Многие соперники обижались на его слова.
В 2009 году знаменитый хоккеист Сандис Озолиньш, тогда выступавший за рижское «Динамо» в КХЛ, дал большое интервью «СЭ» в рамках рубрики «Разговор по пятницам». И, в частности, рассказал про первые времена в НХЛ после приезда из чемпионата СССР, а также про колоритных тренеров - Майка Кинэна и Кевина Константина.
- Когда-то вы убегали в Америке от журналистов.
- Точно!
- Через черный ход - как на рижской базе?
- Да. Понять не мог, чего от меня хотят. Почему задают коварные вопросы. Мне любой казался коварным. Думал про себя: неужели с трибуны не видно, как мы играем? До этого в чемпионате СССР ко мне за интервью вообще никто не подходил.
- Потом начали общаться?
- На свою голову. Говорить-то надо по-английски. И такого напорол в первых интервью, боже ж ты мой! По сей день неловко. Американцы писали все дословно - и потом целые команды на меня обижались. Выходило совсем не то, что я хотел сказать.
- Во «Флориде» вы поработали с Майком Кинэном. Некоторых игроков, чтоб завести, он тыкал вешалками в бок.
- Мне повезло - не ткнул ни разу. Я почему-то попал в число игроков, которых он не трогал. Даже голос на меня повысил лишь однажды. Я в очередной раз в своей зоне с шайбой завозился, и ее перехватили.
- Кому на вашей памяти от Кинэна больше всего доставалось?
- Пока я был во «Флориде» - Вите Козлову. Если он пошел направо - надо было налево. Если налево - значит, надо было направо. Что бы ни сделал - все невпопад. Но не его одного Кинэн прессовал. Многих.
- При этом Козлов - классный игрок.
- Однозначно. Всем было понятно, что устраивает конфликты Кинэн осмысленно. Взрывает обстановку, когда внутри команды все очень спокойно. «Против тебя здоровый парень? Иди, вцепись в него!» Никто так не учил ложиться под шайбу, как Майк.
- Какой его поступок огорошил?
- Как-то в день игры вышли с утра на раскатку. Все сонные, еле двигаются. Один пас неточный, другой… Я сразу почувствовал - сейчас будет гроза. Что-то такое в воздухе витает. И тут вижу боковым зрением - на трибуну летит клюшка Кинэна. Следом свисток. И всех выгоняют со льда. А в проходе стоял человек, отвечающий за экипировку. Протягивал Кинэну вторую клюшку.
- Что сказал Майк?
- «Приходите вечером и играйте». Все.
- В Америке как начали жить в Денвере, так и продолжаете?
- Да, это уже второй дом. Купили в 1999-м. Выросла зарплата - приобрел жилье получше. Мы этот дом никогда не сдавали, он жене очень нравится. В Денвере всегда прекрасная погода, много солнца. И зимой, и летом.
- Снег бывает?
- Да. Хорошая зима, хорошее лето. Все как в Риге. Летом гольф, зимой - лыжи.
- Человек, учивший вас кататься на горных лыжах, поражался - отвлекся на секунду, а вы уже летели с гигантской скоростью со склона.
- Это правда. Страх появился после серьезного падения. Понял, что я - не Альберто Томба. У меня тогда снег был и в ушах, и в карманах. Не знал, где лыжи и палки. Чудом ничего не переломал.
- Разве хоккеистам лыжи не запрещены?
- Запрещены. Но я этого не знал. Меня обменяли в «Колорадо», я только туда приехал - и сразу меня с женой затащили в горы: «У нас такие трассы!» Выходные прошли, возвращаюсь. Первая тренировка. Лицо все красное, загоревшее - а вокруг глаз белые круги от очков. Посмотрел на себя в зеркало - ой, думаю, сейчас не поздоровится. Кроуфорд как увидел, сразу помрачнел: «Пойдем-ка в кабинет».
- Что говорил?
- «Что делал?» Ничего, отвечаю. «А в зеркало себя видел? Ты выглядишь, как животное!» Пообещал, что больше кататься не буду.
- После этого на горные лыжи не становились?
- Становился. Только лицо обмазывал кремом от загара. И очки дома оставлял. По лыжным делам уже не попадался - зато пострадал из-за мотоцикла. Мне даже в контракт хотели записать санкции за мотоцикл, но я начальников опередил - продал его от греха.
- Что за мотоцикл у вас был?
- Спортивная «Хонда». Жарил на ней 130 миль в час и не заметил, чью машину обгоняю. А за рулем сидел Кевин Константин, наш главный тренер. У меня на ходу дернуло заднее колесо, я оглянулся - и увидел его расширенные от ужаса глаза.
- Он узнал вас в шлеме?
- Шлема не было. Только маечка и шорты. Кевин рассказывал: «Ты меня как стоячего обошел. А я ехал 80 миль». Тогда я, кстати, сам испугался. Когда колесо ведет - все может закончиться плохо.
- Да и обогнанный Константин - человек мрачный.
- Своеобразная личность. Вы не представляете, как подолгу он готовился к играм! Второго такого тренера в НХЛ нет. У его ассистентов глаза закатывались - столько приходилось крутить видео. Каждую игру, каждый момент. Они, обессилев, уходили домой - а Константин оставался и начинал все смотреть заново. И собрания команде устраивал такие же - по любой мелочи.
- Так что вам записали в контракт насчет мотоцикла?
- Передали через агента - Озолиньшу запрещается управлять двухколесными и трехколесными открытыми средствами передвижения. Мне было очень любопытно - а на лошади-то можно?
- С тех пор на мотоцикл не садились?
- Ни разу.
- Давно в Риге открыли гольф-клуб на 18 лунок?
- Лет девять назад.
- Где отыскали столько земли?
- На окраине. Город заинтересовался проектом и очень мне помог.
- Теннисист Кафельников нам признался, что тоже хотел открыть гольф-клуб в Москве. Но оказалось, надо вложить почти 50 миллионов евро. Вам обошлось дешевле?
- Разумеется. Разве можно сравнить цены в Москве и Риге?
- И как идет дело?
- Не жалуюсь. Кризис, конечно, ударил по бизнесу, но несильно. Осенью в наш гольф-клуб даже приезжают шведы и финны - у них снег выпадает на пару недель раньше, чем в Латвии.
- На бирже по примеру многих энхаэловцев играть пробовали?
- Я в этом ничего не смыслю. Знаю лишь: если нарисован зеленый цвет - цена выросла. Если красный - упала. С такими познаниями на биржу соваться опасно. Быстро разоришься.
- Тренером будете?
- Знаете, раньше шутил: «Хочу стать тренером, чтобы отыграться за все мучения, которые пережил на тренировках. Возьму свисток, секундомер - и начну мстить. Годика мне хватит. Буду свистеть, гонять всех без разбору и громко браниться». Но сейчас чувствую уже искренний интерес к этой профессии. Может, в самом деле - попробовать?