Помню его по фракции ЛДПР в Гос. Думе образца 2003-2007гг. Всегда с ноутбуком наперевес, уткнувшийся в интернет, или что-то глубокомысленно на нём печатающий. Тогда это была большая редкость и недешёвое удовольствие. Только-только начали появляться кнопочные мобильные телефоны без интернета в режиме звонков и смс. Никогда не помню, чтобы он выступал по какому-либо вопросу. Был типичным заднескамеечником. Предпочитал отмалчиваться; «С учёным видом знатока хранил молчанье в важном споре» Мне он представлялся, как некая инкарнация главного героя советского пропагандистского кинофильма "Депутат Балтики" - этакий рефлексирующий гнилой интеллигент в помятой шляпе с неприбранной бородой, натужно демонстрирующий свою близость к народу. В.Е. Чуров, видимо, где-то в душе, но только очень глубоко, чтобы самому не испугаться своего робкого чувства и не заразиться русским национализмом, симпатизировал мне, и моей принципиальной непреклонности в русском вопросе; плюс, когда я был в фаворе у В.В. Жириновского, то и он хотел слегка прогнуться перед лидером партии, что, мол, де тоже привечает его выдвиженца; поэтому настойчиво приглашал меня посетить его родной Санкт-Петербург, особенно узнав, что я давно об этом мечтаю и никогда там не был, прибыв в столицу «из глубины сибирских руд". И вот наконец-то это случилось, аккурат на 23 февраля 2006 года – день защитника Отечества,бывший день СА и ВМФ.
Воспоминания о В.Е. Чурове Н.В. Курьяно́вича, депутата ГД ФС РФ IV-го созыва; к.э.н.
Тогда меня ещё не исключили из партии и фракции ЛДПР, так что ничто не могло помешать моему неофициальному дружественному визиту. Как сейчас помню – это был прекрасный морозный солнечный день, как я потом узнал, крайне редко встречающейся в северной столице. Хорошая примета, как я заметил впоследствии, все мои последующие многочисленные приезды в Петербург были, как правило, солнечными. Культурную столицу я посещал в связи с делом подготовки и защиты диссертации на соискание учёной степени кандидата экономических наук в университете, который со времён Ленинграда и известного экономиста Н. Вознесенского, знают как ФИНЭК (финансово-экономический университет); теперь у него другая аббревиатура.
В середине моего скромного повествования не могу не упомянуть об одном курьёзном моменте, непосредственно относящимся к В.Е. Чурову. А дело было так. На одном из заседаний фракции ЛДПР в ГД Жириновский, которому дарили неисчислимое количество всяких глянцевых буклетов, праздничных пакетов, а также всякого иного трихомудия, на этот раз водрузил на угол своего стола целую стопку новеньких, пахнущих типографской краской и ещё склеенных от не прочтения книг разных авторов, а в конце рабочего заседания сказал, обращаясь ко мне, с присущим ему интонационным стёбовым подвыподвертом: «Николай.., ты вот любишь читать, на вот, возьми эти книги, прочти и напиши мне краткое содержание и своё мнение. У меня времени нет, а я знать должен, кто что пишет». Таких слов, как «пожалуйста» и «аннотация», в его лексиконе, человека с двумя дипломами столичных ВУЗов, не было. Но это так, к слову. Я добросовестно прочёл все книги разных издательств и авторов на разные темы. Среди сего числа, была и недавно написанная повесть В.Е. Чурова «Тайна четырёх генералов», на которую я дал Жириновскому, как тот и просил, критический отзыв, посчитав, что автор искусственно и бездоказательно притягивает для самокотирования тот факт, что его (Чурова) прадед был якобы лично знаком по боям в Маньчжурии с самим будущим маршалом Манергеймом (откуда его любовь к этому историческому персонажу и одноимённому отелю в СПб), а также с царским генералом Игнатьевым, известным по повести «Пятьдесят лет в строю», которую острословы окрестили иначе: «Пятьдесят лет в строю и ни одного дня в бою». В целом книга любопытная, и её стоит прочесть. Он мне её подарил позже 24 февраля 2006 года. Его другой опус: «Корзина со старыми театральными программками» (так впоследствии окрестили чуровские избирательные урны) автор вручил мне в своём кабинете в ЦИКе, но как-то суетливо – виновато (ещё бы), когда я зашёл к нему буквально на пару минут перед заседанием комиссии ЦИК как адвокат-представитель «РОС» (Российский общероссийский союз), чей список по Владимирской области незаконно не зарегистрировали перед выборами 2011года.
