В Ниловой пустыни на острове Столобный. У бани на берегу Селигера, когда стоишь босыми ногами в снегу — и он тает. На пустынной набережной Осташкова, где утром воскресенья кряжистые мужики играют в рюхи. В Тверской области, словом — поехали? Там покой.
«Чух-чух-чух» и «Пшщщщщ!»
На берега Селигера я отправился с сервисом путешествий Туту при поддержке ТИЦ Тверской области. Сразу скажу: я уже в таком возрасте, что фразу «я впервые...» обычно использую в сочетании с «диагноз» и «поликлиника». Но сейчас — исключение из правил! В этой поездке я впервые прокатился на паровозе: ретро-поезд «Селигер», маршрут Бологое-Осташков — рекомендую.
Нет, даже больше скажу: для начала, я впервые в истории остался на перроне в Бологом, помахав пассажирам отходящего «Сапсана». Те, кто мотается между Питером и Москвой, знают об этой станции одно: здесь серединка томительного пути. А между тем у соседнего перрона по выходным пыхтит паром черное чудо техники.
Локомотив с паровой машиной — это вам не скучный зеленый шкаф, вроде электровоза. Шатуны режут воздух, вращая колеса; все вокруг окутывают клубы (облака!) пара и дыма. Тут звуки: от привычного «чух-чух-чух» в движении до рвущего уши «Пшщщщщ!» — и утробного гудка, заставляющего присесть и оглядеться.
Но я, должно быть, слишком насмотрелся ретро-фильмов, — на этом перроне я не почувствовал себя пришельцем. Окей, я в 20 веке, это паровоз, и его лучше не трогать — на руках останется угольная пыль и черная сажа.
Это, конечно, исторический коктейль, в смысле — мешанина. Паровоз — советский, серии Л, такие выпускали в 1945-1955 годах. По форме тех времен одеты и милые проводницы. Два вагона в составе — современные, но с историческими картинами на стенах салона. Ретропоезд стартует по субботам и воскресеньям в 09:15 и прибывает к пункту назначения в 12:49, по пути преодолев 13 остановок.
В сущности, это привычная нам пригородная «электричка», билет в один конец — 370 рублей.
Зато следует паровоз по аутентичной (то есть, до сих пор не электрифицированной) линии «Бологое-Полоцк», построенной в 1907 году. Сейчас дорога почти не используется, вдоль пути следования — те самые деревянные вокзальчики начала 20 века.
На станции Куженкино паровоз остановится передохнуть и заправиться. Используйте эти полчаса, чтобы пройти бесплатной экскурсией по старому павильону IV класса: с резными лавками, буфетом, рекламными плакатами страхового общества «Россiя» и станционным колоколом на торце здания.
Вернитесь в вагон: паровоз вновь сделает свое «Пшщщщщ!» и неспешно тронется в путь. Других поездов на полузаброшенной линии нет, вы движетесь со скоростью километров 40 в час, не больше.
Если прислониться лбом к влажному стеклу окна и расслабить взгляд на придорожных соснах, купающихся в паровозных облаках — можно в какой-то момент представить, что ты молодой уездный врач, следующий в Осташков; правит Николай, не было еще ужасов 20-21 века, жизнь стабильна, а люди приветливы.
Но потом вспоминаешь, что саму линию построили для переброски войск в случае нападения врага на западные рубежи России — и жива она только потому, что до сих пор сохраняет указанное стратегическое значение. Это заставляет приободриться.
Рюхи против пьянства
Взял в руки увесистую скалбу, метнул в ряд чурочек-рюх, ругнулся — по-доброму (если попал), или как придется. Неторопливо отошел, предоставляя город следующему претенденту. Набережная городка Осташков у озера Селигер по выходным играет в «рюхи» — самый старый вариант «городков», если объяснять по-простому. Выбил все чурочки с площадки противника — молодец.
А не выбил — начинай все сначала.
Толпы, грохот, чад, расходы — все это оставьте любителям боулинга под крышей. Тут же — воздух и рассказы местных о том, что игру придумал сам Александр Невский, для тренировки воинов в силе и меткости.
Сказки, конечно, зато они придают значительности тому, как вы проводите свободное время.
Вот у меня, например, есть житейская трудность — как развлекаться компанией, когда ты уже вырос и не ходишь на дискотеки? Я пробовал многое, но все эти занятия обычно скатываются в бытовой алкоголизм. А «рюхи» пьянства не прощают: скалба весит до трех кг, метнуть ее нужно на 8-10 метров — да еще и попасть, не опозориться перед пацанами. Я, кстати, в Осташкове выступил неплохо — в цель попал.
Пустота против гордыни
Если вы отправились в Тверскую область с детьми, которые все же любят грохот, то на многих прибрежных турбазах работает прокат моторных средств — тех же квадроциклов. Но когда мы стайкой выехали на лед Селигера, порвав тишину стрекотом двигателей — этот стрекот утонул в кубокилометрах воздуха и белой пустоты.
Если же забраться на 45-метровую обзорную вышку, что на турбазе «Ладья», то и вовсе можно почувствовать себя песчинкой в стеклянном шаре со снегом: верх сливается с низом, а структуру пространства задают черные острова и колокольня Ниловой пустыни на горизонте. И — никого.
Стоишь, дышишь, думаешь. В городе сразу после пробуждения цивилизованный мир садится тебе на голову своими огромными душными «булками»: суета, страсти, новости — не продохнуть. А тут — лишь даль и пустота. Что делать с этой свободой?
А спрошу-ка в Ниловой.
Нило-Столобенский монастырь — огромный, белый. Летом он полон паломников, но сейчас в полумраке собора служит лишь одинокий монах. И бродят по территории около ста кошек, на их питание обитель даже собирает пожертвования в отдельный ящичек.
Но к нашей авторитетной толпе побеседовать вышел сам наместник монастыря игумен Гавриил. А я христианин самодеятельный, вопросов много. Вот, скажем: был ли прав преподобный Нил? Житие рассказывает: Нил 13 лет провел отшельником на берегу речки Черемхи. Местный народ, прослышав о праведнике, стал приходить к нему за наставлениями и молитвами.
«Тяготясь вниманием», в 1528 году Нил удалился на остров посреди Селигера, и пробыл там 27 лет — в молчании и молитве (и теперь здесь монастырь в его честь).
Как же так? Почему отказать людям в помощи и общении — это нормально? А дело в том, что Нил почувствовал в сердце своем семена гордыни от нарастающей славы, отвечает игумен Гавриил. И Нил сбежал на остров, в одиночество — чтобы не испортиться.
Так вот ты для чего, Тверская область. Чтобы не испортиться.
P.S. А еще ведь я упоминал баню на берегу Селигера — дело было в гостинице «Светлица». Если коротко: в бане — хо-ро-шо! Вокруг на десятки километров — ни одного промышленного предприятия, так что снег у банной избушки белый, как простыни хорошей хозяйки.
Мои юные коллеги после парной ныряли в эти сугробы, как пингвины. Я же — медленно-медленно спустился с крыльца и обтерся снегом, покряхтывая. И это был, пожалуй, единственный стресс, который мы испытали в те выходные на Селигере.