Визит Си Цзиньпина в Москву вызвал на Западе состояние нешуточной тревожности (США уже высказали глубокую озабоченность сим обстоятельством). Потому что, с одной стороны, Си ясно дал понять, на чьей он стороне в противостоянии России с Западом (и, соответственно, в российско-украинском конфликте, поэтому даже если президент Незалежной Владимир Зеленский дождется звонка от Си, то ничего толкового – по крайней мере, для Украины – в смысле каких гешефтов не предвидится). С другой стороны, сигнал-то он дал, но при этом четко не обрисовал плана своих действия, оставив Запад в полном неведении и глухой растерянности. И это, пожалуй, главный вопрос, оставшийся после визита китайского лидера в РФ: что он задумал?
Тут, впрочем, стоит немного вернуться к тому, что предшествовало поездке Си Цзиньпина и на каком фоне она происходила, то есть вписать ее в контекст, который всегда является определяющим. И первое, что приходит в голову – это мирный план Китая по урегулированию российско-украинского конфликта, многие пункты которого, отметим, немного забегая вперед, российская сторона поддержала.
Но первое – не всегда верное. Начинать надо с того, что незадолго до того, как Китай презентовал свой мирный план, в республике была покончено с политикой «нулевой терпимости» в плане борьбы с пандемией коронавируса. Этому решению, напомним, предшествовали вспыхнувшие массовые протесты против не в меру жестких локдаунов (действительно, китайские власти подошли к данному слишком ретиво и скрупулезно, не допуская никаких поблажек и компромиссов, точно речь шла о пандемии, превращающей людей в кровожадных зомби), которые Bloomberg назвало «самой большой угрозой» Коммунистической партии Китая после событий на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. Считается, что именно эти протесты и стали триггером к пересмотру и, в конечном счете, к отмене к политике «нулевой толерантности».
Однако вряд ли в действительности эти протесты сыграли ту роль, которую им приписывают. Как-то плохо верится, что китайские власти не смогли подавить эти протесты, спасовав перед ними. Дело, думается, в другом: политика Zero-COVID способствовала только одному. И это не борьба за человеческие жизни (как выяснилось немного позже, «шведская модель», в основе которой лежал принцип приобретения естественного иммунитета, была признана самой эффективной). Это – обрушение китайской экономики (что было на руку США). Посиди КНР в локдауне еще год-два, и о конкуренции со Штатами можно было бы забыть. Тем более последние не сидели сложа руки, уже подыскав Китаю замену, которой стала Индия (к примеру, в середине февраля стало известно, что Индия заказывает свыше 1 000 новых ВСBoeing и Airbus до 2032 года, что, в свою очередь, происходит на фоне переноса многих западных производств, локализованных в Китае, в Индию, а в конце первой декады марта министр торговли США Джина Раймондо заявила, что Соединенные Штаты и Индия подпишут меморандум о взаимном сотрудничестве по полупроводникам).
Поэтому можно с высокой долей вероятности говорить, что именно понимание того, что все созданное с таким трудом за долгие годы может рухнуть в ближайшее время, и сподвигло китайское руководство к выходу из тотального локдауна. За которым естественным образом последовала активизация по «европейскому вектору» (в плане борьбы за рынки) и на «украинском треке», который приобрел уже значение мирового фактора, находиться в стороне от которого далее было уже невозможно.
Тут, впрочем, можно сказать, что Китай и не находился, продолжая тесное экономическое сотрудничество с Россией (наряду с Индией и Турцией Китай стал главным импортером российских углеводородов, причем – товарища Си не проведешь – с просто сумасшедшим дисконтом). Также можно допустить, что Китай помогал России и в военном плане. По информации New York Times, КНР поставила РФ БПЛА за время СВО на сумму более чем 12 млн долларов. Правда, уточняется, что это были беспилотники гражданского назначения, однако, по данным издания, они могли использоваться и в военных целях– для разведки и сброса боеприпасов. «Официальные продажи, скорее всего, являются лишь частью более широкого потока технологий по неофициальным каналам и другим дружественным России странам, таким как Казахстан, Пакистан и Беларусь. Результатом является стабильная поставка новых беспилотников в Россию, которые направляются на передовую ее войны с Украиной. В военном, дипломатическом и экономическом плане Пекин становится все более важной опорой для России в ее военных действиях», – заключает NYT.
Последняя мысль подтверждается публикацией в японском Kyodo, которое со ссылкой на источники в американском правительстве сообщает, что, по мнению США, китайские боеприпасы использовались в рамках проведения СВО, правда, остается неясным, были ли они напрямую поставлены Китаем либо доставлялись через третьих страны. А вот Politico прямо пишет, что Китай продавал РФ винтовки, бронежилеты и детали для дронов (с уточнением, что часть поставок шла через третьи страны). Но снова же: те же винтовки CQ-A, созданные по образцу M16, обозначались «гражданские охотничьи винтовки», несмотря на то, что используются военизированной полицией в Китае и вооруженными силами от Филиппин до Южного Судана и Парагвая. Так что с правовой точки зрения все это не подпадает на военную помощь – Китай действует очень осторожно, явно не стремясь угодить под американские санкции (однако это не всегда выходит, ряд китайских компаний уже угодил под американские санкции за сотрудничество с РФ). И речь, если допустить, что все это соответствует реальному положению дел, идет все же не о танках и гаубицах. По словам главы Госдепа Энтони Блинкена, Китай пока не предоставил России значительной военной помощи, не говоря уже о летальном оружии: «На нынешний момент мы не видим, что они пересекли эту черту. Я думаю, что их (Китая – прим. авт.) дипломатическая поддержка, их политическая поддержка и определенная материальная поддержка России, безусловно, не сочетается с нашим желанием положить конец этой войне», – подчеркнул Блинкен.
То есть можно говорить, что Китай вроде как определился, чью сторону он поддерживает в этом конфликте, но при этом эту поддержку он выражает крайне осторожно, прячась за маской нейтралитета. Китай, надо полагать, больше беспокоит то, что связано с США, которые не намерены проигрывать в противостоянии двух сверхдержав в битве за мировую гегемонию. Для Китая куда важнее сражение с Америкой, чем то, что происходит на Украине. И визит Си следует рассматривать именно в этом контексте. Китайский лидер посылает Западу сигнал, что если тот не угомонится, то Китай может взять сторону РФ. Не стоит забывать, что о визите Си стало официально известно в тот же день, когда Международный уголовный суд выдал ордер на арест президента России Владимира Путина, в котором говорится о якобы причастности российского лидера к «военным преступлениям, заключающимся в незаконной депортации населения», в том числе детей, и их незаконном перемещении в Россию. Более того: несмотря на это обстоятельство, Си назвал Владимира Путина «большим другом» и напророчил ему победу на следующих президентских выборах.
На этом, кажется, вполне можно было бы остановиться (тут уже и так все ясно), но Си идет дальше: «Сейчас идут перемены, которых не было в течение 100 лет. А мы вместе двигаем эти перемены», – говорит он. А вот это, в свою очередь, это куда серьезнее, поскольку речь, можно предположить, идет о чем-то более глобальном, чем экономическая или даже военная помощь России.
О чем?
Во второй половине августа минувшего года консервативный российский философ Александр Дугин писал: «СВО, помимо всего прочего, означает и прямое противостояние России Западу как одной цивилизации другой. Речь идет не просто об ожесточенном противостоянии стран и их национальных интересов. Это возможно даже в том случае, если эти страны придерживаются сходной или даже одинаковой системы ценностей. Но конфликт на Украине – это нечто намного большее.<…>Всякая тоталитарная идеология на пике своего могущества пытается дать понять, что она и не идеология вовсе, не описание – всегда спорное и допускающее критику – реальности, а сама реальность. Современный Запад именно таков: он приравнял свои ценности к общечеловеческим и заставляет всех это признать как свершившийся факт. Именно против этого тезиса об универсализме западной цивилизации Россия, по сути, и восстала сегодня.<…>Может быть, конфликт цивилизаций при подготовки к началу СВО и не осмысливался в должной мере, специально не планировался. В центре внимания стояли явно иные проблемы и приоритеты. Но так получилось, что Россия вступила по факту в войну цивилизаций, и против нее довольно сплоченно выстроился западоцентричный либеральный цивилизационный альянс».
Будем честными: в своем пафосе Александр Гельевич явно палку перегибает. И не только потому, что для того, чтобы противостоять одной «тоталитарной идеологии», под коей философ подразумевает либерализм (и, в принципе, вполне оправданно), нужна еще она идеология, а у России ее нет. Но потому, что на конфликт цивилизаций конфликт России и Запада не тянет. За все те 30 с лишним лет, что прошли с распада СССР, РФ не смогла сделать те шаги, которые позволили бы говорить о ней как об отдельной цивилизации. Но вот сам глобальный конфликт между условно цивилизациями Запада и Востока, к которому отнесла себя РФ и триггером которого и можно назвать СВО, – вот этого исключать нельзя.
Еще до прибытия китайского лидера в Москву Politico писало: «Прошлый год преподал всем этим странам важный урок: несмотря на то, что у них могут быть проблемы друг с другом, у них есть гораздо более серьезные проблемы с Соединенными Штатами. За последний год, введя обширные санкции против России, Соединенные Штаты также заняли крайне ястребиную позицию в отношении Китая. Эта политика варьируется от строгого экспортного контроля до общественной поддержки Тайваня и возможного запрета TikTok. В то же время администрация Байдена, по сути, продолжила политику статус-кво в отношении Ирана. Попытки возродить ядерное соглашение с Ираном не увенчались успехом… Для Ирана и Северной Кореи любая возможность обмануть США и вырваться из их нынешней экономической изоляции является долгожданным шагом. Точно так же Россия отчаянно нуждается в помощи с любой стороны в качестве средства борьбы с потерями, которые санкции и война наносят российской экономике».
