Любимая Дочь Эпохи вступила в пору творческой зрелости. Прежняя установка на фантастику «ближнего прицела» превращалась в анахронизм. Все громче заявляла о себе космическая фантастика, возрастал интерес писателей к недавно еще запретным отраслям знания, таким как кибернетика и генетика. Фантасты чаще стали заглядывать в галактические дали и далекое будущее.
СТРАНА БАГРОВЫХ ТУЧ
В этом году состоялся истинный дебют Аркадия и Бориса Стругацких, ибо именно с этим произведением большинство любителей фантастики связывает начало их творческого пути.
Отставной капитан бронетанковых войск (хотя из книги упоминание об этом пришлось убрать) Алексей Петрович Быков прибыл в распоряжение начальника некого загадочного ГКМПС, по фамилии Краюхин, для получения нового назначения. Быков и не подозревает, что вызов этот определит его судьбу не только на ближайшие месяцы, но и на всю последующую жизнь.
«Когда Быков вошел, один из них, широкоплечий и сутулый, в черных очках-консервах, закрывающих половину лица, поднял голову с лоснящейся на солнце желтой лысиной и сиплым голосом Краюхина произнес:
— Вот он! Товарищи, представляю вам шестого члена вашего экипажа, инженера Алексея Петровича Быкова.
Все повернулись к нему — рослый, очень красивый человек в легком изящном костюме, багровый от жары толстяк с наголо обритой головой, смуглый черноволосый парень, вытиравший жилистые руки клочком промасленной пакли, и… Дауге, старый, добрый друг Григорий Иоганнович Дауге, такой же тощий и нескладный, как в прошлом году в Гоби, только не в шароварах и косынке, а в нормальном городском костюме. Дауге глядел на Быкова и приветливо кивал ему, улыбаясь во весь широкий рот.
— Знакомьтесь, — сказал Краюхин. — Владимир Сергеевич Юрковский, замечательный геолог и опытный межпланетный путешественник…
Красавец в изящном костюме слабо, словно нехотя, пожал руку Быкова и отвернулся с безразличным видом. Быков покосился на Краюхина. Ему показалось, что в круглых глазах Краюхина вспыхнули и сразу же погасли веселые огоньки.
— …Богдан Богданович Спицын, пилот, один из лучших в мире космонавтов. Участник первых экспедиций в пояс астероидов.
Черноволосый парень блеснул великолепными зубами. Рука его была горячая и твердая, как железо.
— …Михаил Антонович Крутиков, — продолжал Краюхин. — Штурман. Гордость нашей советской космогации.
— Ну, уж вы скажете, Николай Захарович! — забормотал толстяк, смутившись, словно девушка, и дружелюбно глядя снизу вверх на Быкова. — Товарищ Быков в самом деле может подумать… Очень рад познакомиться, очень приятно, товарищ Быков…
— …Наконец… Впрочем, тут, мне думается, представлений не требуется.
Быков и Дауге обнялись...»
ГАК И БУРТИК В СТРАНЕ БЕЗДЕЛЬНИКОВ
Святослав Владимирович Сахарнов родился в 1923 году в поселке Бахмут Донецкой губернии. В 1940 году поступил в Высшее военно-морское училище имени Фрунзе в Ленинграде. С 1941 года воевал на Ленинградском фронте. Военно-морское образование завершил в 1944 году в Баку. В 1945 году принимал участие в военных действиях на Тихом океане, против Японии. Закончил Морской институт в Ленинграде, защитил кандидатскую диссертацию. Первая книжка писателя «Морские сказки» увидела свет в 1954 году. С 1973 по 1986 года работал главным редактором журнала «Костер». Участвовал в экспедициях в Арктику, на Командорские и Курильские острова. Жил в заповедниках Танзании и Индии. Скончался писатель в 2010 году.
Повесть-сказка «Гак и Буртик в Стране бездельников» написана в довольно традиционном для советской детской литературы ключе. Ее герои, жители легендарной Страны Семи городов, мастера на все руки — плотники и ткачи, инженеры и механики, врачи и писатели. Нет в ней только места лентяям и бездельникам. Однако неподалеку существует Страна бездельников. Именно туда отправляются мастера Гак и Буртик, на построенном ими удивительном летающем корабле.
«Далеко на востоке, чуть левее того места, где восходит солнце, лежала когда-то Страна Семи городов.
Жили в ней весёлые, работящие люди. В одном городе — кузнецы, во втором плотники, в третьем — каменщики, в четвёртом — ткачи, в пятом — маляры, в шестом — корабельщики, а в седьмом — парикмахеры.
Да, да, парикмахеры! Ведь даже в сказочной стране кто-то должен стричь людям волосы и брить бороды!
В тот день, с которого начинается наш рассказ, в городе корабельщиков было очень шумно.
По узким, прямым, как корабельные реи и зелёным, как море, берегам каналов пёстрая толпа стремилась к порту.
Там качались тонкие верхушки мачт и дымили широкие трубы кораблей.
Саженного роста кузнецы, плотники со светлыми полосками клея на ладонях, загорелые крестьяне из деревень, окружавших города, парикмахеры в белых халатах — все торопились увидеть необычное зрелище — полёт крылатого корабля.
Острогрудый, с блестящими медными бортами и большими, выгнутыми, как у чайки, крыльями, он был похож на птицу, готовую к полёту. Над вычищенной до блеска паровой машиной курился дымок.
На площади негде было упасть винтику.
Мастера, их жены, ученики и подмастерья шумели, щёлкали калёные орехи, грызли палочки жжёного сахара, перебрасывались шутками.
— Внимание! Внимание!
На помосте появился коренастый бородатый моряк в белой, примятой ветром фуражке. — Глеб Смола, старший корабельщик.
Он поднял руку.
Шум на площади стих.
Глеб Смола был не большой мастер произносить речи...»
ТАЙНА ПИТО-КАО
Выходит второе, дополненное и переработанное издание книги Гая Петрония Аматуни «Тайна Пито-Као». С древних времен с островом Пито-Као связана мрачная тайна. Местные легенды гласили, что все население почти мгновенно погибло от эпидемии неизвестной болезни. Память о некогда живших на острове людях сохранили только загадочные огромные каменные головы, возведенные с неизвестными целями. Однако и в ХХ веке дурная слава Пито-Као преследовала людей, которые устроили здесь рыболовную базу. Это не нравится «рыбному королю» Бергоффу, который решает исправить имидж острова, пригласив известного журналиста Хоутона, который вместе с советскими учеными оказывается втянут в необыкновенные происшествия.
«Андрей прислонился горячим лбом к металлу фюзеляжа, закрыл глаза и впал в забытье…
Рязанов был тяжело ранен: три пули прошили его тело, одна задела голову, разбила левый наушник шлемофона и разорвала ухо. Тело его обмякло, а голова стала тяжелой и склонялась все время на плечо. Тогда он поднял руку с сектора газа и, упираясь локтем в борт, стал поддерживать голову ладонью.
Заметив положение стрелок на циферблате — 12 часов 03 минуты, — он с трудом высчитал: до аэродрома оставалось тридцать километров, почти шесть минут полета. Эти шесть минут надо выдержать во что бы то ни стало.
Рязанов чувствовал, как с каждой секундой тело его становится холоднее и как бы легче, будто, качаясь на качелях, он все время устремляется вниз, в прохладное сырое утро. Яркое весеннее небо потускнело и тоже стало холодным, чужим. Вот впереди, с левой стороны мотора, на горизонте показалось голубовато-серое пятно озера. Надо держать нос самолета на это пятно: так легче, чем по цифре и черте компаса, выдержать заданный курс. Тонкая длинная стрелка часов кольнула черточку пятой минуты, и почему-то это отозвалось сильной болью в голове, точно кто-то вонзил в левое ухо длинную иглу. Рязанов прикусил нижнюю губу, и боль отступила. Он не совсем понял, что с ним произошло, но в груди его сейчас стало так, будто в ней была дверь и кто-то распахнул ее настежь, — стало прохладно и хорошо… Мысли его теперь как будто четче, острее взгляд, но челюсти дрожат, как в лихорадке, тело охватил озноб.
«Неужели смерть?!» — подумал Рязанов, и ему стало страшно. Но мысль о друге, жизнь которого сейчас зависела только от его стойкости, встряхнула его. «Пилотировать надо внимательно, — продолжал думать Рязанов. — Если я потеряю скорость, то самолет сорвется в штопор, и тогда нам обоим будет конец… Нужно проверить скорость по прибору. Где прибор скорости? Вот приборная доска…»
ВНУКИ НАШИХ ВНУКОВ
Юрий Павлович Сафронов родился в 1928 году. В 1952 году окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского. Много работал над инфракрасным системами обнаружения и распознавания целей. В 1959 году выходит его единственный научно-фантастический роман «Внуки наших внуков», написанный в соавторстве с женой Светланой Александровной Сафроновой, профессиональной журналисткой. В дальнейшем писал только рассказы. Скончался писатель в 2001 году.
Герой романа, профессор Xрамов, пробудился от анабиоза, который был вызван воздействием странного минерала, входившего в состав, упавшего в Восточной Сибири метеорита, в 2117 году. Вслед за Храмовым мы становимся свидетелями грандиозных достижений человечества в ХXII веке: создания искусственного солнца, изменения климата Земли и хозяйственного освоения Антарктиды и Луны. С помощью искусственного термоядерного микросолнца человечество будущего изменяет также природу Венеры и Марса, сделав их пригодными для освоения.
«...Костер догорал. Я глядел на тлеющие угли и думал о вечности. Я прожил необычайно долгую жизнь и был свидетелем огромных перемен на Земле. А что значит жизнь одного человека в сравнении с вечностью?
Жизнь существует на Земле около двух миллиардов лет. Человеческое общество насчитывает около миллиона лет. История цивилизации охватывает всего лишь несколько тысячелетий. Жизнь человека длится сто— сто пятьдесят лет. Это микроскопически мало в сравнении с бескрайней вечностью. И все же она не подавляет нас. Жизнь каждого человека ярка, своеобразна и неповторима, наполнена великим смыслом и всегда оставляет по себе след.
Человек преображает континенты, разрушает горы, создает моря, осушает болота и орошает пустыни, не дожидаясь, когда это сделает время.
Пройдут века, и само время станет подвластно человеку.
Время может разрушить нашу маленькую планету, погасить наше солнце. Но человек не погибнет. Он заселит другие миры или создаст новые планеты из материала вселенной; он оживит наше солнце, если оно станет гаснуть, или зажжет новое светило, перед которым наше микросолнце будет не более как детской игрушкой, примитивной, упрощенной моделью.
Человечеству жить еще миллионы и миллиарды лет, и невозможно сейчас предугадать, какого технического и культурного прогресса достигнут люди, какие проблемы будут волновать тогда их беспокойные умы и сердца.
Предугадать невозможно. А узнать...»
Следующий год 1960 — начинается великая эпоха шестидесятников.