Николаю Анатольевичу Ваганину недавно исполнилось шестьдесят два года. Для мужчины, в общем-то, не такой уж большой возраст, чтобы считать себя стариком и лежать на диване с утра до вечера. Можно было бы еще и преподавать, Николая Анатольевича даже не раз звали в университет, чтобы читать лекции по органической химии, так что был еще шанс изменить жизнь и снова направить ее в новое русло.
Но желания не было, потому что хотелось отдохнуть. А была еще неуверенность в себе как в специалисте, все же возраст брал свое, а новое в сфере органической химии теперь воспринималось с трудом. Николай боялся выглядеть глупо среди своих учеников, которые теперь, благодаря новым технологиям, могли знать куда больше него самого.
Он сложил фотоальбомы, которые просматривал, в верхний ящик комода, а потом наклонился, схватившись за больную спину, и открыл ящик, находившийся в самом низу. Оттуда показалась знакомая записная книжка, ярко-синего цвета. Он достал ее, смахнул пыль, пролистал, улыбаясь каждому слову. Когда-то Николай записывал туда и все телефонные номера, и рецепты понравившихся блюд, и даже свои собственные мысли, казавшиеся интересными и нетривиальными.
– Куда же я мог его записать? – спросил Николай Анатольевич, обращаясь к себе самому. В последнее время он часто разговаривал сам с собой, потому что общения не хватало, а разговаривать было особенно не с кем. Конечно, можно было бы завести собаку или кошку, хотя Николай не любил котов, но он все никак не решался на этот шаг. Разве что, какое-то важное событие в жизни могло переменить его настрой, и кто знает, когда это событие произойдет.
Он нашел нужный номер, взял в руку трубку от радиотелефона, покрутил ее в руке, не особенно рассчитывая на удачу. Прошло тридцать лет с тех пор, как Николай набирал этот номер в последний раз. Могло многое измениться за эти годы, даже номер телефона, и адрес тоже. Москва – огромный город, в нем вообще все менялось очень быстро, это Николай понял еще тогда, когда приезжал в столицу, чтобы навестить своего давнего приятеля и отметить его шестидесятилетний юбилей.
Пальцы на руке предательски дрожали, и Николай почувствовал себя каким-то маленьким и сопливым пацаном. Как тогда, когда ему было двадцать, и он и в самом деле боялся ту, чей номер теперь набирал.
- Слушаю, - на другом конце ему ответил молодой женский голос. Это явно была не она.
- Добрый вечер! – вежливо сказал в трубку Николай, хотя голос его при этом предательски подрагивал. – А я могу услышать Елену Сергеевну?
Та пауза, которая повисла в трубке, показалась мужчине бесконечной. Он успел почувствовать и то, как намокла от волнения ладонь, и как затрепыхалось в груди сердце, и как земля ушла из-под ног. Всякое случалось в жизни уже немолодого учителя химии, но такого давно не происходило.
- Елена Сергеевна тут больше не живет, - наконец ответил голос из далекой Москвы, и Николай уже подумал о том, что его ждала неудача. Но сон, приснившийся ему накануне, точно был показателем чего-то важного, а не просто был сном и ничего большего.
- Извините, тогда всего хорошего! – Николай уже начал относить трубку от уха, как вдруг услышал на другом конце женский торопливый голос. Его невидимая собеседница что-то ему говорила, а он уже не расслышал, но отключить связь еще не успел.
- Вы что-то говорили? – задал он вопрос, почти не надеясь на чудо.
- Да, я говорила. Елена Сергеевна переехала несколько лет назад в другое место, но ей иногда по привычке звонят в эту квартиру. Простите, а вы кто?
Николай Анатольевич замешкался. Он рассчитывал на то, что трубку возьмет сама Лена, ну, на крайний случай тот, кто с ней проживал на одной территории, а такого развития событий совсем не предполагал.
- Я ее давний знакомый. Мы когда-то работали вместе. Меня зовут Николаем.
- Ясно. А вы работали с мамой в министерстве или на заводе?
Вот это поворот! С мамой! Это означало то, что Лена когда-то успела стать матерью. Наверное, она уже и замужем успела побывать, прошло ведь больше тридцати лет. И дочку родила, совсем так, как когда-то мечтала. Лена Гришина всегда хотела детей, это он, Николай, не желал связывать себя какими-то ни было обязательствами.
- Мы работали на фармацевтическом заводе. Лена тогда была начальником смены.
- Да, мама работала на заводе по производству лекарственных средств. Говорила, что это было самое счастливое время за весь период трудовой деятельности.
