76.
Я прыгнул в машину, и мне сразу же сказали, что Дворец выступил с резким опровержением, опровергнул утреннюю историю издевательств. Отказ был подписан не кем иным, как… мной. И Вилли. Безликие присоединили мое имя к словам, которых я даже не видел, не говоря уже о одобрении? Я был ошеломлен.
Я вернулся во Фрогмор. Оттуда дистанционно в течение следующих нескольких дней я принял участие в составлении итогового заявления, которое вышло 18 января 2020 года.
Дворец объявил, что герцог и герцогиня Сассекские согласились «отступить», что мы больше не будем «официально» представлять королеву, что наши титулы Ее Королевского Высочества будут «приостановлены» в течение этого переходного года — и что мы предложили возместить Суверенный грант на ремонт коттеджа Фрогмор.
Фирменное «без комментариев» о состоянии нашей безопасности.
Я улетел обратно в Ванкувер. Восхитительное воссоединение с Мэг, Арчи и собаками. И все же в течение нескольких дней я не чувствовал себя полностью вернувшимся. Часть меня все еще была в Британии. Еще в Сандрингеме. Я часами был приклеен к своему телефону и интернету, наблюдая за последствиями. Гнев, направленный на нас газетами и троллями, вызывал тревогу.
«Не заблуждайтесь, это оскорбление», — кричала Daily Mail, которая созвала «присяжных на Флит-стрит» для рассмотрения наших «преступлений». Среди них был и бывший пресс-секретарь королевы, который вместе со своими коллегами присяжными заключил, что впредь мы не должны «ждать пощады».
Я покачал головой. Беспощадно. Язык войны?
Очевидно, это было нечто большее, чем просто гнев. Эти мужчины и женщины видели во мне экзистенциальную угрозу. Если наш отъезд представлял угрозу для монархии, как говорили некоторые, то он представлял угрозу и для всех, кто зарабатывал на жизнь прикрытием монархии.
Следовательно, мы должны были быть уничтожены.
Одна из них, написавшая обо мне книгу и, таким образом, очевидно зависевшая от меня в плане выплаты арендной платы, выступила в прямом эфире, чтобы уверенно объяснить, что мы с Мег уехали из Британии, даже не попросив у бабули позволения. Она сказала, что мы ни с кем это не обсуждали, даже с папой. Она объявила эту ложь с такой непоколебимой уверенностью, что даже у меня возникло искушение поверить ей, и поэтому ее версия событий быстро стала «правдой» во многих кругах. Гарри ослепил королеву! Эта мысль быстро закрепилась. Я чувствовал, как она просачивается в учебники истории, и я представил себе мальчиков и девочек в Ладгроуве через десятилетия, которым эта чушь впихивается в глотки.
Я засиживался допоздна, размышляя обо всем этом, просматривая ход событий и спрашивая себя: что не так с этими людьми? Что делает их такими?
Все дело только в деньгах?
Разве так бывает не всегда? Всю свою жизнь я слышал, как люди говорили, что монархия — это дорого и анахронично, и теперь мы с Мэг были представлены в качестве доказательства этого. Наша свадьба была названа Доказательством А. Она стоила миллионы, после нее мы встали и ушли. Неблагодарность.
Но за настоящую свадьбу заплатила семья, а огромная часть оставшихся расходов пошла на безопасность, большую часть которой потребовала пресса, разжигающая расизм и классовое недовольство. И сами эксперты по безопасности сказали нам, что снайперы и собаки-ищейки предназначены не только для нас: они должны помешать стрелку обстрелять толпу на Длинной прогулке или террористу-смертнику взорвать маршрут парада.
Возможно, деньги лежат в основе всех споров о монархии. Британия уже давно не может принять решение. Многие поддерживают Корону, но многие также беспокоятся о ее стоимости. Это беспокойство усиливается тем фактом, что стоимость неизвестна. Зависит она от того, кто занимается цифрами. Обходится ли Корона налогоплательщикам дорого? Да. Приносит ли она доход в государственную казну? Тоже да. Получает ли Корона доход от туризма, который приносит пользу всем? Конечно. Богатеет ли она также на землях, полученных и закрепленных за ней, когда система была несправедливой, а богатство создавалось эксплуатируемыми рабочими и бандитизмом, аннексией и порабощением людей?
