Арине начали сниться кошмары после внезапной смерти её лучшей подруги. Арина уже была на первом месяце беременности, но пока не знала об этом; даже не подозревала. Она постоянно хотела спать и быстро утомлялась, но объясняла свое состояние ранней весной — пасмурная погода, перемена давления, то снег, то дождь…
В тот день, когда Вика погибла, Арина вернулась домой раньше обычного, потому что не пошла на последнюю пару. Она не стала заходить в комнату Вики, приняла душ и легла.
Вика выпала из окна комнаты Арины. Это было… как-то странно, что ли. Она зашла в комнату подруги, подошла к окну и… выпала из него?
Потом Арина рассказа мне то, о чем не решилась рассказать следователю. Ну, или просто не посчитала нужным сделать это (какой смысл? — сказала она, — все равно уже ничего не изменить).
— Сквозь сон я услышала, как она прошла мимо меня, но не придала этому значения.
— Только не вздумай винить себя, — сказал я, — ты же понимаешь, что не виновата, да? Мы даже не знаем, что это было: несчастный случай или… — я замолчал.
— На «или» не было никаких намеков, — ответила Арина.
— Про Чикатило говорили то же самое. Тихий и безобидный.
— Но он был странным, а Вика…
Вика мне тоже казалась странной, но я не стал говорить об этом Арине.
Потом я узнал, что мама Вики закончила жизнь самоубийством, когда девочка было семь лет. Об этом мне рассказала Арина.
— Ей очень не хватало мамы. И она терпеть не могла свою мачеху. Но Вика не стала бы из-за этого…
— Из-за этого бы не стала, — согласился я, — но, может, это передалось по наследству?
Мама Вики родила мертвого ребёнка, после чего у неё началась жуткая депрессия, за которой последовала первая попытка самоубийства. Женщину спасли, но какое-то время ей пришлось провести в закрытом учреждении. После рождения Вики у неё снова развилась депрессия, за которой последовала вторая попытка суицида.
В семь лет Вика потеряла маму.
В день смерти Вики Арина попросила меня остаться у неё, и уже этой ночью я проснулся от её криков.
— Я не знаю, где твоя кукла! Уйди! Уйди!
Я разбудил Арину, и первый вопрос, который она мне задала, прозвучал как-то жутко и нелогично.
— Где Лиза?
— Какая Лиза? — спросил я, — солнышко, тебе приснился кошмар.
— Нет, она приходила ко мне, — сонно пробормотала Арина, — отдай ей куклу. Она была здесь.
— Какую куклу, солнышко? Кто был здесь?
Молчание.
— Какую куклу?
Арина спала.
Утром она не смогла вспомнить ни свой сон, ни девочку по имени Лиза.
Со дня похорон Вики кошмары начали сниться Арине с пугающей регулярностью. Каждый раз это была одна и та же маленькая девочка со шрамом на лице, которая требовала у Арины какую-то куклу.
— Ненавижу кукол, — скакала Арина как-то утром, вернувшись из ванной комнаты, где её рвало минут десять. Я уже начал что-то подозревать, Арина тоже, но друг с другом мы этого пока не обсуждали.
— Тошнит? — спросил я.
— Уже нет, все хорошо, — ответила она, не глядя на меня, — выпила вчера слишком много шампанского.
— Ты сок пила.
Молчание в ответ.
— Поговорим?
Арина устало посмотрела на меня. Интересно, подумал я, на кого будет похож наш ребенок?
— Я вспомнила Лизу, — сказала Арина.
— Девочка со шрамом?
Моя рыжеволосая девочка кивнула.
— Мы с ней дружили в детстве, и она подарила мне эту чертову куклу. Потом мы поссорились, и она потребовала свою… мою… короче, она потребовала, чтобы я вернула куклу.
Я улыбнулся: дети.
— Лиза была озлобленным ребенком. Она стеснялась своего шрама, и завидовала красивым девочкам. Но дело ведь не во внешности. Внутренний мир и все такое.
Я ничего не сказал, но подумал, что симпатичной Арине было очень легко рассуждать на такие темы. Она просто не знала, какого это — быть некрасивой и надеяться на то, что понравившийся тебе парень обратит внимание на характер, проигнорировав внешность. А вот Лиза уже в десять лет понимала, что шрам на лице может стать проблемой.
— Откуда у неё был шрам? — спросил я.
— Что-то такое случилась в детском садике. Кто-то из мальчиков порезал ей лицо. Не специально, воспитатель отвлекся…
— Жесть.
Арина кивнула, но как-то слишком уж равнодушно. Думаю, это получилась случайно.
— Родители отправили меня в летний лагерь, и я не успела отдать Лизе куклу, планировала сделать это после… — Арина нахмурилась и поднесла пальцы к губам.
— Тошнит? — спросил я.
— Угу.
Она посмотрела на меня и кивнула, отвечая таким образом на мой не высказанный вслух вопрос: да, у нас будет ребенок.