Николай улыбнулся, услышав слова женщины. Для него то время, пожалуй, тоже было самым счастливым, если не считать своей семейной жизни с Ириной.
- Приятно слышать. Простите, а как вас зовут?
- Меня зовут Софией. А вы, случайно, не Николай? Простите, отчество забыла.
- Анатольевич, - с нескрываемым удивлением напомнил Николай Анатольевич, удивленный тому, что даже дочь Лены знала о его существовании.
- Точно! Мама много про вас рассказывала. И про ваши открытия в сфере фармацевтики и про то, что они не были в свое время по достоинству оценены, зато потом активно применялись на практике, только уже благодаря другому человеку.
Николай усмехнулся. Елена Гришина была в своем стиле. Тогда, тридцать лет назад, они вместе работали на заводе, где производились обычные лекарства советского времени, но была на заводе еще и отдельная лаборатория, в которой научные работники разрабатывали возможные лекарственные средства от неизлечимых болезней. Именно в этой лаборатории и познакомились Николай Анатольевич и Елена Сергеевна.
Они оба были фанатиками своего дела, могли сидеть в лаборатории с утра до вечера, обсуждать формулы, менять их, потом проводить эксперименты и спорить, спорить, спорить. В одном из таких споров между Николаем и Еленой вспыхнула такая искра, что они сначала разругались, а потом занимались любовью в этой же лаборатории. Ни с кем и никогда не было у Николая такой страсти, какая была с Еленой Гришиной. При воспоминании об этом по телу уже давно немолодого мужчины пробежала дрожь.
- София, - обратился Николай к своей невидимой собеседнице, - а не могли бы вы дать мне номерок телефона Лены?
- Конечно! – с радостью ответила София. – Только… Мама болеет. Сейчас она дома, но через три дня должна лечь на госпитализацию.
- Что-то серьезное? – спохватился Николай.
- Я не хочу говорить об этом без ведома мамы, тем более по телефону. Давайте вы сами с ней свяжитесь, и она вам обо всем поведает.
Пришлось согласиться. Николай поблагодарил Софию, положил трубку, а потом еще долго крутил в руке клочок бумажки, на который успел записать номер Елены Сергеевны. Вспомнил о своем сне, в котором Лена была молодой и красивой, тянущей к нему руки и такой реальной, что не позвонить после такого сна своей бывшей коллеге и возлюбленной Николай Анатольевич просто не мог.
- Да, - ответила она, и мужчина сразу же узнал голос Лены. Прошло больше тридцати лет, а ему казалось, что время будто растворилось.
- Лена?
- Коля?
Разговор начался с неуверенности, а уже через десять минут Николай хохотал над какой-то шуткой Елены. Они долго вспоминали прошлое, потом переключились на настоящее, и тогда Елена сообщила печальную новость.
- Что сказать, Коля, у меня рак…
- Как же так? – у Николая Анатольевича перехватило дыхание. – Я и подумать не мог…
- Ну вот так. Пытались мы с тобой изобрести лекарство от онкологии, а я все равно умру от нее.
- Не умрешь, не говори ерунды.
- Коль, ну не надо! – Елена Сергеевна рассмеялась. – Все мы умрем, кто-то раньше, кто-то позже. Я, скорее всего, раньше тебя.
- Я могу приехать к тебе и повидаться? – спросил Николай.
- Приезжай. Только через три дня я ложусь в больницу.
- У нас будет три дня. Пусть два, пока я приеду, один день пройдет.
Николаю так сильно хотелось увидеть Елену, что он едва мог усидеть на месте. После разговора с ней покидал в спортивную сумку вещи, прыгнул в такси, а билет на самолет купил в кассе аэропорта по заоблачной цене. Он хотел увидеть Елену, поговорить с ней, заглянуть ей в глаза.
Тогда тридцать лет назад их роман закончился тогда, когда выяснилось, что Ваганин жениться не хочет. Он не хотел ни семью, ни детей, был весь в науке и не желал видеть в Елене кого-то большего, чем просто коллегу и соратницу.
- Я так не хочу, Коля, - сказала Елена, - мне почти тридцать пять лет, я старше тебя, а мои биологические часы тикают быстрее твоих. Я люблю тебя, но жить вот так просто не хочу. Мне нужна семья, дети, я хочу пожить не только для науки, но и для своего бабьего счастья.
Тогда Николай принял предложение о переводе и переехал из Москвы в провинцию. Долго сожалел о том, что побоялся серьезных отношений с Еленой, потому что после нее очень долго был один. Это потом уже появилась Ирина, они поженились, только вот детей у Николая так и не было.
