После трагедии на Кальмиусском руднике Рыковских копей и принятия оперативных мер, в части изменения Правил, перед горным сообществом был поставлен вопрос: «Как оказывать помощь шахтерам при несчастных случаях на рудниках?». Поиск ответа на этот вопрос начался как в научном обществе, так и среди горных промышленников и инженеров - управленцев. Но шёл, «ни шатко – ни валко».
Из публикаций заслуживает внимания аналитическая работа горного инженера Кржижановского И.О. «О рудничных пожарах», напечатанная в 1896 году в Горном журнале. Многие положения этой работы прослеживаются в современных нормативных документах, касающихся тушения пожаров. В этой работе упоминаются респираторы, как аппараты повышающие эффективность работ при тушении пожаров. И хотя четко отмечалось несовершенство существующих респираторов, их развитие ставилось в зависимость от нормативного закрепления необходимости их наличия на шахтах с гремучим газом. Что, к этому времени, было уже прописано в Правилах.
Приходило понимание необходимости оказания помощи при несчастных случаях, не только медицинскими работниками, но и техническим персоналом рудников. В Горном Институте с 1896 года был впервые организован курс лекций «Оказание помощи при несчастных случаях».
В предыдущем выпуске указано, что после Кальмиусской трагедии, донские Инструкции и Правила были приведены в соответствие с общероссийскими требованиями. А с 1897 года, то же самое начало происходить с системой управления горным промыслом на Дону. Управление горной и соляной частями области было передано из Военного Министерства в Министерство земледелия и государственных имуществ, куда составной частью входил Горный Департамент. Закончились эти преобразования в 1900 году созданием Юго-Восточного горного управления, аналогичного другим горным управлениям России.
Но несколько ранее этого, произошел второй серьезный несчастный случай на копях области войска Донского. В 1898 году на шахте «Иван» Русско-Донецкого общества (РДО), в Макеевской волости Таганрогского округа произошел взрыв гремучего газа.
Шахта «Иван» начала работу в 1893 году, и постоянно увеличивала количество и качество добываемого угля. Была на хорошем счету, зарплата платилась «наличкой», а не «ярлыками» для покупки продуктов в рудничном магазине, как на многих других рудниках.
Она была сбита с двумя другими шахтами («Капитальная» и «Сергей»), и образовывала Макеевский рудник (см.схему). Проветривался рудник вентилятором (еще один был в резерве), установленным возле шахты «Капитальная». Содержание гремучего газа не превышала 2,5 % в течение последних трех месяцев.
Главным инженером на руднике был вице-директор РДО бельгийский подданный Оливье Пиетт, заведующим горной частью - Герман Шнейдер. За месяц до этого, заведующим шахтами «Иван» и «Сергей» был назначен горный инженер Бокий Борис Иванович, который через десять лет возглавил кафедру горного дела, будучи профессором Санкт-Петербургского Горного Института. Из технического персонала на руднике работали ещё три штейгера, по одному на шахту. Число рабочих на шахте доходило до 1000 человек, в обычные добычные дни две смены по 500 человек.
3-го января в связи с рождественскими святками, работы по добыче не велись, планировались только ремонтные работы. Примерно в 7:30 вечера, сразу после спуска в шахту ремонтной смены, произошел взрыв гремучего газа. На поверхности шума слышно не было, из шахты повалил дым. Прозвучал тревожный гудок. Собралось много народу с окрестных поселков. По табелю конторы в шахте находилось 161 человек, после точных подсчетов остановились на цифре в 137 человек.
Кто мог, выбрался сам, в том числе по соседним шахтам. Первыми на спасение спустились подрядчик Сусоколов, штейгер Филиппов, десятник Юрилин и еще два рабочих. Со стороны «Капитальной» они пошли на восток к шахте «Иван», с целью помочь выйти попавщим в беду шахтерам и закрыть изолирующие двери между шахтами. Но не прошли они и половину пути, попадали, потеряв сознание. Всех их спасли подоспевшие товарищи кроме Сусоколова, который был уже мертв.
В течение ночи 4 января велись спасательные работы, в рудничной больнице работало два врача. Шахтная клеть работала непрерывно, было извлечено 40 трупов и 18 раненых. На следующий день еще 13 трупов и 5 раненых. Часть раненых умерли позже в больнице. Наиболее обезображенные трупы были найдены в западной части шахты «Иван», поэтому был сделан вывод, что именно там находился эпицентр взрыва. Трупы без особых повреждений были найдены и возле шахты «Сергей», что говорит об их удушении угарным газом. Погибла и часть лошадей: из 56 работавших в шахте, 13 было убито и 2 ранены.
