Жестокость протестов против пенсионной реформы во Франции - это плохо. То, что они говорят о политическом будущем страны - еще хуже, пишет POLITICO.
Любой, кто сейчас смотрит на Францию, может подумать, что страна находится на грани революции.
В четверг ночью в крупных городах от Парижа до Лиона вспыхнули беспорядки, протестующие в черной одежде зажигали костры и бросали снаряды в полицию после того, как президент Эммануэль Макрон протащил через парламент непопулярную реформу пенсионной системы. Более 400 полицейских получили ранения.
Насилие завершило несколько недель массовых протестов, когда миллионы людей прошли маршем по городам Франции, выступая против реформы, которая повысит пенсионный возраст до 64 лет. На следующей неделе запланированы новые акции протеста, что усиливает давление на и без того ослабленное правительство Макрона и побуждает короля Великобритании Чарльза отменить долгожданный визит.
Однако, несмотря на весь шум и ярость протестов, которые могут усугубиться, если к ним присоединятся студенты, риск того, что Макрону придется покинуть свой пост, практически нулевой. Едва пережив вотум недоверия, он может попытаться перетасовать свой кабинет и уволить премьер-министра Элизабет Борн, но президентская система устроена таким образом, что лидер почти гарантированно останется президентом до последнего дня своего срока в 2027 году.
Более важный вопрос заключается в том, что произойдет после того, как Макрон, чей гиперличный стиль руководства часто описывался как королевский, даже по стандартам монархической Республики Франция, окончательно покинет сцену.
Макрон, которому конституция запрещает претендовать на третий срок, оставит после себя лишенную лидера и руля правящую партию, которая вполне может прекратить свое существование без него, создав вакуум власти, который стремятся заполнить крайне левые и крайне правые лидеры, включая трехкратного кандидата в президенты Марин Ле Пен.
И хотя сейчас Макрон прочно удерживает власть, парламентский мятеж, с которым его правительство столкнулось на этой неделе, и хаос, охвативший страну, вызывают зловещие вопросы о будущем для всех, кто надеется, что Франция останется прочно привязанной к либеральному лагерю сторонников ЕС и НАТО.
Другими словами, после Макрона - хоть потоп.
Первый знак опасности, замаячивший над французской демократией, - это состояние собственной партии Макрона, центристской группы "Возрождение". Во многих системах правящие партии имеют глубокие корни и идеологическую основу, которые, по крайней мере, в теории, дают им смысл существования помимо осуществления власти.
Но это не относится к партии Макрона, которая была создана с единственной целью - водрузить своего основателя в Елисейский президентский дворец и затем поддерживать его правительство. Как таковая, она послушна по своей природе и, за редким исключением, не породила смелых личностей, которые при других обстоятельствах были бы естественными преемниками президента.
И хотя партия уже не имеет большинства в парламенте, восстание против пенсионной реформы на этой неделе показало, что Ренессанс гораздо слабее, чем считалось ранее - это скорее полая платформа для Макрона, на которую он может встать, чем стартовая площадка для будущих лидеров. Действительно, премьер-министр Борне считала, что она может рассчитывать на поддержку правоцентристской партии "Республиканцы", которая обеспечит необходимые голоса для принятия реформы в рамках неформального коалиционного соглашения.
Однако эта надежда исчезла внезапно и неожиданно, когда группа из 19 республиканцев во главе с депутатом от южной части страны Орельеном Прадье (Aurélien Pradié), не подчинившись приказу руководства своей партии, объявила, что поддержит вотум недоверия правительству Макрона. Как и подобает бунтарям, он показал не только слабость "Возрождения", но и продолжающийся развал основной правоцентристской партии во Франции, которая со времен Второй мировой войны произвела на свет большинство лидеров страны, а сейчас является лишь тенью себя прежней.
"Политический ландшафт не просто расколот, он не дает никакой надежды ни президенту, ни правительству, ни их сторонникам", - сказал Жан-Даниэль Леви, политический аналитик из компании Harris Interactive.
"Не существует такого понятия, как доктрина Макрона или идеологический преемник Макрона".
Второй тревожный звоночек - это то, насколько пенсионный кризис усилил ультраправые и ультралевые фракции в парламенте. Возьмем, к примеру, Жан-Люка Меленшона, леворадикального политика, который дважды неудачно пытался стать президентом, а сейчас является самым узнаваемым лицом в NUPES, недавно сформированной левой коалиции, объединяющей то, что осталось от Социалистической партии, леворадикальную группу Меленшона "Франция непокоренная" и "зеленых".
После того, как Меленшон исчез из поля зрения, он снова оказался в центре внимания во время борьбы за пенсионную реформу, постоянно появляясь в СМИ. Анти-НАТО, евроскептик и призывающий покончить с 5-й республикой во Франции (его 6-я республика положит конец президентской монархии), бывший социалист, чьи симпатии склоняются скорее к Венесуэле, чем к Брюсселю, идеально подходит для создания революционных лозунгов.
Своей пенсионной реформой Макрон "разжег огонь и перекрыл все выходы", - сказал Меленшон на этой неделе.
Ле Пен стремится к короне
Тем не менее, перспективы Меленшона прийти к власти в 2027 году выглядят маловероятными. Согласно опросу IFOP, опубликованному в начале марта, только 21 процент французов считает, что он лучше всего подходит на роль лидера оппозиции, что говорит о том, что его не очень любят другие сторонники коалиции NUPES.
Гораздо лучше обстоят дела у Марин Ле Пен, лидера ультраправых, которую Макрон дважды побеждал в финальных турах двух президентских выборов. Действительно, после своего последнего поражения Ле Пен сделала еще больше шагов к тому, чтобы выглядеть президентом, продолжая пытаться очистить имидж своей партии.
Ле Пен не только отказалась от названия партии "Национальный фронт", которое ассоциировалось с ее минимизирующим Холокост отцом Жан-Мари Ле Пеном; она отказалась от губительного для электората плана выхода из зоны евро и утвердилась в качестве лидера 88-местной делегации своей партии во французском парламенте, поставив ее в центр действий против пенсионной реформы.
Она не подтвердила, что будет делать четвертую попытку стать президентом. Но нет причин полагать, что она этого не сделает. И на этот раз Макрон не будет рядом, чтобы остановить ее.
После Макрона это будем мы", - сказала она на этой неделе в интервью BFMTV.
Помимо Ле Пен, очевидным выбором для преемника Макрона был бы Эдуар Филипп - его удивительно любимый одно время премьер-министр. После ухода с поста в 2017 году Филипп тихо коротает время на посту мэра Гавра, среднего портового города на северном побережье Франции, и развивает свою собственную правоцентристскую политическую платформу "Горизонты". Тот факт, что Филипп в интервью в начале этого месяца рассказал о том, что он страдает алопецией и витилиго, только укрепил его популярность среди французов, которые считают его наиболее предпочтительным политическим деятелем, согласно этому рейтингу.
Однако позиция Филиппа по вопросу выхода на пенсию, поддержавшая повышение пенсионного возраста до 67 лет - сверх того, что предложил Макрон, - не принесла ему никакой пользы. Согласно опросу Odoxa, 61 процент французов не в восторге от его попытки защитить пенсионную реформу.
Он все еще не сказал точно, будет ли он баллотироваться в 2027 году, а действия последней недели говорят о том, что его связь с Макроном может негативно сказаться на его перспективах после начала предвыборной кампании, если он решит вступить в гонку.
Подписывайтесь на Телеграм
Еще от Аммиак: