Алла Демидова читала в концерте стихи поэтов серебряного века. Четыре строчки из стихотворения Анны Ахматовой оставили пронзительный след в моей душе:
Вот и доспорился яростный спорщик,
До енисейских равнин...
Вам он бродяга, шуан, заговорщик, —
Мне он — единственный сын.
Актриса прочитала их так, что я была потрясена: такая боль, такая тоска слышалась в каждом слове. Они врезались в память. Поэтому когда мне в Клубе выразительного чтения предложили подготовить и почитать подборку стихов Анны Ахматовой, я уже знала тему: это будут стихи о сыне.
Но сначала немного о любви
Они встретились в Царском Селе
Анна Ахматова и Николай Гумилев познакомились в 1903 году во время учебы в Царскосельской гимназии. Тогда они были очень юны (Гумилеву исполнилось 17 лет, а Ахматовой — 14) и страстно увлекались литературой.
Ахматова, совсем не похожая на сверстниц, покорила Гумилева. Он влюбился в нее с первого взгляда, однако Анна ему взаимностью не ответила — к Гумилеву она относилась как к другу.
Гумилёв несколько раз делал предложение Анне, наконец в 1910 г. они поженились.
У меня есть улыбка одна:
Так, движенье чуть видное губ.
Для тебя я ее берегу —
Ведь она мне любовью дана.
Все равно, что ты наглый и злой,
Все равно, что ты любишь других.
Предо мной золотой аналой,
И со мной сероглазый жених.
1 октября 1912 г. у Анны Ахматовой и Николая Гумилева родился сын Лев
Имя ребёнка — Лев,
Матери — Анна.
В имени его — гнев,
В материнском — тишь.
Волосом он рыж
— Голова тюльпана! —
Что ж, осанна
Маленькому царю.
В том же году у Ахматовой вышел ее первый поэтический сборник «Вечер», затем – сборник «Четки», которые принесли ей признание. На поэтическом небосклоне загорелась яркая звезда.
Свекровь предложила поэтессе забрать на воспитание сына – оба супруга были слишком молоды и заняты своими делами. Анна решила, что сыну будет лучше у бабушки в Тверской губернии.
Многие знакомые Ахматовой уверяли, что в быту поэтесса была совершенно беспомощна и не могла позаботиться даже о себе самой.
Там белые церкви и звонкий, светящийся лед.
Там милого сына цветут васильковые очи.
Над городом древним алмазные русские ночи
И серп поднебесный желтее, чем липовый мед. 1921
А в 1914 году Николай Гумилёв уходит на фронт.
Колыбельная
Далеко в лесу огромном,
Возле синих рек,
Жил с детьми в избушке темной
Бедный дровосек.
Младший сын был ростом с пальчик,-
Как тебя унять,
Спи, мой тихий, спи, мой мальчик,
Я дурная мать.
Долетают редко вести
К нашему крыльцу,
Подарили белый крестик
Твоему отцу.
Было горе, будет горе,
Горю нет конца,
Да хранит святой Егорий
Твоего отца.
Вернулся Николай Гумилёв уже после свершившейся революции. Супружеская жизнь не складывалась. Они развелись.
В 1921 году Николая Гумилева расстреляли.
До 16 лет Лев рос с бабушкой, которую называл «ангелом доброты», а с матерью виделся редко. Родные не благоволили к Анне, она приезжала навестить сына и даже не оставалась ночевать. К тому времени её не печатали, она жила в стесненных условиях и считала, что с бабушкой сыну будет лучше.
Белый лебедь поплыл по широкой реке.
Вот, крылом прикоснулся к моей он руке
и к стремнине поплыл без присмотра, один.
Это сын! Это быстро взрослеющий сын!
Что ж… Пусть будет просторна река!
Пусть по ней проплывают мечты – облака.
Ну и совесть, сынок, пусть пребудет с тобой,
чтобы жил ты в согласье и в мире с судьбой!
Ахматова нигде не чувствовала себя дома. «Королева-бродяга», почетная нахлебница, вечная обуза. Жила где придётся и у кого придётся.
Но когда сыну нужно было поступать в университет, она забрала его в Ленинград, хотя сама ютилась в коммунальной квартире. На тот момент она вышла за Николая Пунина, они жили в коммуналке вместе с его бывшей женой и дочерью. Лев спал на сундуке в общем коридоре.
На позорном помосте беды, Как под тронным стою балдахином...
В университет Гумилева не приняли из-за социального происхождения, и ему пришлось освоить множество профессий: он работал чернорабочим в трамвайном управлении, рабочим в геологических экспедициях, библиотекарем, археологом, музейным работником и т. д. В 1934 г. ему наконец удалось стать студентом исторического факультета ЛГУ, но уже через год его арестовали.
Тихо льется тихий Дон,
Желтый месяц входит в дом.