Москва была огромной и шумной. Сменив несколько станций метро, Николай пересел на такси и был у дома Елены спустя два часа после прилета. Он как будто бы и возраста своего уже не ощущал, не болела спина, не ломило кости, да и ноги как-то живее ходили по столичной земле.
Елена Сергеевна открыла дверь Николаю Анатольевичу и тут же протянула руки для объятий. Конечно, она изменилась и постарела, она была старше его, поэтому теперь выглядела как старушка. Но она все равно оставалась близким для Николая человеком, тем, кого он когда-то любил, и воспоминания о котором хранил с любовью и бережливостью.
- Я часто вспоминала о тебе, - призналась Елена за чаем, - все надеялась пересечься с тобой на какой-нибудь научной конференции. А ты пропал, не звонил и не писал, как будто вовсе забыл о моем существовании.
- Я не на один день о тебе не забывал, - честно сказал Николай, - долго жалел о том, что струсил и сбежал. Потом женился, потом овдовел, преподавал в институте, науку забросил.
- А я еще долго в той лаборатории трудилась, родила Соньку, потом пошла по министерской тропе. Вот уже семь лет на пенсии, наслаждаюсь свободой, внуками, дачей.
- У тебя и внуки есть? – рассмеялся Николай. – Надо же! Когда-то кроме науки тебя ничего не интересовало.
- Это все в прошлом, Коля. Теперь я уже трижды бабушка, а еще наслаждаюсь каждым днем словно последним. К слову, каждый день может стать для меня таким.
- Не говори так, - строго перебил свою давнюю подругу Николай, - ты еще будешь жить и жить.
- Нет, дорогой мой. Врач сказал, что мне осталось максимум два-три месяца. Я же не стала проходить курсы химиотерапии, хочу качественно прожить остаток дней.
- Зря ты так, Лена, - грустно сказал Николай, но зная упертость характера Елены Гришиной не был удивлен ее решением.
Следующие два дня они провели вместе: много гуляли, разговаривали, смеялись, вспоминали прошлое. Николаю казалось, что он словно в прошлое вернулся, откатившись на тридцать с лишним лет назад. Та же Москва, та же Лена, то же чувство нежности и нужности по отношению к этой женщине.
Николай познакомился с Софией, с внуками Елены. Сердце болезненно сжалось, потому что тогда Николай понял, чего лишил себя, уехав от любимой женщины. Сейчас у него могла бы быть огромная и счастливая семья, а в итоге не было ничего, кроме воспоминаний и записей в блокноте.
После госпитализации Елены Сергеевны Николай Анатольевич продолжал оставаться в Москве. Мотался к подруге и возил ей фрукты, они поначалу гуляли в больничном сквере, а уже через пару недель врач запретил Елене выходить на улицу. Тогда стало ясно, что дело плохо.
- Коля, я не знаю, зачем ты снова появился в моей жизни, - сказала ему Елена, - но ты явно как будто чувствовал, что мне нужно тебе во многом признаться.
- Ты о чем, Лена?
Они находились в больничной палате, где Елена лежала на койке, уже почти не вставая. В последние дни ей стало вдруг резко хуже, и врачи только разводили руками, коля обезболивающее и пытаясь хоть как-то помочь угасающей женщине.
- О том, что я не сказала тебе о том, что ждала от тебя ребенка. За два дня до твоего отъезда я узнала о том, что беременна. Сонька – твоя дочь. И она знает об этом.
Кровь отхлынула от лица Николая. Он смотрел в глаза Елены и не мог понять, бредит она или говорит серьезно. У него была дочь! София – его ребенок, а ее дети – его родные внуки!
Николай взял в руку худенькие пальцы Елены.
- Я счастлив, - сказал он, - я так счастлив, что словами не передать.
В его глазах блеснули слезы. Он долго держал ее руку в своей, пока Елена не уснула.
София позвонила ему на следующий день.
- Мамы не стало сегодня ночью, - сквозь слезы сказала она.
- Соня, - Николай помолчал, - мне очень жаль, дочка.
Они встретились в больнице, и Николай обнял Софию и испытал при этом особенные чувства, которые не испытывал никогда раньше. Он потерял любимую женщину, зато обрел дочь. Это было так неожиданно и так важно для него. Все случилось так вовремя и в то же время так не вовремя, но Николай ни о чем не жалел. Было поздно что-то менять, зато еще было время насладиться отцовским и дедовским счастьем.
Автор: Юлия Бельская