«Это вам не Ветлан», - такое напутствие дали нам местные. Как я позже поняла, это касалось не только длительности маршрута, но и состояния тропы, и погоды, и характера горы в целом. Тот же Средний Урал, те же горы, но такие разные условия. Имея все это в виду, я все время сверялась с картой, хоть и с промаркированной тропы мы не сворачивали.
Начало истории в этой статье
Итак, через пару десятков метров движуха на страте маршрута заслонилась густой стеной леса, стихли звуки, и мы вышли на тропу.
1 километр. Лес высокий, густой и темный. Много кедров – необычная и вкусная картинка для нас, путешествовавших в основном на Южном Урале и видавших кедры в таком количестве, разве что, на Конжаке.
2 километра. Тропа долго шла вдоль дороги, что было видно по карте. Мы шли одни, и казалось, мы совсем один в этом лесу, будто на многие километры вокруг никого нет. Да, есть у тайги такая способность - создать ощущение потерянности: сделаешь несколько шагов в сторону от тропы, и ты уже словно оторван от всего мира. Только флажки на деревьях говорили о том, что люди тут были, а еще незаметенная снегом тропа о том, что были они относительно недавно - вчера.
3 километра. Дошли до развилки, и я еще раз сверилась с картой. Пошли направо и немного в горку.
4 километра. Лес «белел» и «рос вниз». Тропа становилось менее различима. Очевидно, мы поднялись немного выше.
5 километров. Березки пригнулись к земле под тяжестью снежных шапок и натиском непрекращающихся ветров. Земля сливалась с небом в серо-белой мгле: погода не баловала видами. Слева начиналось «криволесье».
Красивое слово - криволесье. Я не была уверена, что оно действительно существует и имеет определение, но:
Криволе́сье — тип леса, для которого характерны невысокие (до 10 м) искривлённые (а иногда и скрученные спиралью) деревья и кустарники, нередко стелющиеся с поднимающимися вверх ветвями. Возникновение криволесья обычно связано с сильными ветрами, обильными снегопадами и другими неблагоприятными факторами, из-за которых растения живут на физиологическом пределе, приобретая уродливый вид.
В этом походе криволесьем мы между собой называли участки с редкими низкими деревьями, порой уродливыми и напоминающими фантастических существ. Интуиция нам подсказывала, что территориально наше криволесье расположено в районе Першинских болот. Першинское криволесье.
В слове криволесье - столько всего сказочного. В нем странные деревья, "бороды" лишайника и мох, уханье филина и чьи-то глаза, в нем топкая почва и комары размеров с ладошку, в нем – Баба-яга, Леший и Водяной, болотные растения, черника и клюква. Но наше сегодняшнее зимнее криволесье – это белая пустошь и низкие деревца, искривленные ветрами и тяжелым снегом.
6 километров. Мимо лихо промчались снегоходчики, приветствуя нас. Они, верно, думали, мы знаем, что делаем. Этакие спортсмены-походники. В действительности же мы думали пройти еще 1-2 километра и повернуть обратно, так как плохо знали эти места, а дорогу могло замести.
7 километр. Мы догнали снегоходчиков: у них была остановка на чай. Поведали друг другу про наши планы. Они едут на Ослянку, а мы идем до Першинских болот. Нас обрадовали: сказали, что Першинские болота – самое красивое место и 90 процентов того, ради чего вообще стоит тащиться в эту глухомань. Вот тут нам и улыбнулась удача. За символические 5 т.р. нас согласились взять с собой (символические по сравнению с 25 т.р. – столько нам озвучили вначале за снегоходную заброску на Ослянку). Конечно же мы, обрадованные такому повороту событий, прыгнули в корыто.
Болота начались на 8-9 километре, и, в первую очередь, эта цифра говорила о том, что мы все же дошли бы. С болот в ясную погоду открываются замечательные виды на горы Ослянка и Одинокая. Нас погода не баловала видами, но места и впрямь очень необычные.
Километры замелькали. Десятый, одиннадцатый, двенадцатый... Я уже не следила за дорогой: тропа петляла, казалось, беспорядочно. Но больше не было необходимости сверяться с картой, ведь мы были в компании знающих эти места людей.
Иногда мы делали остановки на чай. На одной из таких остановок мы встретили первые скалы на нашем пути.
Тут под скалами накануне был контрольный пункт с костром. По ямке, которую «вырыл» огонь, можно оценить глубину снега.
Со скал открылись первые панорамные виды: на километры вокруг только елки и снег, снег и елки...
Погода немного наладилась: солнце бросало лучи на макушки деревьев, свет падал на заснеженные стволы, небо расчистилось. Я полностью погрузилась в созерцание окружающих зимне-таёжных красот. Деревья то накатывались на тебя, то уплывали назад, скрываясь за очередным поворотом тропы. Я развалилась в санях и уставилось вверх: надо мной проплавали снежные конусообразные ели – прекрасный фильм, который можно смотреть часами, если бы не одно НО: нестись в санях становилось очень холодно.
Так холодно, что стало совсем не до фото и видео. Лишь бы поскорее добраться до подножия Ослянки, чтобы идти пешком.
Лес закончился и вместе с ним хорошая видимость. Вершина Ослянки утопала в тумане. Дальнейший путь желающие преодолевали пешком. Шаг за шагом, пробиваясь сквозь ледяной колючий ветер, мы шли вверх. Следы заметало меньше, чем за минуту. Я сдвинула шапку и бафф почти вплотную, закрывалась от ветра руками, но все равно щеки через 10 минут были отморожены.
Гора показывала свой характер, а наш - проверяла на прочность. В этих краях властвуют снега и ветра. Тут понимаешь, что все предосторожности – не пустое, не шутка. Очень легко сбиться с пути, потеряться и замерзнуть. Тропа тут – явление временное, и сколько ей существовать, решает ветер.
Вот поэтому, чтобы не потеряться с нашими новоиспеченными попутчиками, мы повернули обратно, не дойдя около 200 метров до вершины, ведь путь назад у нас был теперь только один – на снегоходах.
Обратно мы ехали по более короткой дороге. Проезжая снова сквозь Першинские болота, мы смогли увидеть гору Одинокая. По ее склону двигалась цепочка лыжников.
Встретили и одинокого путника, и еще группу лыжников. Несясь в корыте за снегоходом, я им всем позавидовала – им было тепло. Мы же к этому времени превратились в сосульки. Но тогда, на восьмом километре пути, не могли же мы сказать «нет» случайно подвернувшейся удачной возможности побывать на Ослянке.
Что касается 25-километрового обещанного нам маршрута – такая тропа, может быть, и существует, но сейчас она под метровым слоем снега. Наш общий путь, пеший и снегоходный, составил более 40 километров (возможно потому, что был промаркирован специально для лыжников, и не исключено, что тропа кое-где нарочно петляла, чтоб добрать километраж).
Вот так при поддержке везения и своей же настойчивости мы побывали на высшей вершине Среднего Урала, не самой доступной горе, а может быть и самой недоступной в нашем сегодняшнем арсенале – горе Ослянке. Теперь фраза «зимняя тайга» напомнит мне криволесье Першинских болот, калейдоскоп проплывающих над головой снежных елок, и ветер, ветер, ветер…