Были и «чудесные» случаи спасения: двух рабочих сбросило в «помойницу», что спасло им жизнь, а одного рабочего накрыло вагонеткой, из-под которой, его достали живым через сутки.
Незамедлительно на рудник прибыли судебные власти во главе с прокурором Таганрогского округа, а также члены Управления горной и соляной частями области: Управляющий - действительный статский советник Вагнер Александр Владимирович, правитель канцелярии Управления - коллежский асессор Хованский Яков Иванович, Окружной инженер 3-го округа – надворный советник Абрамов Федор Яковлевич и его помощник Секретев. В качестве экспертов были приглашены 2 Окружных инженера Екатеринославской губернии и 5 частных горных инженеров.
Для выяснения возможности начать работы, Комиссия из инженеров и следователей пыталась несколько раз осмотреть аварийное место, но возвращалась из-за опасности обрушений. Несмотря на запрет, неизвестные смельчаки продолжали поиски своих товарищей: 7-го января они извлекли один труп, а 8-го - еще пять, и остальных выдали «на гора» несколько позднее.
По официальным данным, в результате катастрофы, погибло от взрыва и умерло впоследствии в больнице от отравления угарным газом 74 человека. В метрической книге Успенской церкви слободы Макеевка записан поименно 71 погибший (список есть в открытом доступе в интернете). При ликвидации этой аварии, вероятно, был открыт печальный список погибших на Дону спасателей при оказании помощи шахтерам, попавшим в беду. Имя его - Сусоколов Михаил Павлович. Возможно, были еще погибшие спасатели, но имена их и обстоятельства гибели нам неизвестны.
Тела погибших доставлялись в барак, где проходило опознание. Большинство погибших оказались, как и в предыдущей катастрофе, крестьянами, которые были уроженцами центральных губерний России и жили в поселке при руднике временно и без семей. На их родину были посланы телеграммы с извещением о смерти.
7 января состоялись похороны 50 человек на Макеевском сельском кладбище. Похоронная процессия растянулась на версту. 50 гробов в три ряда несли по 6 мужчин, сопровождали 4 священника, 2 хора певчих, масса хоругвей, все съехавшиеся представители судебной и административной власти и более 2000 человек народа. Все служащие и рабочие окрестных заводов и шахт были освобождены от работ. Процессию конвоировали 10 конных казаков. На кладбище было приготовлено 11 братских могил, куда были зарыты по 4-5 гробов. Картина была чрезвычайно печально-торжественная. Из 2-х тысяч присутствующих на похоронах не было равнодушных, не было ни одного человека без горьких слез.
После аварии рабочие поголовно оставляли шахты и требовали расчета. РДО постаралось не допускать судебных разбирательств по претензиям семейств, предпочитая войти с ними в добровольные сделки.
В результате расследования, основной причиной аварии признано закорачивание вентиляционной струи (открытие вентиляционных дверей) первого от шахты бремсберга. Из-за чего все очистные и подготовительные работы на западе пласта остались без проветривания. Положение усугубило последовательное проветривание всех западных забоев, отсутствие ручных вентиляторов и другое. Источник воспламенения не установлен, так как все рабочие в западном крыле погибли. Ответственными за перечисленные нарушения были признана администрация Макеевских копей в лице главного инженера Пиетта и Шнейдера.
После этой аварии серьезно активизировалась работа по изучению состояния вентиляции проявлений гремучего газа на рудниках. Активную роль в возбуждении вопроса о пересмотре Правил для рудников с проявлениями гремучего газа сыграл тайный советник, заслуженный профессор Горного Института Тиме Иван Августович. В докладной записке, поданной в Горный Ученый Комитет 5 февраля 1898 года, он призвал к кардинальной реформе существующих Правил, предложил ряд мер по улучшению подготовки инженеров для газовых рудников. Он получил поддержку своих коллег и профильного Министра. При Горном Ученом Комитете были созданы Комиссии, впоследствии постоянно действующие: «по изучению причин несчастных случаев на рудниках и горных заводах», «по изучению вопросов рудничных газов», «по пересмотру правил ведения горных работ в видах их безопасности». Председателем этих комиссий долгое время был Тиме.