Входит в шапке набекрень.
Видит желтый месяц тень.
Эта женщина больна,
Эта женщина одна.
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.
Легкие летят недели,
Что случилось, не пойму.
Как тебе, сынок, в тюрьму
Ночи белые глядели,
Как они опять глядят
Ястребиным жарким оком,
О твоем кресте высоком
И о смерти говорят.
Вскоре его выпустили «за отсутствием состава преступления», в 1937 г. он восстановился в университете, а в 1938 г. снова был арестован по обвинению в терроризме и антисоветской деятельности. На этот раз ему дали 5 лет в Норильлаге.
Мне, лишенной огня и воды,
Разлученной с единственным сыном...
На позорном помосте беды,
Как под тронным стою балдахином...
Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой.
Кидалась в ноги палачу —
Ты сын и ужас мой.
Все перепуталось навек,
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь, кто человек,
И долго ль казни ждать.
И только пышные цветы,
И звон кадильный, и следы
Куда-то в никуда.
И прямо мне в глаза глядит
И скорой гибелью грозит
Огромная звезда.
1939
Узнала я, как опадают лица,
Как из-под век выглядывает страх,
Как клинописи жесткие страницы
Страдание выводит на щеках,
Как локоны из пепельных и черных
Серебряными делаются вдруг,
Улыбка вянет на губах покорных,
И в сухоньком смешке дрожит испуг.
И я молюсь не о себе одной,
А обо всех, кто там стоял со мною
И в лютый холод, и в июльский зной
Под красною, ослепшею стеною.
По окончании срока в 1944 г. Лев Гумилев ушел на фронт и всю оставшуюся войну прошел рядовым.
Анна Ахматова пишет о Ленинграде:
Птицы смерти в зените стоят.
Кто идет выручать Ленинград?
Не шумите вокруг — он дышит,
Он живой еще, он все слышит:
Как на влажном балтийском дне
Сыновья его стонут во сне,
Как из недр его вопли: «Хлеба!»
До седьмого доходят неба...
Но безжалостна эта твердь.
И глядит из всех окон — смерть.
И стоит везде на часах
И уйти не пускает страх.
28 сентября 1941
В 1945 г. Лев Гумилёв вернулся в Ленинград, снова восстановился в ЛГУ, поступил в аспирантуру и уже спустя 3 года защитил кандидатскую диссертацию по истории.
В 1949 г. его снова арестовали и без предъявления обвинения приговорили к 10 годам лагерей.
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
Опять поминальный приблизился час.
Я вижу, я слышу, я чувствую вас:
И ту, что едва до окна довели,
И ту, что родимой не топчет земли,
И ту, что, красивой тряхнув головой,
Сказала: «Сюда прихожу, как домой».
Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать.
Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов.
О них вспоминаю всегда и везде,
О них не забуду и в новой беде,
И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ,
Пусть так же они поминают меня
В канун моего поминального дня.
А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем — не ставить его
Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,
Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,
А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.
Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание черных марусь,
Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.
И пусть с неподвижных и бронзовых век,
Как слезы, струится подтаявший снег,
И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли.
Только в 1956 г. его наконец освободили и реабилитировали.
Историк, географ, востоковед, этнограф, переводчик Лев Гумилев.
Они так и не нашли пути друг к другу, не поняли и не простили. Он таил на неё обиду, а она не понимала за что. Его не пустили в палату к умирающей матери, а она успела передать для него томик своих стихов.
Хорони, хорони меня, ветер!
Родные мои не пришли,
Надо мной блуждающий вечер
И дыханье тихой земли.
Я была, как и ты, свободной,
Но я слишком хотела жить.
Видишь, ветер, мой труп холодный,
И некому руки сложить.
Закрой эту черную рану
Покровом вечерней тьмы
И вели голубому туману
Надо мною читать псалмы.
Чтобы мне легко, одинокой,
Отойти к последнему сну,
Прошуми высокой осокой
Про весну, про мою весну.
Оба стали жертвами страшного времени и заложниками чудовищной ситуации, в которой Лев Гумилев вынужден был всю жизнь расплачиваться за то, что он – сын своих родителей.
Спасибо всем за то, что дочитали эту публикацию. Было нелегко, и временами спазм перехватывал горло, а подступившие слёзы мешали разглядеть буквы. А Она пережила и перечувствовала и сумела сложить слова в строки, которые мы теперь читаем.
Поэт и Мать Анна Ахматова.
Попрошу вас, мои читатели, поделиться своими впечатлениями в комментариях. Это нужно мне как автору. И это нужно моему каналу для дальнейшего развития. Подпишитесь на канал.
Бесстрастный Дзен считает каждого подписчика, каждый комментарий, каждый лайк, определяя для автора количество показов в ленте. А как без показов?
Кому интересно узнать про Клуб выразительного чтения. посмотрите эту публикацию: