Выход из ДСНВ дал бы России хороший шанс достигнуть военного превосходства над США и заставить их капитулировать на наших условиях. В связи с этим я продолжаю публиковать цикл статей, в которых рассмотрю гипотезу о возможности для России за 10 лет существенно обогнать США в области стратегических вооружений и достигнуть над ними такого превосходства, которое позволит нам победить в стратегической ядерной войне.
Ниже следует вторая статья цикла о развитии стратегической ПРО США. Первая статья была посвящена состоянию стратегических ядерных сил (СЯС) США и программам их модернизации. Ее можно посмотреть ниже в моей ленте. Третья статья цикла будет посвящена оценке возможностей США быстро нарастить количественный состав своих СЯС и стратегической ПРО в ближайшие 10 лет. Четвертая статья будет посвящена состоянию российских стратегических вооружений и возможности их быстрого количественного наращивания после выхода из ДСНВ. И наконец, в последней, заключительной статье будет рассмотрен сценарий стратегической ядерной войны России и США, в которой мы смогли бы одержать победу.
Стратегическая ПРО США
США приступили к созданию стратегической ПРО территории страны в 2002 году, когда вышли из договора по ПРО 1972 года. С тех пор их программа ПРО развивалась по двум направлениям. Первый, это т.н. «перехватчик наземного базирования» (Ground Based Interceptor) или сокращенно GBI, размещаемый в наземных шахтах. Он изначально создавался как перехватчик ракет межконтинентальной дальности. Сама же система ПРО с применением GBI получила название «Система обороны наземного базирования по перехвату на серединном участке траектории» (Ground-based Midcourse Defense (GMD). А ее главным подрядчиком является компания Боинг.
Второе направление – это «стандартная ракета 3» (Standard Missile 3) или сокращенно SM-3, размещаемая на кораблях, оборудованных боевой информационно-управляющей системой «Иджис» (AEGIS - Airborne Early Warning Ground Environment Integration Segment). Генеральным подрядчиком SM-3 является компания Рэйтеон (Raytheon). Руководство обеими программами осуществляет Агентство по ПРО (Missile Defense Agency (MDA)) Министерства обороны США.
Ракета SM-3 в данном исследовании не рассматривается, так как согласно официальным документам она не предназначается для перехвата МБР и БРПЛ и нацелена на борьбу с ракетами средней и промежуточной дальности. Правда, 17 ноября 2020 года США провели испытание SM-3 Block IIA на перехват цели, имитирующей МБР и запущенной с атолла Кваджалейн (испытание FTM-44). Согласно официальной информации, перехват был успешным.[1]
В то же время надо учитывать, что наведение SM-3 в ходе этого эксперимента осуществлялось из внешнего источника, а не от системы «Иджис» эсминца ПРО, запустившего эту противоракету. Таким образом, сама система «Иджис» пока не в состоянии осуществлять наведение своих ракет на МБР или БРПЛ. Тем не менее, Пентагон сообщил, что намерен и дальше изучать вопрос о применимости SM-3 для этой цели.[2] Однако о прогрессе в этой области с тех пор не сообщалось.
Вообще вся затея с испытанием SM-3 на перехват цели имитирующей ракету межконтинентальной дальности была, скорее всего, пиар акцией, направленной на запугивание руководства КНДР, которое в последние годы провело успешные пуски МБР, способных достигать территорию США, и приступило к их производству.
Между тем, программа GMD развивалась с переменным успехом. После первоначального мощного рывка в начале 2000-х она стала пробуксовывать. На первом этапе американские военные так спешили в реализации программы, что приступили к строительству пусковых шахт для GBI в районе Форта Грили на Аляске не дожидаясь подтверждения эффективности этой противоракеты. К концу 2004 года там было развернуто шесть противоракет.[3]
Но спешка в таких делах всегда ведет к просчетам. Первое удачное испытание GBI на перехват (FTG-03a) состоялось только в сентябре 2007 года, второе (FTG-05) – в декабре 2008 года. И это были единственные удачные испытания на перехват по состоянию на 2012 год. К этому моменту США уже развернули 30 перехватчиков GBI в двух пусковых районах – Форт Грили на Аляске (26 единиц) и база ВВС Ванденберг в Калифорнии (4 единицы).
Как отмечалось в специальном докладе Счётной палаты США в апреле 2012 года: «… Продолжающаяся неспособность Агентства по противоракетной обороне проводить полетные испытания по усовершенствованию наземной ПРО привела к получению меньшей, чем планировалось, информации относительно возможностей и недостатков развернутых систем».[4]
Тем не менее, в марте 2013 года Министр обороны США принял решение увеличить число развернутых перехватчиков GBI с 30 до 44 к 2017 году.[5] Видимо, с целью подкрепить это решение Агентство по ПРО провело июле 2013 тест GBI на перехват, но он оказался неудачным. И лишь в июне 2014 года Агентству удалось провести успешное испытание. Ракета-перехватчик, запущенная с базы Ванденберг, поразила ракету-цель стартовавшую с Маршалловых островов.[6]
В нижеследующей таблице приводится перечень всех испытаний GBI до 2014 года, в которых поражалась реальная цель. Как видно из таблицы, всего было проведено 8 испытаний. Пять из них проводилась в варианте CE-I (Capability Enhancement I), то есть с боевой частью EKV, которая была разработана первоначально. Начиная с 2010 было проведено три испытания в варианте CE-II (Capability Enhancement II), то есть с модернизированной частью EKV.
