
Ниже улицы Нефёдова проходит улица имени Щербака Александра Ефимовича.
Начало она берёт своё у Центрального рынка, а заканчивается у рынка «Чайки».
Улица в центре города носит фамилию Александра Ефимовича вполне заслуженно, так как Щербак А.Е. внёс огромный вклад в развитие научных исследований в области физиотерапии в Российской Империи.
Александр Ефимович Щербак – медик с мировым именем, заслуженный деятель наук СССР, создатель первой в мире оригинальной научной физиотерапевтической школы, директор знаменитого в царское время Романовского НИИ физических методов лечения в Севастополе, впоследствиик НИИ им. И.М. Сеченова.
Под его руководством, открытый 12 мая 1914 года, городской Романовский Институт физических методов лечения являлся первым учреждением в России такого рода.
В институте работало 8 лечебных подразделений, поликлиника, научные лаборатории, виварий, библиотека, кино- фотолаборатория и музей.
В советское время институт переименовали в Государственный научно исследовательский институт физических методов лечения имени И.М. Сеченова, Институт стал одним из лучших научных и лечебных учреждений Советского Союза.
В 1931 году был открыт вечерний профилакторий, солярий и специально оборудованный пляж.
В этом же году Сеченовский институт получает статус Центрального.
В честь 40-летия научно-педагогической деятельности директору институт профессору А. Е. Щербакун присвоено звание „Заслуженный деятель науки РСФСР“.
В октябре 1941 года в труднейших условиях институт был эвакуирован из Севастополя в Боровое (Казахстан), при этом часть научной аппаратуры и библиотеки была безвозвратно утрачена.
В эвакуации сотрудники института работали над проблемой лечения раненых вплоть до 1944 года, когда институт вернулся в Крым. Но вернулся не в Севастополь, а в Ялту: здание института было сильно разрушено.
Здание бывшего института было восстановлено лишь в 1966-1967 гг.
Сейчас бывшее здание НИИ им. И.М.Сеченова является Дворцом детского и юношеского творчества (Детства и Юности города Севастополя).
«Трудолюбивый, как пчела, он удивляет всех своей неутомимостью и трудоспособностью, несмотря на его немолодые годы и пошатнувшееся здоровье...Исключительно отзывчивый к жалобам больных, внимательно и сердечно относящийся одинаково ко всем, Александр Ефимович снискал себе большую популярность и любовь среди всех знающих его и ищущих его помощи больных.» - так писали о нём современники.
Ночью 23 апреля 1934 года сердце Александра Ефимовича Щербака
Бывший ст. научный сотрудник НИИ им. Сеченова, ученица Щербака Мария Бородина вспоминала, что рабочий день Александра Ефимовича начинался в 4 часа утра и длился до поздней ночи. Он ввел для сотрудников шестидневную трудовую неделю, а лаборатории приказал закрывать лишь в дни религиозных праздников, следуя примеру великого Павлова.
Щербак умел вселять в своих больных веру в выздоровление. Ему принадлежит такая фраза: «Безнадежных пациентов нет. Есть врач и больной человек, готовые вместе сделать невозможное, идти до конца».
На Старом Городском кладбище надгробие, над захоронением Щербака А.Е., поставлено на государственную охрану в категории объектов культурного наследия регионального значения ( всего таких надгробий девять).
По адресу: улица Луначарского 6, сохранился дом, в котором проживал Александр Ефимович.
На стене дома висит памятная табличка, (установлена в 1959 г.) повествующая о том, что именно здесь проживал выдающийся человек - Щербак Александр Ефимович.
Выдающийся научный деятель, блестящий врач и талантливый организатор - таким запомнил Севастополь Александра Ефимовича Щербака.
Однако Щербак А.Е. не единственный талантливый врач, который нашёл на Старом Городском кладбище себе последнее пристанище
Рядом находится захоронение заслуженного врача РСФСР - Михаила Христофоровича Толля.
Михаил Христофорович Толль был заслуженным врачом РСФСР и главным врачом Севастопольского противотуберкулёзного диспансера.
Имел значок «Отличник здравоохранения».
