Эту историю рассказал мне мой дедушка, а ему - его дедушка. Верить или нет - вам решать, много лет прошло, много раз из уст в уста история переходила. За достоверность спрашивать некого. Послушайте и вы, коли есть пара минут свободных.
В нашей деревне колдун жил. Ну все так считали, что он колдун. А так - дед, как дед. Нелюдимый разве только, но никто ему особо в друзья и не набивался.
Но как-то деревенские заметили, что запропастился старик куда-то. Не видать его ни в огороде, ни по посёлку не шастает. Даже продавщица в магазине подтвердила, что уже с неделю не приходил, даже за хлебом.
Решили мужики к нему сходить. Всё ж живой человек, односельчанин. Собрались у калитки, перекрестились на всякий случай и так гурьбой и ввалились в избу.
Старик лежал в углу на лавке. Серый весь, кожа как пергамент лицо обтянула. Мужики поначалу решили, что он того уже, кони двинул, а старик вдруг зашевелился, заворочался.
На мужиков оторопь напала, стоят и не знают, что и сказать.
- Веденеич, - решился подать голос один из них, - ты живой, чтоль?
- О-ох, - ответил колдун, - тяжко мне, давит она меня... Давит...
- Кто? Кто тебя давит? - чуть ли не хором спросили немного осмелевшие мужики.
- Вот эта тварь сидит, али не видите? Ослепли?
Мужики переглянулись.
- Да нет никого, Веденеич, - несмело ответил один.
И тут кто-то догадался крестным знамением осенить колдуна. Что со стариком сделалось! Тело дугой выгнуло, перевернуло пару раз над лавкой в воздухе, и медленно-медленно тело старика поползло по стене к потолку, так будто кто-то его за горло держал и поднимал, придушивая.
Мужиков из избы сразу вынесло. Такого они ещё не видели. Рванули всей толпой к бабке Луковке.
Как её на самом деле звали, никто и не помнил. А звали Луковкой из-за фамилии Луковкина, да и сама она была приземистая, кругленькая, но шустрая, будто и правда не ходила, а по земле каталась. Немного она знахарствовала, за что имела в деревне почёт и уважение. А что с нечистой силой немного зналась, так это одно без другого не бывает.
Луковка быстро смекнула по рассказам мужиков, в чем там дело у Веденеича. Собрала кое-какие свои мешочки, да скляночки и покатилась к его дому. Мужики за ней. И боязно, и интересно.
Только она в избу вошла, сразу с порога горсть какой-то травы сушёной в пыль смолоченной бросила. Осела зелёная пыль на стенах, на полу, на кровати Веденеича, на нём самом, всё так и лежащем неподвижно. И на существе вроде крупной кошки, что у него на груди затаилась. То и дело на вошедших посматривает зелёными злыми глазами, а потом к груди старика наклоняется и как будто пьёт из груди у него что-то.
Луковка языком поцокала, головой покачала. Кое-кто, совсем осмелев шагнул было вперёд, чтобы кошку согнать. Да Луковка не пустила, вцепилась сзади в рубаху и что есть силы назад дёрнула. Аж пара пуговиц отскочила.
- Куды собрался? Не вишь, кутёна поганая на него присела? Али тоже хочешь?
- Дак, что делать-то? - зашептались мужики.
- Да ничего никто с этой тварью не сделает, - горестно вздохнула Луковка, - она сейчас силы наесться и на несколько лет пропадёт. А вернётся уж за мной верно. Ей сейчас мешать - верная смерть. Да и Веденеичу немного осталось. Вон уж последние капли долизывает. Не жилец он...
Мужики так и стояли, во все глаза на эту кошку глядели. А та, как только собрала последнюю порцию, спину распрямила, на задние ноги встала прямо у старика на груди, ощерилась хищно и словно чертёнок в окно выбралась и спрыгнула в заросли.
Больше мужики её не видели.
Веденеича похоронили всей деревней. Мужики сказывали, что гроб легче лёгкого, будто пустой был. Видать всё кутёна высосала..
А через пятнадцать лет Луковки не стало. Тихо она уснула и не проснулась. Только будто высохла вся за одну ночь.
Кутёне простые люди ни к чему, а вот те, кто с потусторонним дело имеет, силой и знаниями располагает, к тому она приходит, чтобы насытиться. А если кто мешать ей вздумает, сам потом сто раз пожалеет. Нет против этой твари никакого средства.