— Лиза умерла, когда я была в лагере, — продолжила Арина, — её сбило поездом. Пока не построили виадук, такое случалось часто. Я не присутствовала на похоронах, и кукла осталась у меня. Но я её выкинула. И теперь…
Теперь в сны к моей беременной девушке начала приходить её мертвая подружка, требуя невозможного.
Почему именно сейчас?
Я решил, что на Арину подействовала внезапная смерть подруги. Сама же Арина думала по-другому.
— Во время похорон Вики ко мне подошла какая-та женщина. Незнакомая. Она скакала, что беременным не место на кладбище, потому что некое… некая потусторонняя сущность, у которой остались. Незавершенные дела, может…
— Арина, — перебил я её, — ты же не веришь во все это, солнышко?
Она промолчала.
— Ариша?
— Откуда она узнала про беременность? Я просто хочу, чтобы мой ребенок… — начала Арина, я и хмыкнул.
— Наш ребенок, — она улыбнулась, но одними губами, — родился здоровым. Чтобы он, в принципе, родился. Понимаешь?
Я понимал, что она имела в виду. Арина боялась повторить судьбу мамы Вики. Я не видел связи между этими двумя женщинами, но я видел, что Арина была очень напугана — разумная и рассудительная Арина, которая верила в науку и с презрением относилась к людям, которые верили… во что-то другое. Я понимал, что хроническая усталость и постоянная тревога рано или поздно скажутся на ребенке, и мне этого совсем не хотелось.
— Что случилась с куклой? — спросил я, — в смысле, куда ты её дела?
— Просто выбросила, — ответила Арина, — после смерти Лизы я её просто выбросила. Нужно было отнести её на могилу, но я не догадалась сделать этого. И никто не подсказал. То есть, этой куклы уже, в принципе, нет в наличие.
— Ну, хорошо. Этой нет. Но есть много других.
— А если ей нужна именно эта кукла?
— А если никакой «её» не существует? — спросил я, — Арина, а если это… я не знаю… если это чувство вины? Или… последствия детской травмы, вызванной смертью подруги. Сначала Лиза, потом Вика.
— У меня не было детской травмы, — возразила Арина.
— Давай мы просто купим красивую куклу и отвезем её на могилу Лизы. Ты знаешь, где она похоронена?
— За четыреста километров отсюда. В городке, где я жила до двенадцати лет.
— Четыреста километров? Всего-то?
Арина внимательно посмотрела на меня, как будто пытаясь проникнуть в мои мысли. Но ей не нужно было этого делать, она и так все знала. Это было слишком очевидно.
— Ты ведь не веришь, — сказала она.
— Какая разница, в чем причина твоих снов? Если кукла поможет, то мы должны сделать это. И, Арина, не спрашивай, почему я делаю это.
— Потому что любишь меня? — спросила она.
— Ну, конечно.
Вечером мы поехали в магазин игрушек, и купили куклу. Кукла была очень красивая, но нужно было видеть, с каким отвращением Арина смотрела на неё. Как будто это была не красивая и дорогая кукла, а огромных размеров паук. Хотя, наверное, даже на паука моя девушка не смотрела бы с таким отвращением.
— Что не так? — спросил я.
— С детства ненавижу кукол, — ответила Арина, — фильмы ужасов про кукол, страшные истории про кукол. В эти чертовы куклы постоянно кто-то вселяется. В летнем лагере вожатые постоянно рассказывали нам страшные истории про кукол, которые убивали детей. Девочек.
— Рыжеволосых девочек? — спросил я с улыбкой, намекая на цвет её волос.
— И рыжеволосых тоже.
Мы выехали на следующее утро и потратили на дорогу всего пару часов. До города, в котором моя девушка жила до двенадцати лет, было около ста тридцати километров, не четыреста, как она мне сказала.
Арина помнила, где находится кладбище, но могилу Лизы пришлось искать довольно долго.
Часа через полтора мы её нашли.
За могилой явно ухаживали и делали это с любовью. Арина положила куклу на черный гранит и провела рукой по выбитому на памятнике лицу подруги. Шрама на нём не было.
— Забери свою куклу, — негромко сказала она, — и отстань от нас.
Мы постояли у могилы ещё немного, потом взялись за руки и пошли к машине по дорожке, усыпанной прошлогодней листвой.
— Беременным же не рекомендуют ходить на кладбище, — сказал я.
— На похороны, — ответила Арина, — про кладбище я ничего не слышала.
— Да? Точно?
— Да. Не знаю, надо поискать информацию в интернете. Хотя… не надо. Это неинтересно…
— А что интересно?
— Ну… Эквилибриум, например. Хочу посмотреть фильм с Бейлом.
— Кто-то ест мел, а тебя потянуло на фильмы с Бейлом?
— Угу. Кто-то ест мел? Серьезно?
— Угу…
Кукла помогла. Лиза больше не приходила к Арине во снах.