25 лет своей жизни посвятил Севастопольской медицине вместе со своей супругой - Ревеккой Григорьевной, врачом -фтизиатром.
Трудясь на профессиональном поприще, они сумели воспитать достойного сына - Владимира Михаиловича Толля.
Заслуженный врач Украины, кавалер ордена Трудового Красного Знамени, почётный гражданин города-героя Севастополя, лауреат общегородского форума "Общественное признание", изобретатель, учёный и рационализатор.
Во все времена девизом Владимира Михайловича были слова: «Врачу следует жертвовать чем-то своим для того, чтобы сделать гораздо более важное дело для больного».
Скончался доктор Толль 23 января 2014 года в Севастополе, на 80-м году своей жизни.
Инженеры Севастополя.
На Старом Городском кладбище находится пример очень трогательной любви, выраженный в красивом, мраморном памятнике, который поставил Инженер Путей Сообщения - Феодор Феодорович Баталин своего супруге.
В возрасте 26 лет его, горячо любимая жена, Надежда умерла, Федор Баталин поставил ей прекрасное надгробие, которое увенчивает скульптура (к сожалению без головы уже).
Не так давно этот плющ был зелёным и покрывал статую таким образом, что её совершенно не было видно. Сейчас он высох и обнажил до сих пор невидимую скульптуру женщины.
На территории Старого Городского кладбища это надгробие является одним из самых красивых.
Сам Фёдор Баталин был управляющим Лозово-Севастопольской железной дороги, а также одним из учредителей Общества Севастопольско-Ялтинской железной дороги.
Автор первого проекта строительства южнобережной паровой железной дороги Севастополь — Ялта, представленного в Министерство путей сообщения в 1894 году.
Умер в 1908-м году в Павловске, погребён рядом с женой в г. Севастополь.
Английский род Уптонов на службе России.
На кладбище находится захоронение ещё одного инженера на этот раз, потомственного - Дмитрия Самуиловича Уптона.
Изучение его родословной приводит к истокам обустройства Севастопольской и Южной бухт, а так же строительства Адмиралтейства.
Дмитрий Самуилович Уптон - военный инженер Морской строительной части Севастополя.
Сын архитектора Самуила Уптона и внук инженера Джона Уптона.
Родился в Пятигорске 11 декабря 1852 года, в 1875 году закончил (Петербургский/Николаевский) институт инженеров путей сообщения.
В 1885 г. Дмитрий Уптон был направлен в Севастополь, где продолжил дело своих предков – строил порт и сухие доки.
Его семье принадлежал дом на Старом спуске, в районе нынешнего кинотеатра «Украина».
В 1900-м году Дмитрий вышел в отставку в чине генерал-майора, через четыре года скончался.
Похоронен на Старом Городском кладбище вместе с матерью Марией Джи (Mary Jee) - женой Самуила Уптона.
Имя Дмитрия Самуиловича Уптона не так известно, как имя его дедушки - знаменитого инженера - Джона Уптона.
Джон Уптон был инженером в Англии, он строил гидротехнические сооружения. Работая в 1826 г. над другим проектом, он был обвинён в растрате 1000 фунтов из бюджета стройки.
За день до суда, который сулил неминуемое повешение, инженер со своей семьей бежал в российское посольство.
Вскоре он оказался в Севастополе, где с 1833 г. совместно с адмиралом М.П. Лазаревым предпринимал самые энергичные усилия для модернизации Черноморского флота и развития его базы.
Джоном Уптоном, по заданию Лазарева были разработаны такие проекты, как:
🔹 Доковый комплекс;
В 1827 году Джон Уптон разработал вариант комплекса сухих доков в Корабельной бухте, который в 1831 году был утверждён Николаем I.
Все основные работы были завершены к 1853 г.
Наполнение доков предполагалось осуществлять пресной водой из реки Чёрной по специально сооруженному каналу длинной 19,2 км.
🔹Водовод из Чёрной речки для сухих доков в Корабельной бухте;
Для его создания были построены три тоннеля и пять акведуков.
Акведук в Ушаковой балке являлся самым длинным и состоял из 16 арок.
