В российской историографии Петра Великого представляли как гениального царя-реформатора, в одиночку изменившего ход отечественной истории. Особенно выделяли масштаб военных реформ. Позднее стали замечать, что вроде как изменения, предпринятые правителем, имели завершающий характер. А начало было положено отцом, а то и дедом Петра. И оттого Петр представляется уже не таким кардинальным реформатором – скорее последовательным продолжателем (пусть весьма и торопливым) дела предков. Следом подоспело замечание, что начинания Петра носят рваный, непоследовательный характер. И что модель, взятая за основу, адаптирована под российские условия недостаточно. Что привело ко многим поздним властным и общественным кризисам.
Вероятнее всего (как это водится) правы в какой-то мере все. Ибо Петр I был и тем, и другим, и третьим. Да еще и абсолютным самодержцем, мало обращавшим внимания на методы и побочные последствия своих затей. Он прекрасно разделял что богово, а что – кесарево. Но уже категории простого человеческого в этот монохром не попадали. И все же не признать действенность военных реформ нельзя.
Петру по наследству досталась армия пестрая. Имелось традиционное дворянское ополчение, являвшееся явным анахронизмом. Обязанность дворянства служить по военному ведомству никто не отрицал. Но вот эффективность данного института крепко хромала. Разброд и анархия в вооружении, сложность своевременной концентрации сил, не говоря о действенной мотивации – даже на смотры дворяне никогда не собирались вовремя и в полном штате. Во время войны серьезная часть логистики дворянского ополчения напоминала Будейовицкий анабазис Швейка – служить-то не отказывались, но приходили крепко поздно. Зачастую уже после прекращения боевых действий.
Еще имелись стрельцы. Эти за службу получали денежное или даже земельное жалование. Стрельцов организовать получалось проще. Вот только с выучкой этого войска наблюдались проблемы – иначе не оставалось времени на возделывание земли, данной за службу. Ну и ремеслом многие из них занимались куда охотнее, чем муштрой.
Третьей серьезной силой являлись полки так называемого нового или иноземного строя. По сути, наемники, чья структура повторяла армейские наработки европейских армий. Командные должности в таких частях занимали иностранные специалисты. И, если судить не особо строго, эти части можно считать наиболее боеспособными на тот момент. Одна беда – малочисленными. Плюс дороговизна, обусловленная отсутствием отечественной кузницы кадров.
Вообще, с управлением армии дела обстояли крайне худо. Продвижение по службе и иерархический потолок офицерства зависел от знатности. На способности внимания обращали мало. К этому бардаку добавлялся бардак бюрократический – централизованного командования просто не существовало. Стрельцы относились к одному приказу, иноземцы – к другому, а поместными силами дворян ведал третий.
Отдельно шла артиллерия, парк которой формировался по свальному принципу – полевая и осадная валилась в одну кучу, крепостная артиллерия, сформированная скорее по музейному принципу (в крепости отправляли изношенные и устаревшие образцы), тоже сюда попадала. Добавим неразбериху в снабжении, отчего в случае войны в действующую армию отправляли не то, что требуется, а что не жалко. Всякий хлам, попадавший под списание. Вопросы снабжения и логистики тоже каждая структура решала по-своему. И мобилизация сил в случае необходимости представляла задачку, не имеющую решения по причине сложности.
Пополнение такой армии вносило дополнительную путаницу – принцип формирования всех частей различался кардинально. Единого образца не было. Вот этим милитаризированным ассорти Петр и столкнулся, надумав воевать. Азовские походы как бы намекали на необходимость реформ, война со Швецией и поражение под Нарвой обязали их провести. И Петр блестяще справился с задачей.
Во-первых, приказную систему заменили коллегиальной. Появилось централизованное управление. И четко продуманное подчинение внутри системы. Во-вторых, была введена рекрутская повинность, затрагивавшая тягловые сословия. Это решило проблему кадров. Офицерство так и осталось привилегированной частью вооруженных сил, пополняемое из дворянства. Но теперь ушло в прошлое ранжирование по знатности, и появилась возможность выдвинуться благодаря усердию и таланту – Табель о рангах, пусть довольно громоздкая и бюрократическая по сути своей, такую возможность давала. Причем даже безродному претенденту – простолюдин имел шанс при определенной доле везения перейти в дворянское сословие. Что, безусловно, мотивировало.
Вся армия стала регулярной, готовой к любой неожиданности. Снабжение ее улучшилось, были введены стандарты на обмундирование и вооружение. И, что немаловажно, армия отныне решала задачи сугубо военные, не отвлекаясь на содержание подворья и приусадебного хозяйства. По сути, военная служба стала профессией, способной прокормить и даже возвысить. Все эти задачи решались продуманно, комплексно – были проведены и другие реформы. Например, денежная. То есть можно сказать, что армейские реформы Петра напрямую являлись инициаторами всех преобразований Петра.
Царь менял не просто систему. Он менял жизнь и устои своих владений. Базу, мораль, структуру, мотивацию целого народа. Получилось ли у него создать что-то дельное? Пожалуй, что да. Потому что в основе своей петровские новинки продержались до самого конца XVIII столетия. А что-то и до 1917 года.
Внимание! У нас появилась страница на Boosty, где вы можете поддержать проект и читать статьи раньше остальных: boosty.to/battlez