В начале девяностых годов на улицах появилось очень много разного рода проповедников. Агитаторов за ту или иную церковь в частности и за спасение в общем.
(Хорошо бы, действительно, в общем...)
Передвигались они парами, а то и тройками, словно цыгане, ловили человека на улице или даже стучались к нему в дом и начинали рассказывать о разного рода бытовых чудесах, вроде радостного выздоровления, внезапного богатства, счастливой семейной жизни и всего остального, чего нам всем так не хватает. Все это со страшной силой подкреплялось множеством разрозненных цитат из писания, зачастую вырванных из контекста. Надо отдать должное этим труженикам духа, первая Библия в нашем доме была книгой на папиросной бумаге, выпущенной одной из множества прекрасных протестантских церквей, некоторые из которых, слава Богу, до сих пор исправно функционируют на просторах нашей необъятной родины.
Мне думается, что любая попытка собраться вместе ради того, чтобы порадоваться тому, что мы вместе - это прекрасно, а что является для этого поводом не так уж и важно. Кто-то вместе изучает писание, кто-то вместе пьет пиво, кто-то делает это одновременно. Хорошо, что вместе!
Так вот, однажды, будучи подростком весьма самоуверенным, но не особо умным, я попытался объяснить паре женщин, сыпавших на меня цитатами из ветхого завета, что я не разделяю их мнения о том, что вера, религия и церковь - это одно и тоже...
Такой весьма независимый взгляд на обсуждаемый вопрос показался мне в то время очень свежим, а главное, ни к чему не обязывающим. Барышень, подогреваемых большой и чистой любовью, которой, по их мнению, была наполнена исключительно их церковь, я, конечно, не переубедил, но и с ними не пошел, вполне удовлетворённый своей формулировкой о том, что вера у каждого - внутри, и у каждого - своя.
Прошло какое-то время, и мысль эта перестала казаться мне настолько уж удачной...
Ведь, одно дело - сказать, что вера у каждого своя и закрыть для себя этот вопрос, а другое дело - продолжить его обдумывать, имея внутри себя такую установку...
Таким образом получалось, что не только у каждого вера своя, но и у меня она утром своя такая, в обед своя другая, а вечером и ночью своя же, но третья и четвертая. И это только за одни сутки...
И всякий раз я оказывался перед выбором, либо вообще ничего не думать по этому поводу, либо думать что-то определенное.
Не думать не получалось. Нужно было собраться и начинать давать определения.
А чтобы давать определения нужен язык.
И понятно, что можно бы и разрабатывать свой... Но ясно, что в конце концов получится велосипед. Поэтому нужно попробовать воспользоваться уже имеющимся.
Вот этот язык, а точнее, комплекс инструментов с помощью которого мы внутри себя и между собой говорим о интересующем нас явлении, и называется религией. Формируется, трансформируется и транслируется этот комплекс инструментов в сообществе людей, которое называется церковью, и получается, что эти три компонента - вера, религия и церковь - не так уж и независимы друг от друга, как мне в юности хотелось думать.
Почему мы выбираем тот или иной язык говорения о том, о чем говорить кажется невозможным, или вообще отказываемся от говорения - об этом можно поговорить в следующий раз...
С точки зрения одних - это опасно, с точки зрения других - просто глупо, но я попробую. И постараюсь не быть слишком уж похожим на тех двух тетенек.