На сегодняшний день сохранились шесть арок полностью и две частично, а также фрагмент западной опоры.
Акведукам и тоннелям придавался индивидуальный архитектурный облик, эти сооружения являлись украшением окрестностей города. Акведуки были зарисованы русским художником-маринистом Л.Ф.Лагарио.
Практически полностью сохранился Чоргуньский акведук (недалеко от села Хмельницкое), остальные: Инкерманский, Киленбалочный и акведук в Аполлоновой балке сохранились частично.
🔹Лазаревские казармы;
В 1840-х годах на высоте 40 м. над уровнем моря возводились новые казармы, получившие первоначально название Александровские (в честь императора Александра I) в стиле русского классицизма.
Для их строительства срыли верхнюю часть холма над адмиралтейством и выровняли площадку. Полученный грунт использовали для засыпки озерца в устье Южной бухты (в настоящее время здесь находится железнодорожный вокзал).
На плато был возведён комплекс капитальных строений, состоявших из девяти зданий - восьми трехэтажных и одного двухэтажного. Внутреннее устройство казарм планировалось по коридорному типу.
Бывшие казармы и сегодня имеют важное градообразующее значение, являясь архитектурной доминантой Южной бухты Севастополя.
🔹Графская Пристань - морские ворота Севастополя;
В 1833 году Джон Уптон составил план реконструкции пристани. К 1846 году все работы были завершены.
Четыре широких марша лестницы от моря поднимаются к белокаменной галерее.
Два ряда дорических колонн поддерживают фриз, выполненный в строгих классических формах. Над ним расположен аттик с выбитой датой: «1846».
Примечательно, что император Николай I исключил из проекта колоннадную галерею, но адмирал несколько лет добивался завершения строительства пристани именно с галереей и в 1844 году получил «Высочайшее соизволение».
Имея простой, но в то же время благородный облик, Графская пристань является одним из главных символов Севастополя.
🔹Перепланировка «Хребта беззакония» (Центральный городской холм)
Первые каменные здания города - дом главного командира и часовня - были заложены 3 июня 1783 г. у подножия Центрального холма, на современной площади Нахимова и улице Ленина. Несколько позже началась хаотичная и бессистемная застройка холма. Эта возвышенность начала застраиваться в первые же годы существования Севастополя.
Но если улицы Екатерининская и Большая Морская стали местом расселения офицеров, адмиралов, чиновников и купцов, то на холме селилась городская беднота. Застраивался он без плана: уродливые мазанки и полуземлянки лепились друг к другу, придавая городу крайне неприглядный облик, ведь строения на холме были первым, что видели подходящие к городу корабли.
Трущобы Центрального холма были рассадником преступности и эпидемий, благодаря чему он и получил свое первоначальное название "Хребет Беззакония".
Вместо матросских мазанок и кабаков здесь появились прямые улицы, сеть которых не изменилась до сих пор.
Большинство зданий того периода были уничтожены в ходе Крымской и Второй мировой войн, но созданная в то время планировка улиц сохранилось до наших дней.
Продвигаясь по службе и получая российские ордена, Уптон долго оставался иностранцем. Лишь в 1849 г. он получил российское подданство, которое он так ждал.
За все годы службы инженер ничем себя не скомпрометировал, дослужился до чина инженер-полковника и получил два ордена: Станислава и св. Анны.
Два года спустя Джон Уптон умер. Похоронен первый Градостроитель на Старом Городском кладбище, к сожалению, место его погребения неизвестно.
Есть другая версия, что когда английские войска в 1854 г. высадились в Крыму, Джон Уптон не захотел сражаться против Англии и покинул Севастополь.
Один из сыновей Джона Уптона - Самуил Уптон, продолжил дело отца, став академиком архитектуры.
Вместе с отцом в Севастополе Самуил участвовал в строительстве морских доков и Нового Адмиралтейства, а также Воронцовского дворца в Алупке.
В Севастополе с 1838г. по 1845г. Самуил Уптон работал главным городским архитектором.
К сожалению, в городе не осталось зримых следов его творчества.
Сухие доки над которыми он вместе с отцом работал были разрушены англичанами в ходе Крымской войны.