Для изучения вопроса, связанного с гремучим газом за границу были командированы горные инженеры Абраам Константин Людвигович («по совместительству» - зять Тиме) и статский советник, профессор Коцовский, в Донецкий бассейн - горные инженеры Фрезе Александр Петрович (сын создателя первого автомобиля в России) и Кулибин Петр Владимирович (внук прославленного изобретателя). Как оказалось впоследствии, объем работы по исследованию состояния вентиляции и проявлений рудничного газа на копях в Донецком бассейне был огромным. Поэтому исследовательскую работу предстояло продолжить на систематической основе. Для этих целей, под руководством профессора Горного института Коцовского, была составлена программа исследований. Он же в Горном Ученом Комитете поставил вопрос об организации испытательной станции для изучения рудничных газов. Этот вопрос он вынес на обсуждение Съезда горнопромышленников юга России. Краткая история создания испытательной станции для изучения рудничных газов будет приведена ниже.
Опыт спасательных работ на двух произошедших на Дону катастрофах подсказывал крайнюю необходимость использования респираторов и другого специального оборудования и наличия обученных работать с ними людей. И впервые публично этот вопрос был сформулирован все тем же Тиме в статьях в «Горнозаводском листке» за 1899 год: «Спасательные артели при каменноугольных рудниках» (№8), «К вопросу о гремучем газе» (№11), «К вопросу о гремучем газе и несчастных случаях на рудниках вообще» (№23).
В этих статьях обращалось внимание горных инженеров юга России на необходимость организации на газовых рудниках спасательных артелей, которые могут оказать большую помощь при ведении спасательных работ после взрывов. Отмечено, что при взрывах большая часть жертв погибает не от ожогов и механических повреждений, а от отравления ядовитыми продуктами взрывов и притом не моментально, а лишь спустя 1 или 2 часа после взрыва. Из чего делался вывод, что важно иметь на рудниках приборы, дающие возможность находиться в атмосфере заполненной удушливыми газами и команду людей, обученных к обращению с этими приборами. Помимо этих соображений об организации спасательных артелей, в статье приведены краткие сведения о постановке этого дела в австрийских рудниках и описание респиратора Нейперта, представляющего в то время наиболее совершенный прибор этого рода. Тиме был один из пионеров, инициативой которого, спасательное дело на рудниках вышло из младенческого состояния, в котором оно находилось в 1899 году, когда писались статьи.
Но, озвучить идею, мало, сложнее было её воплотить в жизнь, на что ушло почти десятилетие. Вероятно, крупные и продвинутые рудники могли позволить себе организацию спасательных артелей, но сразу возникало масса вопросов. Закупить респираторы и оборудование, которое производилось за рубежом, было не самой сложной проблемой, коммивояжёров было достаточно. А вот организовать эффективное функционирование спасательной артели стало трудновыполнимой задачей для отдельных рудников. Нужно было обслуживать спасательное оборудование: организовать регулярную поставку расходных материалов (кислород, едкий калий и т.д.) и обучить навыкам пользования спасательным оборудованием и его ремонта. Кроме этого необходима была выстроенная система организации помощи при несчастных случаях, быстрая доставка спасателей и оборудования к месту работ. Все это требовало немалого финансирования, что не вызывало восторга у местных горнопромышленников. Создавать спасательные артели на рудниках, горнопромышленников могла мотивировать только соответствующая нормативная база.
Вопрос организационной и финансовой помощи спасательным артелям был вынесен на обсуждение горнопромышленников юга России, начался долгий процесс поиска приемлемых решении.
Но прежде чем перейдем к этой теме, расскажем о завершении реформы управления горными промыслами на Дону. В самом начале нового столетия Управление горной и соляной частями области войска Донского было упразднено. На его базе было создано Юго-Восточное Горное Управление, подобное другим уже существующими горным управлениям в России. Размещалось оно в Новочеркасске на улице Атаманской 15, финансировалось долями Горным Департаментом и войском Донским.
Был увеличен и утвержден штат Управления, возглавил его тайный советник Вагнер. Обслуживаемая горная область была разделена на три горных округа: Воронежско-Донской, Таганрогско-Макеевский, и Астраханско-Саратовский. В первый назначен Окружным Инженером надворный советник Козлов Матвей Кириллович, местоположением его определен город Ростов-на-Дону, его помощник коллежский советник Островский Георгий Леопольдович находился в городе Александровск-Грушевский. Бывший Правитель канцелярии старого Управления, надворный советник Хованский Яков Иванович был назначен Окружным инженером второго округа, местоположением его определен город Таганрог, его помощник Скробанский Александр Клементьевич располагался в поселке Дмитриевск Макеевской волости.
Такая структура управления и надзора за горным промыслом Дона, с небольшими изменениями, просуществовала до 1917 года.