Спустя десять лет Ромеро выпустил сиквел «Ночи живых мертвецов». Черно-белые зомби первого фильма съели Америку, переживающую расовые волнения, войну во Вьетнаме, и убийства тех людей, которые несли надежду в светлое будущее. В «Рассвете» зомби обитают в Америке и бродят по огромным полям и торговым центрам.
Большая часть фильма и особенно конец демонстрирует, что американская культура потребления приходит в увядание. Основное действие происходит в супермаркете —бастионе цивилизации XX века, где имеется все, от запаса воды и еды до оружия и патронов — находят убежище герои фильма, среди которых беременная женщина, два солдата национальной гвардии и тележурналист. Сатира фильма вполне очевидна: оборону супермаркета от живых мертвецов вполне можно было трактовать как пародию на отношения процветающего Запада с нищими странами третьего мира.[1]
Для Ромеро, укус зомби – это не тот, который превращает нас в монстра, но это укус материализма и потребления, которые превращают нас в зомби, пристрастия к вещам, которые удовлетворяют только самые низменные, самые животные или механические потребности нашего бытия. Это неоднократно показано на протяжении всего фильма в поведении зомби и людей.
Для зомби эта зависимость выражается в маниакальной одержимости попасть в торговый центр, даже если это означает их полное уничтожение от рук Роджера и Питера с их мощными винтовками, или более разнообразным и красочным архаичным оружием, а также от огнестрельного оружия и взрывчатых веществ банды мародеров. Исключительная стойкость и поиск добычи не может объяснить, почему зомби выбрали именно это место, но, однако они чувствуют, что должны быть здесь, несмотря не на какие риски и потери. Очень точно поведение зомби интерпретирует Стив, когда они впервые приземлились на крышу торгового центра. В ответ на вопрос Фрэнн, «зачем они сюда пришли?» Стив отвечает: «Возможно инстинкт. Помнят, что делали раньше. Это было важное место в их жизни». И таким образом получается, что раз когда-то это место было важным для них, то теперь оно будет важным навсегда. И ужас для человека заключается не только в том, что его разорвут на куски и съедят заживо зомби, но и в том, чтоб стать одним из них, безмозглым посетителем торгового центра, и никогда больше не в состоянии воспринимать более интересные вещи и занятия, чем бродить с пустым выражением удовлетворенности, переходящее в желание, и бросать алчные взгляды на окна и дисплеи полных бесполезных вещей.
Чуть позже Питер выведет из этого предположение о зомби, поскольку выжившие еще раз задумаются почему же толпа живых мертвецов так настойчиво пытается проникнуть в укрепленный торговый центр, хотя только, что люди убили несколько десятков зомби:
– «Они не знают почему, они просто помнят. Помнят, что стремились сюда».
– «Кто же они, черт возьми?» – спрашивает Фрэнн.
– «Они – это мы. Вот и все. В аду больше нет места» – отвечает Питер,– когда в аду уже нет места, мертвые ходят по этому свету».
Утверждая так, Питер сравнивает людей с зомби, которые также обречены снова и снова повторять свои глупости и ошибки. В этом фильме люди не меньше, чем зомби, одержимы пребыванием и покупками в торговом центре. И Ромеро сравнивает зомби и людей – они такие же безумные и жадные потребители, как и зомби. Так главные герои, имея изобилие ресурсов делают все возможное, чтобы предотвратить появление людей в торговом центре. И когда команда байкеров нарушает их оборону, они открывают двери, чтобы впустить еще больше зомби – отвлечь внимание байкеров.
На протяжении фильма показано, что желание что-либо приобрести и обладать чем-либо преобладает в основном у мужчин. Роджер, Стив, и байкеры, преимущественно мужчины, были убиты только из-за своего безумного желания владеть всеми этими вещами. Группа байкеров была представлена более одержимыми вещами и неразборчивыми в их приобретении, чем главные герои, рисковавшие в начале только для того, чтобы получить лишь необходимые вещи. Однако, эпизод в котором Стив и Питер крадут деньги, а затем играют с ними в покер показывает насколько пустой и бессмысленной стала их жизнь. Однако, Стив посчитал, что все имущество супермаркета стоит жизни, когда он огрызается: «Это наше! Это мы нашли!» и безумно жертвует своей жизнью, умерев в торговом центре, но не отдав его без боя. Еще более важно, то что Роджер, перед смертью убеждал Питера, что его жертва того стоила, но он умер из – за вещей, и это сделало его смерть бессмысленной. Даже Питер, который, кажется, самым умным и заботливым из мужчин, является на самом деле был первым, кто выразил восторг, называя торговый центр «королевством» и «золотой жилой». В ответ на возражения Роджера, что они теперь отрезаны от Фрэнн и Стива, Питер говорит: «К черту, давай сначала займемся шопингом!». Так от начала и до конца, фильм полон мужчин, убивающих себя и других, ради вещей, которые им совсем не нужны, и которые не сделают их счастливыми. Это одна из самых печальных и самых убийственных критик материализма.