Кто-нибудь может это отрицать?
Согласно последнему исследованию, которое я видел, монархия обходится среднему налогоплательщику в стоимость пинты пива каждый год. В свете множества хороших дел это вложение кажется разумным. Но никто не хочет слышать, как принц выступает за существование монархии, так же как не хочет слышать, как принц выступает против нее. Я оставляю анализ затрат и выгод другим.
Мои эмоции по этому поводу сложны, естественно, но моя итоговая позиция — нет. Я всегда буду поддерживать мою королеву, моего главнокомандующего, мою бабушку. Даже после ее ухода. У меня никогда не было проблем ни с монархией, ни с концепцией монархии. Проблемы были связаны с прессой и болезненными отношениями, которые сложились между ней и дворцом. Я люблю свою Родину, и я люблю свою семью, и всегда буду любить. Я просто хочу, чтобы во второй самый мрачный момент моей жизни они были рядом со мной.
И я верю, что однажды они оглянутся назад и пожалеют о произошедшем.
77.
Возник вопрос: где жить?
Мы рассматривали Канаду. По большому счету, она нам подходила. Мы уже стали чувствовать себя как дома. Вполне могли представить себе, что мы проведем там остаток жизни. Если бы мы могли просто найти место, и пресса не узнала бы его, Канада отлично подошла бы.
Мэг связалась с другом из Ванкувера, который связал нас с агентом по недвижимости, и мы начали искать дома. Мы делали первые шаги, старались быть позитивными. На самом деле не имеет значения, где мы живем, сказали мы, пока Дворец выполняет свое обязательство — и я чувствовал, что это было его неявное обещание — обеспечивать нашу безопасность.
Однажды ночью Мэг спросила меня: "Ты же не думаешь, что они когда-нибудь снимут нашу охрану, не так ли?"
Никогда. Только не в этом климате ненависти. И не после того, что случилось с моей матерью.
Кроме того, ситуация моего дяди Эндрю. Он был замешан в постыдном скандале, обвинен в сексуальном насилии над молодой женщиной, и никто не предложил ему остаться без охраны. Какие бы обиды ни были у людей на нас, преступлений на сексуальной почве в списке не было.
Февраль 2020.
Я вытащил Арчи из его дремоты и вывел на лужайку. Было солнечно, холодно, и мы смотрели на воду, трогали сухие листья, собирали камни и веточки. Я поцеловал его пухлые щечки, пощекотал его, затем взглянул на свой телефон и увидел сообщение от главы нашей службы безопасности, Ллойда.
Ему нужно было меня увидеть.
Я перенес Арчи через сад и передал его Мэг, а затем пошел по мокрой траве к коттеджу, где остановились Ллойд и другие телохранители. Мы сели на скамейку, оба в пуховиках. Мягко катились волны на заднем плане, и Ллойд сказал мне, что нашу охрану отменили. Ему и всей команде было приказано эвакуироваться.
- Конечно, они не могли это приказать.
- Я склонен согласиться. Но они приказали.
Вот вам и переходный год.
Уровень угрозы для нас, сказал Ллойд, все еще выше, чем для почти любого другого члена королевской семьи, такой же, как и для королевы. И тем не менее слово было донесено, и не допускались никакие споры.
Итак, мы здесь, сказал я. Окончательный кошмар. Худший из всех худших сценариев. Теперь любой негодяй мира сможет найти нас, и только я с пистолетом остановлю их.
О, подожди. Нет у меня пистолета. Я в Канаде.
Я позвонил папе. Он не отвечал на мои звонки.
Как раз тогда я получил сообщение от Вилли. "Ты можешь говорить?"
Отлично. Я был уверен, что мой старший брат после нашей недавней прогулки в садах Сандрингема проявит сочувствие. Что он заступится.
Он сказал, что это решение правительства. Ничего не поделаешь.
78.
Ллойд умолял начальство, пытаясь заставить их хотя бы отложить дату ухода. Он показал мне электронные письма. Он написал: "Мы не можем просто… оставить их здесь!"
Человек на другом конце написал: "Решение принято. По состоянию на 31 марта они сами по себе."
Я изо всех сил пытался найти новую защиту. Я говорил с консультантами, собирал сметы. Я заполнил блокнот исследованиями. Дворец направил меня в фирму, которая назвала мне цену. Шесть миллионов в год.
Я медленно повесил трубку.
Посреди всей этой тьмы пришло ужасное известие о том, что моя старая подруга Кэролайн Флэк покончила с собой. Она, видимо, уже не выдержала. Беспощадное насилие со стороны прессы год за годом окончательно сломило ее. Мне было так ужасно за ее семью. Я вспомнил, как они все страдали из-за ее смертного греха, связанного со мной.
Она была такой легкой и забавной в ту ночь, когда мы встретились. Образец беззаботности.
Тогда было невозможно представить себе такой исход.
Я сказал себе, что это важное напоминание. Я не драматизировал, я не предупреждал о вещах, которые никогда не произойдут. То, с чем мы с Мег столкнулись, действительно было вопросом жизни и смерти.
А время было на исходе.
В марте 2020 года Всемирная организация здравоохранения объявила глобальную пандемию, и Канада начала обсуждать возможность закрытия своих границ.
Но у Мэг не было никаких сомнений. Они определенно собираются закрыть эти границы, поэтому нам нужно придумать, куда еще пойти… и добраться дотуда.
79.
Мы разговаривали с Тайлером Перри, актером, писателем, режиссером. Перед свадьбой он ни с того ни с сего послал Мэг записку, в которой сказал, что она не одна, что он видит, что происходит. Теперь, общаясь с ним по FaceTime, мы с Мег пытались сделать храброе лицо, но у нас обоих ничего не вышло.
Тайлер все видел. Он спросил, что случилось.
Мы рассказали ему об основных моментах, потере безопасности, закрытии границ. Некуда нам было свернуть.
- Вау. Хорошо, это перебор. Но… просто дыши. Дыши.
В этом была проблема. Мы не могли дышать.
- Смотри… возьми мой дом.
- Что?
Мой дом в Лос-Анджелесе. Он закрыт, он безопасен — там вы будете в безопасности. Я буду держать тебя в безопасности.
Он путешествовал, объяснил он, работал над проектом, поэтому дом был пуст, ожидал нас.
Это было слишком. Слишком щедро.
Но мы согласились. С нетерпением.
Я спросил, зачем он это делает.
- Моя мать.
- Твоя…?
- Моя мать любила твою мать.
Я был застигнут врасплох. Он сказал:
- После того, как твоя мать посетила Гарлем, вот и все. В книге Максин Перри она не могла сделать ничего плохого.
Далее он сказал, что его мать умерла десять лет назад, и он все еще скорбит.
Я хотел сказать ему, что горе становится легче.
Я этого не сделал.
80.
Дом был Ксанаду. Высокие потолки, бесценное искусство, красота бассейн. Роскошный, но, прежде всего, ультра безопасный. Более того, к нему прилагалась охрана, оплаченная Тайлером.
Мы провели последние дни марта 2020 года, исследуя и распаковывая вещи. Пытаясь сориентироваться. Залы, гардеробы, спальни — казалось, нет конца местам, которые нужно открыть, и нишам, где Арчи мог бы спрятаться.
Мэг познакомила его со всем. Посмотри на эту статую! Посмотри на этот фонтан! Посмотри на этих колибри в саду!
В передней висела картина, которую он нашел особенно интересной. Он начал каждый день зацикливаться на ней. Сцена из Древнего Рима. Мы спросили друг друга, почему.
Нет подсказки.
Через неделю дом Тайлера стал для него домом. Арчи сделал свои первые шаги в саду пару месяцев спустя, в разгар глобальной пандемии. Мы хлопали, обнимали его, аплодировали. На мгновение я подумал, как хорошо было бы поделиться новостями с дедушкой или дядей Вилли.
Вскоре после этих первых шагов Арчи направился к своей любимой картине в холле. Он уставился на него, издал бульканье узнавания.
Мэг наклонилась, чтобы рассмотреть поближе.
Она впервые заметила табличку с именем на раме.
Богиня охоты. Диана.
Когда мы сказали Тайлеру, он сказал, что не знал. Он даже забыл, что картина была там.
Он сказал:
- У меня мурашки по коже.
- У нас тоже.