Просить подписать книгу я не стал из-за уже обнаружившегося к тому моменту неуважения к автору. Это почувствовал и Чуров, у которого мне не понравилась мятая летняя рубашка с коротким рукавом. Помню в тот июньский день в Москве стояла сильная жара. Подумалось, это при его - то денежном обеспечении, когда парикмахера, уборщицу и гладильщицу можно вызывать прямо домой, если у самого руки не из того места растут. По своей старой армейско-флотской привычке считаю, что мужики, не наглаженные и с не начищенной обувью, не имеют право на существование. Дед Чурова носил редкую фамилию Брежнев (не путать с певицей Брежневой - Голушкой), что меня немало удивило, но впоследствии выяснилось от самого В.Е., что это просто однофамилец Генсека, хотя у меня закрались смутные сомнения. Дед Чурова по матери - Владимир Иосифович Брежнев был генералом советской армии, преподавателем Артиллерийской академии, а мальчик Володя Чуров, по его же детским воспоминаниям, летние каникулы часто проводил начало лета в Москве, в доме деда в добротной сталинке, что находится недалеко от нынешнего Дома Правительства и Английского посольства, а потом отправлялся на все оставшиеся каникулы в Сочи. Согласитесь, нехило так – то. Так что детство было его не простое, а номенклатурное, как и у писателя Бунина, оранжерейно-клубничное. Читай только книжки да развивайся. Красотища! Лично мне с детства приходилось буквально выцарапывать, выгрызать в сжатом распорядке будней учёбы, службы и работы время для развивающего чтения. Поэтому я понимаю – какое это богатство свободное время и правильные «сытные» книги. Но, однако, продолжим после необходимого лирического отступления. Сразу с Московского вокзала, где меня лично встретил Владимир Евгеньевич, мы поехали на улицу Шпалерную, где я разместился, по спецквоте В.Е. Чурова, и оставил там свою нехитрую поклажу, в отеле «Маршал» (в честь финского маршала и бывшего царского офицера Отто Маннергейма, чей бюст и небольшой музей там же). На следующий день, утром, мы встречались здесь же в фойе за кофе, вместе с В.Е. Чуровым, и с его, как он отрекомендовал собеседника, «добрым знакомым». Но, как я понял по скользкому внешнему виду и вкрадчивой манере говорить «доброго знакомого», он был куратором сего богоугодного заведения с небезызвестного мрачного здания, что располагается на Литейном проспекте, дом 4 (местное УФСБ по Петербургу и Ленобласти), ибо сей отель был тогда чуть - ли не их подведомственный. Как обстоит дело сейчас, я не знаю. А тогда было так. Из отеля далее мы немедля отправились куда-то за город в поля на историческую реконструкцию боя времён советско-финской войны. Меня поразила высокая организация мероприятия: детально выверенная (аутентичная) военная форма, стрелковое оружие как советского, так и финского образца, военные машины легковые и грузовые того времени и все на ходу, исправные, хорошо отреставрированные, изрыгающие клубы едкого дыма, плюс массовость недёшево одетых, надо полагать, не последних людей этого города. Потом состоялось полевое застолье с жирной перловой кашей с мясом и, как водится, сто граммами фронтовых. Многие уполномоченные мероприятия подходили, и не без подобострастия («уж сколько раз твердили миру, что лесть гнусна, вредна..») к Чурову, как к «человеку из центра по согласованию, утряске и всестороннему охвату», дабы засвидетельствовать своё почтение. Часть внимания к нему рикошетила и по мне. Дали мне одеть фуражку СМЕРШевца и порулить самому по кругу на легендарной «ЭМке». На этом первый день благополучно закончился, и я отправился почивать в свой «Маршал», фирменный коробок спичек которого, взяв ещё тогда на память, я недавно отыскал в своём шкафу(фото см.внизу) Второй день был особенно насыщенный: блистательный, богатейший бесценными экспонатами Эрмитаж с личным экскурсоводом, а перед этим Владимир Евгеньевич выдернул сранья (хе-хе) целого директора со своей супругой «Русского этнографического музея» (не путать с «Русским музеем»), которые, ещё до открытия и прихода основных посетителей, лично провели нам содержательную экскурсию по его богатым залам. Наши не выспавшиеся сопровождающие, по всему было видно, очень выкладывались в речах и старались понравиться как лично Чурову (знамо дело он от Кого) *В 1991 году Чурова пригласили работать в комитет по внешним связям администрации Санкт-Петербурга. С 1995 по 2003 год занимал пост заместителя председателя комитета по внешним связям — начальника управления международного сотрудничества администрации Санкт- Петербурга, более пяти лет работал под руководством Владимира Путина) и передо мной тоже лебезили, хотя эта неискренность всегда чувствуется и мне неприятна. Думали, раз он с Чуровым, а «вдруг он из Наркомпроса?»
