Это — совершенно потрясающая книга. Её написали 24 человека. Издана ровно через 20 лет после войны. Тираж 100 000 экз. Эта цифра могла быть другой, 99 999. Потому что кто-то один экземпляр её отнес на утилизацию…
Он не сжег её, и за это ему, тому человеку, большое спасибо. Он просто выгнал её из дома. Она ему больше не нужна. Он сможет жить теперь без неё…
Когда я только открыл в полутемном углу эту выброшенную книгу, прочитал несколько строк и уже эту книгу не отдам. Ни за какие деньги.
Стихи. Трогательные. Написанные в самое предвоенное время, когда уже пахло порохом, и трактористы видели себя будущими танкистами. И когда уже вражеские сапоги и танки всей нынешней территории ЕС давили нашу землю, вместе с бабами и детьми на руках, жгли их, вешали, расстреливали, зверски глумились… А потом свои кровавые преступления приписывали нам.
Не потому ли дети и внуки с тех же территорий продолжают ту же войну против нас, потому что та война не закончилась?
Но если это так, то что с нашими батальонами и полками? Ротами и взводами?
Почти все авторы книги погибли на той войне. Всеволод Багрицкий и Захар Городисский погибли, не отметив своё 20-летие. Такие юные герои в нашем Отечестве.
Они не увидели написанную ими книгу. Как не увидел её (имею в виду текст и смысл) тот человек, который сдал эту книгу в утиль.
Не потому ли поднял голову неонацизм, что у нас сдали в утиль то лучшее, что есть в нашем народе? То, о чем писали в этой книги…
Прошу тебя, читатель мой, найди время. Прочти до конца. Это отрывки из стихотворных писем тех, благодаря которым мы живем. Они обращались к нам.
И если мы хотим победить, мы должны их услышать.
Они защищали наше Отечество. А вот как они его видели:
Александр Артёмов
… Здесь Лаптевы морем и берегом шли
На север, в просторы седые,
И в тундре для них маяками зажгли
Эвенки костры золотые.
Шли прадеды наши в белесом дыму
Меж северных льдов и утёсов
И мёрли, цинготные, по одному,
И море сбирало матросов
И море доселе их прах бережёт
В подводных вулканах, на лаве.
Сердца наши голос прадедовский жжёт
Призывом к победе и славе…
Шли наши отцы по высоким огням
Созвездий дорогою млечной,
Они оставляли моря эти нам
Во власть и наследство навечно…
Вячеслав Афанасьев за год до войны писал:
Застигнутый последней метой
И не успев всего допеть,
Благословлю я землю эту,
Когда придётся умереть.
Благословлю её за воздух,
Дыша которым был я смел,
За светлых рек живую воду,
Где телом и душой свежел,
За поле знойное пшеницы,
За сёла и за города,
За наш достаток, где хранится
Зерно и моего труда.
Благословлю земли просторы
За то, что жил я в светлый век,
Любил её моря и горы,
Как мог свободный человек,
Что здесь учился у народа
Петь песни ясной простоты
И украшать трудом природу
Во имя счастья и мечты.
Всеволод Багрицкий в 1941 году писал:
…Одесса, город мой, мы не сдадим тебя!
Пусть рушатся, хрипя, дома в огне пожарищ,
Пусть смерть бредёт о улицам твоим,
Пусть жжёт глаза горячий чёрный дым,
Пусть пахнет хлеб теплом пороховым…
Одесса, город мой,
Мой спутник и товарищ,
Одесса, город мой,
Тебя мы не сдадим!
Но тогда, да и сейчас, силы врага оказались сильнее. Значит, нам надо становиться сильнее врага
Борис Богатков:
Новый чемодан длиной в полметра,
Кружка, ложка, ножик. Котелок…
Я заранее припас всё это,
Чтоб явиться по повестке в срок.
Как я ждал её! И наконец-то
Вот она, желанная, в руках!...
…Пролетело, отшумело детство
В школах, в пионерских лагерях.
Молодость девичьими руками
Обнимала и ласкала нас,
Молодость холодными штыками
Засверкала на фронтах сейчас.
Молодость за всё родное биться
Повела ребят в огонь и дым,
И спешу я присоединиться
К возмужавшим сверстникам своим!
1941 г.
Петр Винтман:
…И недаром, из песен вырван,
Книгу наших путей открыв,
Он стоит на крутом обрыве,
Романтический город Киев.\
Захар Городисский:
Если мне смерть повстречается близко
И уложит с собою спать,
Ты скажешь друзьям, что Захар Городисский
В боях не привык отступать,
Что он, нахлебавшись смертельного ветра,
Упал не назад, а вперёд,
Чтоб лишних сто семьдесят два сантиметра
Вошли в завоеванный счёт.
(09.08.1943)
Павел Коган:
И пусть я покажусь им узким
И их всесветность оскорблю,
Я — патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю,
Я верю, что нигде на свете
Второй такой не отыскать,
Чтоб так пахнуло на рассвете,
Чтоб дымный ветер на песках…
И где ещё найдёшь такие
Берёзы, как в моём краю!
Я б сдох, как пёс, от ностальгии
В любом кокосовом раю.
Но мы ещё дойдём до Ганга,
Но мы ещё умрём в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.
(1940)
За 3 года до этого Павел Коган написал легендарную «Бригантину»…
Наша «Бригантина» сейчас тоже «подымает паруса». Самые смелые, самые мужественные наши ребята отправились доделывать то, что отцы не доделали. А поскольку они все тоже русские, русские буряты и татары, русские чеченцы и все народы России, — они защищают наше Отечество. И в карманах многих из них есть стоки, написанные там, на передовой. Возможно потом возникнут новые книги, написанные ЛУЧШИМИ НАШИМИ ЛЮДЬМИ.
Очень надеюсь, что наши правнуки не сдадут их книги в утиль, как сделали мы.
Вероятно, потому и приходится сейчас продолжать защищать Россию от неонацизма…
Мы удивляемся, когда (цензура) сносят памятники героям войны… Авторы книги оставили нам свои стихи. Это — самые настоящие литературные памятники. И эти памятники кто-то из наших людей несет в утиль.
Тот негодяй, что замахнулся на памятник Ивану Коневу с букетом сирени в руках в Праге, он имеет соратника среди нас — того, кто живые стихи убитых поэтов отнес на свалку, в утиль…