А уже после отъезда товарища Си из РФ экс-советник бывшего президента США Дональда Трампа по национальной безопасности Джон Болтон в интервью The Telegraph заявил: «Я считаю, что образуется ось Россия – Китай, к которой примкнут Иран и КНДР. Взгляните на карту, взгляните на географию». И к этому, по его мнению, стоит отнестись очень серьезно, поскольку союз России и Китая – это «союз без границ». «В этом и есть настоящая проблема для Запада, независимо от того, что произойдет в Украине», – подчеркнул он, намекнув о переходе конфликта на новый уровень.
О том, что конфликт между Россией и Западом по «украинскому треку» вытесняется куда более глобальным противостоянием, свидетельствует и то обстоятельство, что в то время как товарищ Си общался с Владимиром Владимировичем, Киев посетил и премьер-министр Японии Фумио Кисида, причем визит был незапланированным, что указывает на симметричную реакцию относительно визита Си Цзиньпина в Россию. Примечательно, что в совместном заявлении Зеленского и Кисиды, сделанного по итогам встречи, говорится следующее: «Лидеры выразили серьезную обеспокоенность ситуацией в Восточном и Южно-Китайском морях и решительно выступили против любых односторонних попыток изменить статус-кво силой или принуждением». А кроме того, «подчеркнули важность мира и стабильности в районе Тайваньского пролива как незаменимого элемента безопасности и процветания международного сообщества. Они высказались за мирное преодоление проблем в районе пролива».
Таким образом, «украинский кейс» становится как бы сцепленным с «тайваньским». Поэтому визит Си с Москву со всеми вытекающими из него заявлениями и проч. можно трактовать как сигнал Западу (и прежде всего – США) о том, что лучше ему в китайские дела не лезть. То есть если США и дальше будут оказывать поддержку Тайваню, а они будут (Блинкен уже объявил, что Вашингтон не будет принимать в расчет заявления Китая о том, что поставки оружия Тайваню станут для Китая «красной линией»), то Китай этого не потерпит. И, по всей видимости, уже серьезно поддержит РФ. А вот это уже будет война Востока против Запада. Третья мировая.
И теперь весь вопрос только в том, как на этот сигнал отреагирует Запад (прежде всего, понятное дело, Штаты). От этого, кстати говоря, будет зависеть и будущее России: либо она станет участницей уже третьей мировой на стороне Востока (Китай плюс Иран и КНДР), либо – вне зависимости от того, чем закончится конфликт на Украине, – «младшим партнером Китая», если дипломатично, а если нет – то его сырьевым придатком.
Но даже если ничего взрывоопасного не произойдет в ближайшее время, то расслабляться явно не стоит. Пока у демократов позиции довольно сильные – вряд ли вспыхнет «тайваньский кейс». Но если в следующем году к власти в США придут республиканцы, чья позиция по отношению к Китаю куда «ястребинее», тем более что, как заявляли и Трамп, и Десантис (наиболее вероятные кандидаты от республиканской партии), на Украину им наплевать? Или республиканцы надавят на администрацию Байдена? Или Китай решится на «аннексию» Тайваня? Вот тогда-то и может полыхнуть. Причем по всему контуру Восток – Запад (включая активизацию Ирана и Северной Кореи). И вот в этом «может полыхнуть», думается, и заключается то послание, которое Си передал США своим визитом в Москву. Не зря же товарищ Си улетал из РФ под китайскую патриотическую песню о скорой и неизбежной войне«Когда этот день настанет»!
Впрочем, вполне возможно, что Си только пугает (как это было, допустим, когда Нэнси Пелоси посетила Тайвань: сколько было грозных заявлений!) Запад, ведя дипломатическую игру, на что, собственно, указывает возврат РФ (устами известного блогера и по совместительству зампреда Совбеза Дмитрия Медведева) к ядерной риторике. Ведь ни для кого не секрет, что Пекин выступает резко против любых шагов, связанных с использованием ядерного оружия. И если Кремль опять вернулся на тропу угроз, то вполне можно делать вывод, что Си пока склоняется к нейтралитету по «украинскому треку». Пока. Если США не перейдут ту самую «красную линию» в отношении Китая, после чего бездействовать будет уже невозможно. Нужно будет отвечать.
Но в любом случае сейчас мяч на поле Запада. Как отреагируют Штаты?
Алексей Мошков