Я тогда только начинал, после Первого Русского марша 2005 года, основательно прозревать на счёт русско-еврейского вопроса, но профиль и патологическое невыговаривание буквы «р» обоими нашими экскурсоводами, несколько меня удивило. Можно ли себе представить ярко выраженных супругов-русачков, да ещё в директорском звании, заведующих Еврейским этнографическим музеем в Иерусалиме?! Без комментариев. После обширной культурной программы, мы изрядно проголодались, поскольку бабины моей памяти работали в страшно - усиленном режиме запоминания всего и вся, и расход мозговой энергии был колоссальным; о чём я прозрачно намекнул Владимиру Евгеньевичу, что надо бы сделать суворовский привал. Он с радостью поддержал мою гастрономическую инициативу: «хорошо бы отобедать да винцом согрешить». Последняя часть моего предложения, очевидно, была им не услышана, что выяснится только потом. А сейчас я ему предложил пройтись по Невскому, никогда на нём, по своей дремучей провинциальности не бывашему, а только помнившему по –Гоголю, что: «Невский – место прогулок и встреч всех бездельников города». Сказано, сделано. И мы пофланировали по центральному прашпекту. Не знаю, как у кого, а у нас в Сибири полагается – принимающая сторона выкладывается на все 100% и угощает от пуза, что бы это ей не стоило, лишь бы поддержать высокий статус гостеприимства и сибирскую марку. Но в Петербурге всё, оказывается, совсем иначе. Шли мы долго, но, надо отдать должное собеседнику, интересно. По дороге мой спутник восторгался зданиями, поучительно рассказывал о них, говорил, что Петербург – единственный сохранившийся в России имперский город; все остальные разломали и разрушили пламенные большевички (профильной национальности – примечание моё). Я, разумеется, всё с огромным вниманием впитывал в себя, как губка, и наматывал на ус. Владимир Евгеньевич заходил то в одно заведение, потом в другое, но ему всё что-то не нравилось. И это при его-то доскональном знании города и всех его потаённых мест?! Это стало несколько утомлять, но терпения солдатского мне не занимать, и я вежливо следовал за ним, никак не проявляя своего неудовольствия. И вот наконец-то мы нашли пристанище в каком-то дешёвом подвале, типа столовки с раздачей. Я человек непритязательный, привыкший к суворовским условиям, по мне главное достойный человек и высокое общение, а не внешняя атрибуция. Вместо сидений в этом фаст-фуде были замызганные стойки, ор галдящих студиоз из ближайших ВУЗов. А я так мечтал посидеть после ошеломительной культурологической инъекции в мозг, выпить винца, не спеша так обсудить для закрепления ещё раз прекрасное увиденное, подарившее мне катарсис, не исключая, может быть, и текущий политический момент. Но не тут то было. Выбор предлагаемого съестного, был весьма скуден: какие - то залежалые тощие чебуреки, сморщенные пирожки, морс слабой консистенции, кола и прочая пластмассовая гадость.
