Париж
Олег и Галка встретились в конце восьмидесятых. Олег работал экспедитором на мясокомбинате. Галина контролёром на весовой.
Галка - с какого краю на неё не посмотри – женщина на загляденье - красавица, одним словом! Цыганской наружности; яркая, весёлая, гордая, добрая. Женихов только успевала отшивать, не позволяла панибратства на работе, а за проходной и подавно. Глаза чернее ночи, а в них молнии сверкают. Метнёт огненной стрелой из-под чёрных бровей – женихи в рассыпную – будто пуля у виска просвистела. Огонь девка!
Олег под стать ей - разудалый молодец - характером только шебутной, спасу нет. Солнышко в рыжей шевелюре, будто пламя от костра, золотом отблёскивает. Сибирский хохол! Это когда Украина навсегда в сердце, а сам ты сибиряк и тоже навсегда.
Влюбились, что называется, с первого взгляда. Олег как мог, боролся с «социалистическим дефицитом» на прилавках родного города. Галка, догадываясь о его «делишках», умоляла быть благоразумней, но закрывала цыганские очи на его выкрутасы. Любовь!
Попался Олег в канун своей свадьбы. Продержали с полгода в «СИЗО», потом показательный суд на комбинате и приговор: два года условных.
На работе - не сразу - но восстановили вопреки всяким запретам. Работник – «клад» и человек хороший. С кем, мол, не бывает?
А какую свадьбу сыграли! Живи и радуйся! Да не тут-то было, через три месяца опять попался на проклятом «дефиците».
Суд - четыре года зоны. От звонка до звонка. Вышел, а его встречают: Галка, Наташка (Галкина дочка) и сын - Андрюшка, четырех годов отроду, с рыжим солнцем в чёрных волосах. Вот ведь природа, - не подкопаешься!
А тут и перестройка грянула. Вроде трёхлитровая банка самогонки с припечка грохнулась. Бах! И вдребезги все завоевания социализма. Без разведки всей страной в «капитализм» подались. Оказалось, не всем там рады, в «капитализме» этом. Потеха с нами, те же грабли по какому кругу лоб нам плющат!
Галка с её наружностью - сплошное беспокойство для мужа. Олег жуть как ревновал свою жёнушку, но виду не показывал. Друзья наперебой: «Радоваться надо: молодая, красивая, дождалась. Сына подарила!». Сцепит Олег зубы и … радуется.
Жили в достатке. Олег с этой перестройкой не растерялся, попал, как говориться, в струю. Поначалу гонял машины из «Владика», потом давай - в Китай, в Турцию - за ширпотребом мотаться. Всей семьёй на городском рынке торговали. Наташка подросла - тоже не отставала - везде с родителями. В Олеге души ни чаяла, куда он – туда и она. Помощница!
Олег со временем построил магазин на московском тракте. Завязал с «тряпичным» бизнесом и перешёл на торговлю запчастями для автомобилей. Галка по-хозяйски разместилась в уютном кабинете с табличкой «Главный бухгалтер» и строго следила за финансами. Наташка выучилась на юриста. Андрюшка рос крепким пацаном и по всему видать на радость девчатам. Ходил в секцию «греко-римской», гонял футбол, в школе учился не хуже других и очень любил свою сестрёнку. Наташка платила тем же …
Шли месяцы, год бежал за годом. Олег закончил строительство кирпичного коттеджа на берегу Ангары, по соседству с тёщиным домом. О чём ещё мечтать? Живи … о внуках мечтай.
Беда подкралась неожиданно. Олег с Галкой и раньше ревновали друг друга со страшной силой. А тут совсем с ума «посходили». Подозрения, скандалы, обиды - по поводу и без. Галка пристрастилась к спиртному. Сначала для настроения – «по чуть-чуть» - дальше, больше – пошли запои.
Андрюшка с Наташкой изо всех сил боролись за свою мамку. И жалели, и ругали, и плакали, и умоляли. Бывало неделями под замком держали, не выпускали из дому.
Олег кучу денег на «специалистов» истратил, чтобы спасти любимую от беды. Но разве может человек - в одиночку - победить такую силищу? «Зверь» только посмеивался. Он вцепился в Галкино сердечко мёртвой хваткой.
Тьма непроглядная опустилась на Галкину жизнь. Глазам на солнышко глядеть больно. Не разобрать вокруг – где оно, и было ли когда – счастье её бабье?
Порода у Галки крепкая. Полежит под капельницей пару дней и снова королева. С улыбкой на улицу выходит. Людям в глаза заглядывает. Светится! Ожила вроде. С солнышком снова разговаривает, прощения простит. Соседей обнимает, интересуется … как, да что … здоровье, дети?
К Олегу спешит, к деткам своим. Любовь в дом зазывает, прощение вымаливает.
Но с каждым разом сложней и сложней возвращаться. А зверь – безжалостный коварный – делает вид, что жалеет – сам о гордости напоминает. Мучает, подозрениями изводит, за компанию погоревать приглашает. Не справиться Галке в одиночку. Из сил выбилась. Как дальше быть? Запуталась – утонула в горе своём горьком …
Наташке купили однокомнатную квартиру. Андрюшка ещё терпел какое-то время, до последнего за мать боролся. Но куда ему со зверем тягаться.
А как-то раз - во время очередной ссоры с Олегом - сорвалась у Галки с языка неправда чёрная. Будто кто надоумил: «Андрюшка не твой сын!» - и голоса своего не признала. Чужой был голос! Но слово не воробей – вылетело не поймаешь.
Олег лицом почернел - как отрезало - отвернулся от сына. Андрюшка, недолго думая, хлопнул дверью и был таков – ушёл из дома. Осиротел парень в один день. Да и какая семья? Что от неё осталось? Налетело, во хмелю да в потёмках, счастье семейное на стену отвесную и разбилось в дребезги.
На дворе ночь, зима студёная, а Галка в норковой шубке, накинутой на ночнушку, босиком, на голове кудри в инее, шагает в магазин. Улыбается -на блаженную похожая - разлепит смёрзшиеся пальцы, высыплет горсть золота пополам с брильянтами на прилавок и смеётся: «Девчата, открывайте кредит, подарки Олеговы пропивать будем». И загуляет на пару со «зверем» окаянным, топя в вине сладком горе своё горькое.
Какие только «экстрасенсы» не пытались с её «зверем» поспорить. Ни в какую! Силён оказался и тоже - за Галку «в огонь и в воду».
Андрюшка устроился на вино-водочную базу грузчиком. При встречах - такой же приветливый, внимательный. Виду не подаёт как тяжело ему без семьи сдюжить.
Внешность мамкина, а «повадки» – походка, манера говорить, смотреть – Олег номер два. Сначала у Наташки обитал, потом снял квартиру и стал упорно готовиться «всех удивить!».
Галка в одну из январских ночей вышла на улицу за «сладким вином» и нарвалась на шпану. Сняли с неё норковую шубку, с кровью содрали золотые серьги, избили, а напоследок проехали иномаркой по точёным Галкиным ножкам.
Подняли её часа через два. Бедная вся в крови, сама как ледышка. От дороги еле оторвали (тёплой водой отливали). Примёрзла Галкина кровь к асфальту.
По больницам с полгода возили. Отняли на одной ноге два пальца, другую спасли кое-как …
Однажды, припозднившись с работы, Олег решил, что будет лучше, если до дома он прогуляется пешком. Свернув с тротуара на заросший полынью городской сквер. Сгорбившись по-стариковски, втянув голову в плечи медленно зашагал по тёмной аллее. Над головой шумели вековые тополя, а давно нестриженные кусты акаций образовали узкие и мрачные тоннели. Вечерело. Тоскливо было на сердце – грустно и одиноко. И вдруг почудилось, что его позвали по имени. Олег поднял глаза и остолбенел. Поверх кустов на него взирал храм! Храм вырос на его законном, веками намоленном месте. Закатное солнце раскалило купола так, что они полыхали золотом. Казалось, что кружевные кресты на серебряных нитях спускаются прямо с небес.
Олег и не заметил, как сошёл с тропинки и метров двадцать продирался напрямик, через густые заросли лопуха. Опомнился, когда на пути выросла высокая отрада. Он свернул влево и через десяток шагов наткнулся на калитку. Рядом стояла скамейка. Он опустился на неё и прикрыл глаза. В груди разливалось тепло, а по щекам - сами собой - бежали горючие слёзы.
«Я не заметил, как вырос храм! Где я был всё это время? Чем занимался»?
Олег почувствовал, что кто-то коснулся его плеча. Он открыл глаза и увидел отца Михаила. Тот смотрел ему в глаза и улыбался: «Долог был путь, Олег Петрович? Не отвечай – вижу, что долог. Пойдем, сын мой, пойдём - у нас есть что сказать друг другу. Я редко пользуюсь этой калиткой. А сегодня – как видишь – решил осмотреться. Выходит, твоя это калиточка – тебя поджидала. Неисповедимы пути Господни»!
С той встречи (у калитки) изменилась Олегова жизнь до неузнаваемости. И не только Олегова …
Галка живёт в новом коттедже. Олег заходит проведать, но жить перебрался к тёще. Олег мотается по командировкам и занимается благотворительностью. Галкина мать преподаёт французский в институте. Вылитая Галка только выглядит моложе. С Олегом они почти ровесники. Чёрные кудри слегка опалены сединой, глазищи синие пресиние и живые. На мир смотрит по-доброму. Нет в её взгляде ни «зверя» льстивого, ни ревности окаянной. Красивая женщина Галкина мама. Повезло Олегу и с Галкой, и с тёщей. Олег и Галке-то никогда не изменял, а тёще и подавно.
С отцом Михаилом крепко подружились: и Олег, и Галка, и тёща, и Наташка. А сейчас и Андрюшка переписывается.
Галка на коляске катается по бетонным дорожкам усадьбы. Не пьёт! «Зверь» покинул её. Однажды, во сне она увидела - он из груди «вышел» … и полетел через Ангару, на другой берег. Из пасти огонь клокочет. Жуть! Сделал круг и … в сопки. Через мгновение исчез, только дым клубами. В груди у Галки свободно сделалось и легко, в сердце покой поселился. Поверила, что наладится её жизнь.
Галка каждый день пишет письма в далёкую Францию, во «Французский Иностранный легион», любимому сыну Андрюшке. Он сумел - таки «удивить всех»! Русские в легионе на особом счету. За любимую Францию, не щадя живота своего … Патриоты!
Наташка каждый день навещает маму. Мечтают вдвоём поехать к Андрюшке в его Францию (он в каждом письме приглашает в гости).
А ещё вспоминают то время, когда Галка обгоняя дочку, неслась босиком по песчаной косе в том месте, где река Белая впадает в Ангару. Летели две ласточки навстречу солнцу, рядом с изумрудной Ангарой и ведать не ведали ни о какой такой ревности. Могли просто - любить и верить!
- Могли ведь - правда, доченька?
- Правда, мамочка, правда …
Олег зубрит французский. Галкина мама радуется его успехам, всеми силами помогает зятю. И тоже мечтает о встрече с любимым внуком. Мечтает увидеть Париж и … не умереть!
... сентябрь 2011 год