Построенное им в 1839-1844 гг. первое здание Морской библиотеки, сгорело через десять месяцев после завершения.
До наших дней сохранилась лишь «Башня ветров», возведённая в 1849 г. и служившая вытяжной шахтой для вентиляции книгохранилищ.
По предложению князя Воронцова Самуил Уптон был назначен 12 ноября 1845 архитектором региона Кавказских Минеральных Вод.
За свою многолетнюю деятельность в регионе КМВ Самуил Уптон ремонтировал и перестраивал старые объекты и сооружал новые казенные здания, парковый ландшафт, строил мосты и водопровод.
На Кавказе Самуилом Ивановичем построены:
🔸 Михайловская и Елизаветинская галереи;
🔸Николаевский вокзал в Цветнике;
🔸 Теплосерные ванны;
🔸 Гастрольный Театр ;
🔸Частный дом Мисостова на Театральной ул. (ныне - ул.Бернардацци);
🔸Пятигорский водопровод;
🔸Виадук в Емануельевском парке и пр.
Самуилу Уптону было присвоено звание академика императорской Академии художеств.
В декабре 1874г. Самуил Иванович Уптон скоропостижно скончался и был похоронен на городском кладбище во Владикавказе (могила с надгробием утрачены).
Его сын - Дмитрий Самуилович перевёз мать - Марию Джи в Севастополь, здесь она в 1888-м году и скончалась.
Камень Лабродарит, из которого сделан памятник Уптонам можно видеть над многими захоронениями Старого кладбища.
Лабрадорит - крупнозернистая магматическая горная порода, на 60-90% состоящая из лабрадора – одной из разновидностей полевого шпата.
Это высокодекоративный камень, красота которого создаётся способностью отдельных кристаллов «играть»: переливаться в голубых и синих тонах.
Когда порода была впервые найдена на о. Лабрадор (Северная Америка) в конце XVIII века, она произвела фурор.
Синие «павлиньи глаза» выпиливались, и из них делали ювелирные украшения в сочетании с бриллиантами. Но после открытия огромных месторождений на юге России мода на этот камень, как ювелирный, прошла. В дальнейшем широкое применение лабрадорит нашёл в качестве траурного камня. Из него делали надгробия.
На Старом кладбище есть захоронение и творческих личностей.
Михаил Николаевич Протопопов
- (1860–1927) – русский художник, реставратор и фотограф.
⚜️ После окончания художественного училища в Киеве - в 1882 г. поселился в Севастополе и начал преподавать рисование в женской гимназии и реальном училище.
⚜️ В 1890-е годы владел фото- и художественной мастерской на Б. Морской, 18.
В его мастерской изготавливались портреты и фотоснимки, копии с картин, визитные карточки с большим выбором видов Крыма.
⚜️ В 1910-м году Протопопов входил в севастопольский художественный кружок «Среда» и участвовал в Осенних выставках Академии Художеств со своими крымскими пейзажами.
М.Н. Протопопов
✔️ Принимал участие в художественно-реставрационных работах Михайловской церкви Севастополя и Ханского Дворца Бахчисарая;
✔️ Участвовал в росписи дворца в Мухалатке;
✔️ Работал над эскизами декоративного оформления из мозаики для церкви Братского кладбища;
✔️ Писал декорации для севастопольского театра.
А также М.Н.Протопопов был автором целого ряда брошюр о Крыме и путеводителя «Спутник по Севастополю и его окрестностям», изданного в 1914г. в Севастополе.
Справа и слева от могилы Михаила Протопопова похоронены его мать Ольга и сестра, надгробия не сохранились.
1 (13) октября 1882 г. вышел в свет первый номер городской газеты Севастополя «Севастопольский справочный листок». Издательницей и редактором газеты была Ольга Андреевна Протопопова, мать Михаила Протопопова.
Ольга Андреевна владела в Севастополе книжным магазином с читальным залом, на Нахимовском проспекте.
Активно занималась общественной деятельностью, была председателем Севастопольского музыкального кружка. Газета печаталась в типографии караимского предпринимателя Д.О. Харченко, с 1886 г. – в собственной типографии О.А. Протоповой.