О посидеть за кружечкой пива или вина, не могло быть и речи. Их там никогда не было, да и не та, знаете ли, атмосфера на ногах изнемогать. Да уж, да уж. «Никогда я так не был голоден, как после этого званого обеда» Но это ещё не всё. При расчёте Владимир Евгеньевич на кассе стал нудно выискивать в своём кошельке монеты (тогда карточек, слава богу, ещё не было), что я сразу сообразил, что надо расплатиться каждый за себя, а то останешься в памяти принимающей стороны должным. Тут до меня окончательно дошёл смысл едкого местного изречения: «Это Питер, детка!» На следующий день утром была, как я упоминал выше, встреча за кофе, и тоже за стойкой на скорячка, с куратором «Маршала». Очевидно, тот попросил В.Е. Чурова лично посмотреть на русского националиста, что это за зверь такой, которым они многие в душе симпатизируют, но боясь сионистского начальства, лакейски ведут с нами незримый бой, вот уже более 100 лет, начиная с 1917года. Да, вот ещё что забыл упомянуть немаловажное. На исходе второго дня мы, уже ближе к ночи, подъехали на Никольское кладбище Александро-Невской лавры, чтобы посетить, по моей просьбе, могилу митрополита Санкт- Петербургского и Ладожского Иоанна (в миру Снычева), чьими трудами я зачитывался в начале 1990 –х: «Русь Соборная» и «Одоление смуты». После автора Григория Климова, с его убойными произведениями про сущность еврейцев (выражение М.Е.Салтыкова-Щедрина), отец Иоанн был вторым писателем-публицистом, кто пробудил во мне окончательно русского человека и националиста, кто разчаромутил моё советское сознание, отравленное с детства, школы и военного училища, гнилым интернационализмом. Опять же, по предварительному звонку Чурова, сторож любезно открыл нам ворота кладбища. Звучит двусмысленно, ибо оно открыто всегда. Уже в ночи при скупом освещении мы пробрались к довольно скромному надгробью с крестом, где постоянно горят неугасимые лампадки от благодарных послушников отца Иоанна. На мой риторический вопрос как бы в сторону, что его отравили по указанию Собчака любимым им яблочным соком в гостинице «Северная пальмира», Владимир Евгеньевич, многозначительно промолчал, так что я понял, что был недалеко от истины. Больше этой скользкой темы я не поднимал. На третий день в обед мы распрощались с Владимиров Евгеньевичем у Адмиралтейского столпа. Меня там уже встречали соратники из Великого Новгорода, где я тоже ещё не успел побывать, и мы покатили смотреть местный Кремль и реку Волхов, а также грандиозный памятник в честь 1000 - летия государства Российского, на фронтоне которого отлиты в бронзе многочисленные фигуры великих русских людей, начиная с 862 года н.э, кроме… царя Ивана –IV (Грозного), но это уже совсем другая история. В 2007 году я выдвигался в Президенты России, собрав для этого инициативную группу числом в 500 человек в ДК им. Чкалова славного города Новосибирска, где я учился и закончил с отличием военной училище, что в Академгородке.
Под надуманным формальным предлогом меня ЦИК не пропустил дальше этого этапа, хотя все документы были надлежащим образом оформлены, нотариально заверены и своевременно представлены в ЦИК. Было специальное заседание, посвящённое этому вопросу, где рассматривали всех других кандидатов, в том числе и меня. Лёша Навальный там тоже был. Владимир Евгеньевич, как интеллигентный человек, не пожелал участвовать в этом заведомом ша́баше, уверен, что именно из-за меня; назвался откомандированным по московской области, оставив вместо себя в тот день своего заместителя. Как прошло это бурное скандальное заседание и чем закончилось – это отдельная история, которую я опишу в другой раз и в другом месте. **Кстати, в июле 2007 года В.Е. Чуров высказал намерение сбрить бороду, если выборы в России пройдут нечестно, но обещания так и не сдержал. Позже предлагал голосовать, лёжа на диване смск-ами, что породило в дальнейшем целую серию мемов и анекдотов про выборы вообще, а накануне голосования за поправки в Конституцию РФ отлилось в анекдот: вместо чуровского электронного голосования смс-ками, предлагается голосование электрическое. У кого в 24-00 по местному времени окна не будут освещены, то эти избиратели «за» поправки в Конституцию. Итак, мало - помалу, но мы подходим к финалу моего повествования к некоторым промежуточным выводам, дабы всё легло, как это я люблю, на свои места, и из пазлов составилась бы целостная картина человека и гражданина Чурова Владимира Евгеньевича. Итого, как человек Владимир Евгеньевич, был неплохой, добродушный, интересный собеседник. Уверен, что прекрасный семьянин, начитан, в меру эрудирован. Наш, так сказать, русский ответ всяким чудаковатым распиаренным не в меру жилетконосцам вассерманам.
