Тилль: Здравствуйте, и добро пожаловать на «GitarrenTunes»! Сегодня я имею удовольствие быть здесь с замечательным Вилле Вало. Рад с тобой встретиться. Ты сейчас в туре со своим первым сольным альбомом «Neon Noir». Ты начал в понедельник, я так понимаю, ты отправился в Хельсинки, и затем в Прагу вчера, и сегодня ты в Берлине. Поэтому мы определенно сегодня поговорим о твоём альбоме, но, прежде всего: что ты чувствуешь, вернувшись к гастролям, к гастролям со своим новым материалом?
Вилле: Так много вопросов. Спасибо, что пригласил, рад встретить тебя тоже, здорово снова быть в Берлине. На самом деле, мы начали тур с Варшавы, в Польше, затем играли в Кракове, затем в Праге, сейчас мы здесь, а завтра мы собираемся в Гамбург, а потом в Амстердам, и так далее. Мы также устроили несколько выступлений, когда альбом вышел в пятницу 13-го в Хельсинки в январе. Мы играли в том же клубе, где HIM завершили свою карьеру, таким образом, это было довольно ностальгически и здорово. Мы отыграли три шоу там, в пятницу, субботу и воскресенье. Это были наши самые первые выступления с новыми ребятами, новыми техниками. Это довольно волнующе, и это особенно волнующе для меня снова гастролировать, потому что... Не уверен, было ли так у тебя, но во время ковида, думаю, я стал немного страдать агорафобией, потому что я нечасто встречался с людьми. Поэтому, например, когда я шёл в магазин, мне нужно было надеть беруши и всё такое. После этого здорово вернуться в «страну жизни», так сказать, и особенно к музыке. Тем более, ты не можешь принимать как должное, когда знаешь, что людям будет интересно то, что ты будешь делать после того, как тебя не было несколько лет на сцене. Ведь опять же, настроения людей меняются, люди хотят слушать другие вещи, поэтому я очень рад, что многие выступления, все выступления на данный момент, были распроданы, все вот эти первые выступления, и это чертовски изумительно. Это действительно, честно скажу, совсем не то, что можно принимать как должное, неважно, кто ты есть, поэтому это замечательно, это замечательный опыт.
Тилль: То есть твой тур уже хорошо разрекламирован.
Вилле: Да (стучит по дереву), здесь нужно быть осторожным со словами. Это долгий тур, знаешь ли, мы играем около 25-30 шоу здесь, в Европе, а затем мы летим с Северную Америку, а потом тонна фестивалей, и мы работаем над продолжением тура позже в этом году, так что это было бы кстати. Я не молодею, поэтому всё это поддержит меня в форме, и, знаешь, я хочу бросить себе вызов, чтобы не быть стареющей рок-звездой, выступающей раз в два дня или вроде того.
Тилль: На самом деле, это моё ключевое слово для следующего вопроса. Я смотрел некоторые интервью с тобой до этого, чтобы немного подготовиться, и один из моментов, который я выделил, это то, что... Я воспринимаю тебя как очень прогрессивного человека, у тебя очень прямолинейный подход к музыке, ты хочешь нарушать правила, ты хочешь рисковать, и ты также говорил: «Осторожничать — это скучно». То есть, тебе нравится бросать себе вызов время от времени.
Вилле: Разве это не так? Я действительно думаю, что осторожничать - это скучно. Мы все очень разные, не так ли? В Финляндии у нас есть поговорка: «Позволь всем цветам цвести», что значит — это хорошо, что все люди разные. Но, я думаю, знаешь, если у меня нет бабочек в животе, чувства восторга, я чувствую себя как один из зомби из сериалов на Нетфликсе... Что, в свою очередь, довольно классно!
Тилль: Если продолжать мысль, что осторожничать - скучно, у меня появляется вопрос: при работе над своим новым альбомом «Neon Noir» в каких моментах ты не осторожничал?
Вилле: Ну, если говорить в широком смысле — в том, что я сыграл на всех инструментах сам, создал альбом и записал, и это была, на самом деле, самая сложная задача, потому что да, раньше я записывал голос, но не барабаны и всё такое... Это было вызовом.
Тилль: Я как раз хотел тебя спросить об этом, потому что то, что ты сделал, - это некое безумие.
Вилле: Да, это звучит совершенно безумно, что я сделал то, что я сделал, но это был замечательный опыт во многих смыслах. Я бывал в студии так много раз, создавая материал вместе с HIM и с другими группами, и я знаю этот мир довольно хорошо, и, так сказать, я учился у лучших, я наблюдал за великими инженерами, продюсерами последние 25 лет. Поэтому у меня было понятие о том, когда, например, звучание барабанов получается хорошим. Но да-да, это было довольно безумно. Да, это всё заняло много времени. Время ковида в этом случае послужило во благо, потому что я не мог поехать на гастроли, я не мог ничего делать, и я смог записать это всё. И ведь поначалу не было никакого лейбла, никто на меня не давил, никто не дышал в затылок, говоря мне, когда я должен закончить работу, поэтому у меня была возможность не спешить и...
Тилль: Ты мог работать над идеальным звучанием барабанов примерно два месяца и всё такое.
Вилле: Да, и это примерно то, что я как раз и делал. Нет, звучание барабанов не идеально, ничто не может быть идеальным. Я думаю, что важно продолжать искать идеальные несовершенства, потому что такова музыка, искать отметины красоты, то есть то, что делает музыкантов и то, как их музыка звучит, особенными. Ты всегда стараешься быть как бы Стивом Вайем номер два, но тогда ты Стив Вай номер два, а Стив Вай был великим. Ты можешь слышать мелодии Фрэнка Заппа и стараться немного расширить границы, сделать похоже, но немного по-другому. По крайней мере, для себя. Возможно, слушатели этого не слышат, и, возможно, никогда не услышат, но это неважно, потому что процесс совершенствования музыки сам по себе очень важен.
Тилль: Да, совершенно так, я очень увлекаюсь этим процессом, и также процессом совершенствования твоей музыки, ведь я провёл небольшое исследование и наткнулся на такую вещь: ты написал сам все песни, ты собрал домашнюю студию у себя дома, спроектировал ее сам, и ты также занялся созданием записи сам, для чего обычно требуется как минимум трое человек, а ты решил сделать это один. И, я думаю, в других интервью люди уделили этому недостаточно внимания, ведь это просто безумное количество работы, и я считаю это довольно смелым, когда люди решают так сделать и говорят «Я делаю всё сам». И вот мой вопрос: насколько развилось твоё мастерство, когда ты записывал этот альбом и каковы были самые интересные испытания, через которые тебе пришлось пройти?
Вилле: Я думаю, что самое классное во всем этом было то, что я уже бывалый, у меня довольно большой опыт в записи альбомов, и в то же время я был абсолютным новичком, когда дело касалось определенных вещей, например, записи барабанов и всего такого. И я это считал довольно забавным. Я был как будто девственной секс-звездой, поэтому два этих аспекта как будто развивались параллельно. Я думаю, что самым сложным было выстроить весь концепт, потому то, например, когда ты начинаешь... Не знаю, почему мы всё время говорим о барабанах, но, например, когда ты начинаешь записывать барабаны, если у тебя есть идея, есть опыт записи, ты знаешь, когда это звучит неправильно. И это нечто такое, о чем люди забывают, особенно… Спасибо богу за «Gearspace” и все такие вещи, я с удовольствием приму это всё, чтобы получить некоторые, знаешь ли, крупицы мудрости от многих людей, но я думаю, что люди забывают о простоте вещей. Если ты берешь микрофон, ставишь его куда то, и, если он не звучит хорошо, ты его ставишь в другое место. Просто этому нужно время, и ты должен помнить, как должны правильно звучать барабаны, всё должно быть очень хорошо, звучание должно быть приличным и ты должен найти правильное место. Да, это много работы, но это то, чем мы занимаемся, это музыка. Я всегда занимался музыкой и музыка — это моё безопасное место, моя безопасная зона. И, когда я занимался ей один, было легко в том смысле, что мне не приходилось объяснять какие-то звуки, появлявшиеся в моей голове, я просто мог их сразу записывать, стремиться к ним и как бы следовать за звучанием, особенно если мы говорим о клавишах и других инструментах, звуки которых сложно описать словами...
Тилль: Точно, да...
Вилле: …Поэтому было очень легко придумывать странные комбинации. Мне нравится использовать много оборудования для странных комбинаций. В процессе вдруг что-то привлекает твоё внимание, и потом ты идёшь за этим звучанием. В этом, я думаю, и заключается креативность. И, когда ты видишь, куда привело тебя вдохновение, открывается новый коридор, новое место безумия, новая «кроличья нора», и мне это нравится. Это был действительно медитативный процесс. И было чувство, как у безумного Сальвадора Дали — абстрактное и довольно психоделическое. И мне это правда понравилось, потому что для меня было особенным то, что я никогда раньше не был так близок с музыкой, как в работе над этим альбомом. И тот факт, что я писал и записывал одну песню за раз, поэтому я начинал из ничего, начинал с тишины. Сначала я отрабатывал какие-то идеи на акустической гитаре, и потом вдруг через полтора месяца песня во всем своей полноте звучала из динамиков. Что довольно круто, потому что это похоже на волшебство, оно приходит из ниоткуда. Конечно, песня не приходит из ниоткуда, но ты понимаешь, о чем я говорю: сначала нет музыки, которая бы играла при нажатии пробела на клавиатуре, ничего не звучит, поэтому собирание этого пазла было так волнующе, но всё это тонна работы. Моя девушка ненавидела меня всё то время, потому что я был как скаковая лошадь с шорами, я был сосредоточен только на одном. Но, я думаю, не было бы честно по отношению к музыке, если бы я не отдался ей полностью. Я думаю, что в музыке и во всём, что мы делаем, дело не в приоритетах, а в том, что ты что-то делаешь, потому что ты должен это сделать.
Тилль: И это действительно правда. Следуя тому, что ты в последний раз сказал, хочу спросить: ты начал с гитары и с голоса, а потом ты создал всё. Пришлось ли тебе найти для себя новый метод работы, работая над всем сам, или ты просто наигрывал песни на гитаре, наложил барабаны, или как ты подходишь к музыке?
Вилле: Одна из причин, почему всё заняло так много времени, это то, что я не знал, что из этого всего получится. Я поменял технику, технику для записи, в течение тех двух лет что я работал над альбомом, довольно много раз. Одна из главных вещей, которые я приобрел, это звукозаписывающий стол API 1608, но с расширенным экспандером, он имеет 32 канала. И важная вещь заключается в том, что да, это довольно большой стол для домашней студии, но, например, чтобы зазвучали барабаны, ты не можешь начинать с нуля каждый раз. Я делал так: я настроил первые 12 каналов на барабаны, все регуляторы громкости были закреплены на консоли, все настройки эквалайзера были оставлены там, и я сделал так, что я мог записывать барабанные сбивки, менять барабанные партии, даже когда песня была уже закончена. Я настроил так, чтобы всё работало по кругу, (показывает) мой стол был там, мои барабаны были там, мои гитары были там и мои клавиши были там, поэтому я мог всё делать нелинейным образом. В группах обычно, ты знаешь, кто-то пишет песню, он или она приносит песню на репетиции, вы ее репетируете, делаете демо, потом начинаете записывать ее, и обычно первую неделю или первые две недели записываете барабаны, потом бас, затем ритм-гитары и так далее. Но теперь я делал всё в забавном порядке, потому что, если я вдруг понимал... У меня ведь не было группы, поэтому я не мог услышать, как развивается звучание песни...
Тилль: К счастью, ты мог играть на всех инструментах.
Вилле: Отчасти, и у меня хорошо получается редактировать музыку. (Смеется.) У меня есть некоторый опыт, и, я думаю, что при записи любого инструмента тебе нужно давать себе некоторую свободу, это важно тоже. Иногда лучшие гитаристы — те, кто не играют на гитаре, потому что ты делаешь глупые вещи, и это делает звучание другим. Но да, в этом плане это был сложный процесс... По-моему, это был Дэвид Грол, кто сказал, говоря о барабанах, много раз, что барабаны должны записываться последними на альбоме, потому что барабаны обычно должны реагировать на всю песню, вокал в том числе. Например, когда вокал становится очень агрессивным, тебе приходится наращивать звучание, а во многих случаях ты этого просто не можешь сделать. Часто вокал и партии меняются по ходу звучания песни, но все барабаны уже записаны. И, я думаю, что с басами так же надо делать. По-моему, о басах думают меньше всего, но они и правда собирают всю песню воедино. Я басист изначально, поэтому это важный инструмент для меня, но мы можем правда работать над крошечными деталями, чтобы акцентировать звук на вокале. Бас может сделать так, чтобы гармонь зазвучала красивее, все эти маленькие моменты делают звучание другим.
Тилль: Как ты пишешь песни? Это какие-то истории, которыми ты хочешь поделиться, которые тебя вдохновили? Какой твой поход к текстам?
Вилле: Для меня тексты песен — это больше какое-то настроение. Они не разделены в том плане, что у меня появляется идея для истории, но потом мне нужно написать мелодию для нее. Я думаю, что в музыке прекрасно то, что мелодией ты можешь описать чувство, которое ты не можешь описать словами, и в этом для меня красота музыки. Этим я не хочу сказать, что тексты стоят для меня на втором месте, но они должны подчеркивать эмоции, они не должны рассказывать историю... Что мне нравится делать с текстами, особенно в эти дни, так это при помощи них путешествовать во времени... и как бы... это не синестезия, но то, что я бы назвал игрой ассоциаций. Мне нравится, когда в одной строчке есть определенные слова, вызывающие определенные эмоции в моей голове, и, возможно, возвращающие меня в определенное время моей жизни, но необязательно общий смысл слов в ней с этим всем связан. Чувства от строчки могут быть разные. Поэтому мне нравится, создавая тексты, создавать параллели, если это возможно. Но ведь английский, опять же, не мой родной язык, поэтому довольно интересно быть как будто профаном, человеком со стороны, поэтому я не сдерживаю себя, но в то же время я слишком осторожен со всем этим. У меня есть пара друзей, которые меня выручают, проверяют, чтобы у меня не было вопиющих ошибок в текстах, которые вполне могут быть, поэтому... Тексты — это довольно сложное дело, в разных отношениях. Ты не хочешь показаться заумным, типа «я всё знаю», ты не хочешь показаться слишком серьезным и слишком откровенным, но и не хочешь быть комичным, поэтому есть тонкая грань между тем, чтобы быть немного насмешливым и в то же время искренним, при этом выражать свои мысли в нестандартной манере. И потом, дело также в том, что при помощи текстов и музыки ты создаешь целый мир, особенно, когда речь идет о рок-н-ролле. Это как у Джона Р.Р. Толкиена, ты создаешь целый мир, у него есть свой набор образов. Я занимался этим довольно долгое время, поэтому вы можете утверждать, что я пишу одни и те же песни с 90-ых, когда я создавать этот мир с его собственными визуальными образами, красками и расцветками. Но, как вы видите, я слишком много думаю, и это так, и я люблю музыку, и это по мне.
Тилль: Слишком много думать?
Вилле: Музыка. Но, я думаю, что она для меня настолько важна, что я не могу не думать слишком много.
Тилль: Я могу это понять, правда. Есть у тебя любимая песня на «Neon Noir»?
Вилле: Мне нравится Heartful of Ghosts. Это песня, которая немного отличается от того, что я делал в прошлом, и она одна из последних, которые я написал для альбома. Создавая её, я попал в поток, как будто, когда ты начинаешь работать над песней, время летит, и вдруг, откуда ни возьмись, ты как будто просыпаешься с новой песней, ты не знаешь сам, как ты это делаешь. Это как хорошее выступление: ты на сцене, и потом ты не помнишь ничего из того, что только что произошло... В случае, когда ты трезвый, я имею в виду. И это хорошо. Ты как бы растворяешься в моменте, и с этой песней я правда растворился, и в плане лирики, и... Если мы вернемся к тому вопросу про процесс, что для меня довольно важно в том, что я создавал и записывал всё это сам, было то, что я писал, записывал и занимался технической стороной в одно и то же время. Это означает, что у меня не было с самого начала всего текста песни, я мог следовать за звучанием: если я находил классное звучание нечеткой гитары, я мог сказать «эй, тут нужно этого побольше». У меня была возможность как бы трансформировать песню немного, и я думаю, что это важно. Часто все эти вещи идут раздельно, текст отдельно и основная структура песни отдельно, а потом ты начинаешь к этому скелету как бы добавлять плоти. Но в этот раз у меня была возможность менять всё в последнюю минуту, что также заняло много времени. Но, извини, вернемся к теме.
Тилль: Нет-нет, это всё очень интересно, спасибо большое за твои ответы. У меня есть пара быстрых вопросов на конец интервью. Какая запись тебе очень понравилась в последнее время, не твоя, но чья-то еще?
Вилле: Ну, тебе никогда не может по-настоящему нравиться твоя собственная запись. Ты можешь быть рад, что ты ее закончил, но никогда не можешь быть поклонником собственной музыки, потому что ты знаешь, как она создавалась. Есть несколько вещей. Мне нравится Deafheaven. Это уже не новый альбом, я думаю, название «Infinite Granite”. По-моему, он вышел во время ковида, и это замечательный альбом, потому что они делают акцент на рамках, это звучит непохоже на всё остальное, не уверен, знаком ли ты с этим. Это американская, полухипстерская группа , которая занималась блэк-металом, они смешали шугейз с блэк-металом, поэтому у них есть взрывные биты и визгливый вокал, но вместе с этим очень чистый и хороший гитарный звук. Это странная группа, но сейчас они поменялись, стали более металом... Кто там был продюсером последнего альбома M83, кто раньше играл с Бэком, классный басист, думаю, его зовут Justin Meldal-Johnsen .Он спродюсировал этот альбом, и он звучит как the Smiths с элементами метала, он не тяжелый, правда, но очень редко ты услышишь альбомы, которые звучат как что-то, чего ты раньше не слышал. В хорошем смысле, а не в смысле эксперимента, когда всё звучит настолько не в тему, что ты даже не можешь это слушать. Послушай, я думаю, это довольно хороший альбом. Он вышел, наверное, года три назад.
Тилль: Я определенно это сделаю. Один последний вопрос... я как бы украл его из подкаста, который я слушал недавно, но это такой хороший вопрос, который я хотел задать тебе... Без каких пяти альбомов ты бы не смог жить?
Вилле: Это коварный вопрос, потому что альбомы, которые я знаю лучше всего... Я знаю их настолько хорошо, что мне они в общем-то не нужны. То есть, например, если бы я оказался на необитаемом острове, я бы смог спеть там все песни Black Sabbath, я бы мог всё проиграть в своей голове.
Тилль: Поэтому ты не взял бы альбом Black Sabbath на остров?..
Вилле: Нет, но если говорить о каких-то пяти вещах, я бы возможно взял ложку, вилку, ну и всё такое.. Но, если говорить об альбомах... То, возможно, Sabbath Bloody Sabbath от Black Sabbath, это было бы здорово... Что-то от Sisters of Mercy, возможно, “Some Girls Wander by Mistake”, что является сборником их EP и синглов, которые они выпустили в 80-ых, это хороший альбом... «Antics” от Interpol, это альбом, который я обожаю, я просто люблю этот альбом.
Тилль: Замечательный альбом.
Вилле: О, ты слушал! Потому что многие люди по какой-то причине слышали только предыдущий альбом, «Turn on the Bright Lights”. Но «Antics”, когда я его услышал, это произошло прямо в нужное время, как обычно это с музыкой и происходит, и ещё, возможно....
Тилль: Depeche Mode.
Вилле: Да, это хороший вариант, «Songs of Faith and Devotion”, и.. «Raw Power” от Iggy Pop and the Stooges. Четыре получилось, да? Ну, еще «Seven Inch”, тема фильма «Twin Peaks”. Мне очень нравится это знаменитая вещь Angelo Badalamenti, это действительно прекрасная песня.
Тилль: Интересный выбор. Хорошо, пять альбомов.
Вилле: Или четыре альбома с синглом «Seven Inch”! Мы здесь должны всё делать немного по-другому.
Тилль: Итак, Вилле Вало, я был рад тебя увидеть... Спасибо, что уделил время...
Вилле: Спасибо, что пригласил.
Тилль: И надеюсь увидеть тебя здесь, в Берлине, в следующий раз.
Вилле: Хорошо, давай.
Тилль: Я точно пойду на шоу. Хорошего тебе тура, хорошего концерта тебе сегодня.
Вилле: Постучи по дереву и всё такое.... И тебе тоже, хорошей тебе … жизни!
Тилль: Спасибо!
Вилле: Сказать легче, чем сделать, но.... желаю всего хорошего. С огромной любовью с севера, и... Скоро увидимся!
Перевод: Алла Подгорная (сообщество вк - join me https://vk.com/@himjoinme-intervu-ville-valo-utub-kanalu-gitarrentunes-05032023)