Мы жили в небольшой деревне около речки. Мне особенно нравилось ловить рыбу, даже не то, что ловить, а любоваться разными красотами наших просторов. Правда никому из моих друзей не нравилось это увлечение, за исключением кота. Батон знал, что каждую субботу я хожу за рыбой, поэтому ровно в шесть утра сидел около моей кровати и мяукал прямо под ухо. Пускай он и будил меня раньше, чем надо, но я на него ни разу не злился. Мы приходили и занимали наше любимое место, пока я раскидывал снасти, Батон, сидя на своем пеньке, смотрел с особым вниманием на воду, шевеля ушами, как антеннами то туда, то сюда. Когда я приготовил приманку, лежанку и навес, кот ко мне подходил и толкал лапой в мою ногу, тем самым звал меня идти за собой. Правда эти выходки Батона по началу не внушали особого доверия. Но только потом я осознал, какой у меня талантливый кот. Ведь, когда я становился на место, где он решил полежать, у меня ловился хорошенький килограммовый карп, под осень могла и щука сесть. По нашему с Батоном договору, пятьдесят процентов пойманой рыбы полагалось ему. Он чётко знал, что от его действий зависит, какой у него будет обед, поэтому выполнял свою работу на все сто. Днём начинало напекать голову, тогда мы с другом шли лежать под небольшой навес, который мы сами и сделали из еловых веток. Наше место находилось в низине, что придавало рыбалке особое удовольствие. Ведь из-за потери связи с жизнью нашего села, можно было отдохнуть от суеты и порассуждать на философские темы.
***
С собой мама давала компот, но всегда теплый, нас с Батоном это не устраивало, поэтому мы клали бутылку в плетённую авоську и опускали всё это дело в воду, цепляя за карягу. Спустя час у нас на руках был прохладный вишневый компот. Дневное время было особенное, нас с Батоном тянуло в сон, но мы по очереди следили за удочками. Клёв мог начаться сразу после заброса, а бывало приходилось ждать часа три, как в этот раз. Наступила очередь Батона следить за удочками. Он сел на свой трон-пенек и внимательно наблюдал за леской, как только она начала дёргаться, он перевёл взгляд на поплавок, его подтопило. Батон резко прыгнул в шалашик и замяукал, толкая меня. Я сразу подбежал к удочке, на которую указывал Батон. Резким движением я поднял её к верху, подсек и начал прокручивать леску, Батон ,поднеся мне сочок, облегчил работу, но я всё равно с трудом вытащил на берег эту рыбину. Он начал бегать вокруг этой животины и обнюхивать её. Я обомлел, такой рыбины в наших краях ни разу не видели. За такое и выпить можно. Я налил Батону в миску компот, а сам попил из бутылки. Мы пришли домой, мама не поверила, что мы её выловили. Она думала, что купили, но денег у нас не было, поэтому ей пришлось поверить во всё происходящее. Мама смотрела на рыбу, я разбирал снасти, Батон доедал на этот раз карпиков. К вечеру был накрыт праздничный стол в честь нашего улова. Мы принимали с Батоном поздравления от наших соседей, которые пришли на запах жареного.
***
В следущую субботу Батон проспал и меня не разбудил, никогда такого не было. Рыбалка сорвалась, какой теперь клёв в такую жару. Батон не чувствовал себя виноватым, в этот день он был весьма странный. Может съел не того или рыба уже надоела, а вдруг заболел. Я вышел на улицу, чтобы покататься на велосипеде. Проезжая мимо школы я заметил машину, которая вывозила вещи и маленьких детей с их мамами. Не успев слезть с велосипеда, позади меня произошёл взрыв, меня отбросило на два метра вперёд, затем голова гудела, как паровоз. Когда я открыл глаза, вокруг меня были люди в белых халатах.
"А где моя мама, где Батон ?"-Спросил я оборванным голосом.
"Если вы про кота, то он лежит на тумбочке справа от вас",-Ответил доктор.
"А вот ваша мама спит в коридоре, сказала, что пока вас не увидит не уйдёт",-Дополнила медсестра.
Маму пригласили в палату, мы долго говорили, были рады, что живы. На следущий день меня должны были выписать, мама пришла одетая по парадному, а с ней двое людей в форме. Они помогли мне встать и одеться.
"А Батон ?"-Спросил я.
"Да оставь ты своего кота в покое, посмотри, что вокруг творится, он найдёт, чем заняться",-Ответила мама.
Батон сидел на крыльце и когда мы тронулись он ненароком пустил слезу. Я плакал на взрыд, цепляясь ладонями за запотевшее стекло.
"Он не был котом, не животное вовсе, это друг, настоящий друг, который оберегал меня, не предавал, был опорой",-Проговаривал я заплаканным голосом.
Водитель вытер слезу и остановился. Мы все друг друга поняли без слов. Я ринулся к Батону, он ко мне, словно фильм. Батон запрыгнул ко мне на руки и закрыл глаза, оперевшись своей головой на моё плечо.
"Батончик, хороший мой, прости меня, прости, что бросаю тебя",-Говорил я ,рыдая.
Батон слез с рук и сел около двери нашего дома. Я подбежал к нему, хотел его ещё раз увидеть, погладить за ушком, как он любил. Но он кинулся на меня, словно бешенный, растерзал мне руку в кровь и, шипя вернулся обратно в дом. Но я обратил внимание на другое, я не понимал, как можно одновременно шипеть и плакать. Сев в машину я был зол на Батона, как можно так с другом, да ещё и перед разлукой.
***
Мы переехали в Белоозёрск, подальше от войны. Уже успели освоиться, я пошёл в школу, нашёл себе друзей. Однажды, пришедши со школы, я застал маму в слезах. Рядом стояла почтовая коробка с нашего посёлка. В разорванных клочьях бумаги лежала обугленная удочка, но мама смотрела на совсем другое. Около обгорелых снастей сидел маленький, полноватый котёнок.