Владимир Евгеньевич характеризовал мне себя в подвальной забегаловке – кафе «книжным червём», что мне однозначно импонирует. Был даже одно время избран подхалимами Санкт-Петербурга главным книгочеем города. Я ему до сих пор безмерно благодарен, что в течение двух дней он ударно зарядил меня концентрированной любовью к имперскому Петербургу, который я никогда не смею называть Питером, ибо это умаляет как град Петра, так и достоинство самого говорящего на таком стилистически заниженном уровне лексики. Не обижаюсь совсем, что он не пропустил меня через мелкоячеистое сито ЦИК и дальше собирать подписи на регистрацию в Президенты. Кто бы ему это позволил?! Если бы он только отважился встать на мою сторону, то и его, и Жириновского смешали бы с навозом и выкинули на улицу прямо под забор с волчьим билетом. Стоило ли подвергать себя такой смертельной опасности из-за какого-то, пускай и доброго человека из Сезуана? Жестокие и беспощадные правила аппаратной игры этого никак не допускают.
Помните слова Ленина из советского агитпропа: «Что значит хороший человек, Феликс Эдмундович? А какова его политическая ориентация, а?!» А ориентации у Владимира Евгеньевича не было ни-ка-кой, а точнее, видимо, одна - лакейство перед властью да сытное спокойное бытие. Хорошее дело последнее, когда в народе и государстве полный порядок, но однозначно не в нашей теперешней ситуации? Только потом я понял, что ВВЖ жёстко приказали сверху включить В.Е. Чурова в проходной список ЛДПР на выборах за №14. Он был дополнительным источником информации и контроля (смотрящим от ВВП), помимо всех прочих структур, за необузданным ВВЖ и его бизнес-проектом ЛДПР. Такую же неблаговидную роль он выполнял и в ЦИКе по фальсификации выборов. И вот печальный итог его жизни и судьбы. 17 марта с.г. справил худо-бедно своё 70-летие и сыграл в ящик, деревянный макинтош. А зачем, спрашивается, жил, зачем всю жизнь претворялся, прислуживался, прогибался под тяжестью дней? Был ли в этом особый смысл - жить вот так на полусогнутых? Может, лучше было ему быть простым профессором в одном из ВУЗов СПб? Читал бы одухотворённые лекции о Петербурге и своих дедах - прадедах, проводил бы интересные семинары, участвовал бы в Конференциях на исторические темы, был бы искренно почитаем студентами и коллегами. А так что?! Фальшивый некролог «каким он парнем был», похороны с участием официальных лиц, возможно, что и на престижном Никольском кладбище, поодаль от отца Иоанна и тут же недалече от Собчака, или на Литераторских мостках Волковского кладбища, рядом с маститыми писателями XIX –го века, братом и сестрой Ленина. В этом ли было его призвание и талант, который он закопал своим лакейством и бесхребетностью. В конце своей карьеры, расшаркиваясь перед азербайджанской диаспорой перед выборами, договорился до такого абсурда, что изобрёл и огласил неведомое науке определение о азербайджано-русском народе.
Целью моего краткого повествования - некролога была отнюдь не хула на почившего в бо́зе Владимира Евгеньевича, а попытка разобраться объективно в его, в общем-то, благополучной, сытой и сытной, но и весьма поучительной биографии. Как человек он продал свою душу дьяволу за коврижки с барского стола, а в результате запятнал себя несмываемым позором, потерял лицо. Грустно за Владимира Евгеньевича и назидательно всем остальным прислужникам антирусской власти.
*************************************************************
Будь собой. Это всегда было непросто, особенно, если ты – Русский! Стань русским! Стань сильным! **************************************************************
P.S. Прилагаю в качестве доказательства правдивости описанного, фотографии обложки книги В.Е. Чурова с его дарственной надписью на развороте, и памятный сувенир - коробку спичек из отеля «Маршал» «22 -23»марта 2023 года (7531 г. от СМЗХ).
Н.В. Курьяно́вич депутат ГД ФС РФ IV-го созыва; к.э.н.
Ну и для понимания того, кем был этот человек.