После смерти Роджера, их потребительское блаженство сменяется от детской жадности и ликования на более мрачный вид характерный для среднего возраста, скукой и смирением. Теперь, не они владеют вещами, а вещи владеют ими. Это портит их отношения, особенно между Фрэнн и Стивом, что наглядно демонстрирует сцена предложения руки и сердца Стива. Кольцо, подаренное Стивом, утратило свою ценность и не является настоящим, потому что ничего для него не стоило. Не имея возможности дарить подарки или приносить какие – либо жертвы, героям стало очень трудно проявлять заботу друг о друге и показывать, что они ценят друг друга. Момент, в котором Стив вместе с Фрэнн лежит в кровати с шелковыми простынями, демонстрирует то, что им скучно и тоскливо. Они могли бы обниматься, разговаривать или, например, просто играть в шахматы, но вместо этого они несчастны и одиноки в своей «золотой тюрьме».
Даже Фрэнн, хотя она, кажется более проницательной и стойкой против всех соблазнов торгового центра, чем ее спутники-мужчины, на мгновение поддалась некой потребительской эйфории. Она, сделав макияж, сидит перед большим зеркалом и позирует с пистолетом. Но это было не долго и в реальность ее вернул голос торгового громкоговорителя. Она первая понимает, что супермаркет гипнотизирует их и делает такими же как зомби.
В этом желании потребления мужчин критикуется дискриминации женщин. Это пародия на все протесты американских мужчин, что они якобы не любят ходить по магазинам – здесь же мужчины приходят в восторг от соблазна вечных покупок. И чтобы изобразить это как вспышки покупательского бума, в большинстве случаев мужчины изображены либо с плохой, либо со смешной стороны. Они балуются покупками, выбирая деликатесы и оружие с боеприпасами под звуки африканской музыки, прихорашиваясь перед зеркалом, и играя в игровые автоматы. В отличие от мужчин, за исключением одной краткой сцены, Фрэнн относится ко всему этому равнодушно, медленно, изящно, и печально катаясь на катке торгового центра. Она остается до конца сдержанной и является символом того, как неправильны и лицемерны мужчины, когда они называют женщин расточительными «шопоголиками».
Помимо это образ зомби можно рассматривать как отношение людей к насилию и жесткости. Отрицательное отношение афроамериканцев к насилию можно проследить в словах африканского священника: «Я дал им последнее напутствие и сказал, чтобы поступали, как хотят. Они сильнее нас, но, возможно, мы станем сильнее вас. Я надеюсь, что мы сможем прекратить убийства или мы потеряем все». Жители жилищного строительства защитили трупы своих соседей, от вооруженного отряда полицейских ворвавшихся в здание, независимо от того, что это большой риск: «Потому что они все еще уважают мертвых». В то время отряды охотников на зомби находят удовольствие в таком легальном насилии и для них это уже своеобразный спорт и еще один вариант веселого досуга. Таким образом отряды, объединившие свои усилия с Национальной гвардией иллюстрируют путь становления беззаконной армии и гражданского самосуда. Они становятся так опасны для людей, как и сознательно разрушительные вандалы и вездесущие живые мертвецы.
Однако, не только огромная и неизлечимая жестокость роднит зомби и людей. Просто в этом фильме зомби стали более человечными, чем в предыдущем, хотя менее сообразительными. Если не считать ужасных кровавых сцен нападений на людей, зомби в обычной повседневной «жизни» похожи на людей, без ужасных кровавых ран – оторванных голов и конечностей, выбитых глаз, и т.д. – что настолько распространено в других фильмах. Очень часто камера выстраивает ракурс так, что мы смотрим либо с точки зрения зомби, либо на зомби через дуло пистолета прежде, чем выстрелить. Это показывает, что «смерть» для живых мертвецов так страшна, как и нам, и возможно заставляет задуматься о неизбежности собственной смерти.
Сравнение людей и зомби также происходит и в более мирном, но в тоже время в более тревожном аспекте. Иногда люди (главные герои) сочувствуют живым мертвецам, и поэтому они признают свое зомбированное поведение. Фрэнн, как самый проницательный член группы, возможно одна из первых догадывается об идентификации зомби и человека. Дважды, когда она была заперта за стеклянной дверью в ожидании мужчин, она смотрит на зомби и сравнивает свое и их нелегкое положение. Сначала Фрэнн прежде, чем освободить зомби-монахиню, одежда которой застряла в двери, рассматривает ее. Затеи она рассматривает зомби тренера Младшей лиги, который смотрит на нее тоскливыми глазами человека, а не зомби. И оба случая вызвали у Фрэнн жалость к ним. И даже Питер понимает связь человека и зомби, говорят «они – это мы» подразумевая, что в мертвых гнилых мозгах еще живут наши желания и надежды.
Таким образом, фильм Ромеро, больше чем другие, демонстрирует, что мы – будущие зомби, пока еще живые и обладающие некоторой свободой выбора, на которую быстро распространяется пагубные привычки, такие как материализм и жестокость.