Окунувшись в приятные мысли, размечтавшись о сладком, не заметил, как путь до конференц-зала пролетел. Расшаркиваться передо мной никто не стал, спасибо хоть в спину не толкнули. Брошенное безразличным тоном: «Заходи уже!», дало понять, что настроиться на нужную волну мне времени просто не дадут.
— Ну наконец-то, Кирилл Александрович почтил нас своим присутствием, — ухмылка у нашего гендиректора, что совмещал ещё и должность директора, пока новый кандидат не найдётся, не предвещала ничего хорошего. Уж я-то на видео насмотрелся на неё достаточно. После подобного он обычно вываливал на коллег разгромные факты, которые склоняли чашу весов решения в нужную ему сторону.
Кивнув и поприветствовав начальство вслух, с удивлением отметил, что и Фил тоже тут присутствует. Недовольно поджатые губы не дают усомниться, что нас не на кофе позвали. Неужели мы где-то прокололись? Куда сесть — не говорят, так что приходится стоять, хотя подойти поближе к столу для заседаний меня подозвали.
— Ваш ежедневник, — Матвей Игнатьевич протягивает руку, глазами вперившись в мою заветную «тетрадочку», полную нужным и крайне важных для меня знаний. На раздумье мне, как оказалось, дали ровно десять секунд, после чего рядом стоящий охранник, один из моего конвоя, резким движением выдернул его у меня из рук и вложил в протянутую, которая всех нас, грубо говоря, кормит. Раскрыв через, примерно треть от начала, пробежался по строчкам, несколько раз перелистывал страницы, но удивлённым, что странно, не выглядел.
Стою молча, стараясь не отсвечивать. Фил сидит на расстоянии вытянутой руки. Тоже молчит, хмурится.
— Всё, как мне и донесли, — кивает гендиректор, но не возвращает мне «бесценный ежедневник», а передаёт его второму своему коллеге. Тот обычно больше всех молчит на собраниях, но уж если говорит, то все ему в рот заглядывают. Мудрый до нельзя.
Пока он просматривал мои конспекты, я пытался призвать логику, перестать паниковать и хотя бы примерно просчитать, что мне за эту мою тягу к знаниям будет. Информацию я никуда не сливал, только для себя использовал. Так что, вроде, ничего критичного мне предъявить не могли. Или могли?