Из таблицы также следует, что реально оценивать эффективность GBI можно было только на основе шести тестов. Первый тест в сентябре 2006 года не предназначался для перехвата цели. В ходе этого эксперимента изучался механизм перехвата и возможности РЛС наведения. Сама цель, которую, якобы, поразил перехватчик, являлась условной. Причем, как отмечено в комментарии внизу таблицы, Директор по проведению и оценке испытаний сообщил, что «попадание в цель не привело бы к ее уничтожению». Следующее испытание в мае 2007 года также не должно приниматься в зачет, так как неудача произошла из-за поломки ракеты-мишени.
Таким образом, из шести проведенных испытаний на перехват, начиная с первого удачного теста в сентябре 2007 года, успешными оказались только три. То есть эффективность перехвата составляла всего 50%. Причем два из них проводились с использованием боевой части EKV в варианте CE-I и лишь один успешный пуск проходил с оснащением боевой части в варианте CE-II. То есть в вариант CE-II, который рассматривался Агентством по ПРО как более перспективный, пока демонстрировал меньшую надежность, чем его предшественник.
Одним словом, ракета-перехватчик GBI находилась на 2016 год в довольно сыром состоянии. Не случайно, в 2014 и 2015 годах Конгресс США принял специальное законодательство, обязывающее Пентагон «оценить варианты по улучшению ПРО национальной территории».[7] В этой связи в докладе Счетной палаты США по тематике ПРО за 2015 год отмечалось, что Агентство по ПРО «применяет высоко-рискованный подход, который не ведет к накоплению знаний до того, как принимаются обязательства по осуществлению программы и который не предусматривают проведение испытаний до того, как инициируется производство».[8]
А в докладе за 2016 год Счетная палата вообще поставила под сомнение утверждение Пентагона, что «территория США сейчас защищена от ограниченной атаки баллистическими ракетами со стороны Северной Кореи и Ирана». Далее в докладе говорилось: «Агентство по ПРО продемонстрировало некоторые элементы этого потенциала, но некоторые другие ключевые аспекты, необходимые для доказательства того, что система ПРО может защитить территорию США от имеющейся угрозы баллистической ракетной атаки не были продемонстрированы».[9]
Несмотря на более чем спорные результаты испытаний ракет GBI, задача по развертыванию 44 ракет к 2017 году была выполнена. В том же году 30 мая состоялось и первое за несколько лет удачное испытание GBI на перехват. Противоракета успешно поразила цель, имитирующую МБР. Мишень стартовала с атолла Кваджалейн в центральной части Тихого океана, а GBI был запущен с базы ВВС Ванденберг в Калифорнии.[10]
Опираясь на этот успех, Пентагон тут же предложил перенаправить имеющиеся в бюджете средства на увеличение числа ракет-перехватчиков с 44 до 64 и строительство в районе Форта Грили четвертого позиционного района развертывания GBI. В 2018 году на эти цели предлагалось выделить 136 млн. долларов, забрав их у других военных программ. Но забирать даже не пришлось, так как Белый Дом инициировал поправки в закон о бюджете с целью выделить дополнительные средства на ПРО и некоторые другие нужды.[11]
В целом Пентагон потребовал на нужды GMD 774 млн долларов, которые предназначались на следующие цели:
1. Строительство позиционного района с 20-ю ракетными шахтами в Форт-Грили, Аляска;
2. Закупка компонентов с длительным сроком изготовления для четырех дополнительных ракет-перехватчиков;
3. Продолжение работы над первой ступенью ракеты-носителя;
4. Ускорение разработки нового варианта боевой части, получившей название RKV[12];
5. Произвести ракету-мишень для реального испытания RKV на перехват.[13]
В марте 2019 года Агентство по ПРО утвердило контракт на строительство нового позиционного района GBI на сумму 4,1 миллиарда долларов, но отложила производство 20 новых ракет-перехватчиков. В том же месяце Агентство по ПРО провело еще одно успешное испытания GBI на перехват. 25 марта 2019 года был осуществлен «залповый» пуск двух противоракет с базы ВВС Ванденберг которые поразили мишень, запущенную с атолла Кваджалейн. Мишень имитировала МБР, оснащенную средствами противодействия ракетам ПРО. Причем первая противоракета поразила саму мишень, а вторая – один из ее обломков, как и было заложено в полетном задании.[14]
Это дало основания Министерству обороны США требовать стабильного бюджетного финансирования для увеличения количества GBI. В проекте бюджета Пентагона на 2019 финансовый год отмечалось, что «Министерство развернет дополнительный позиционный район на Аляске и увеличит количество готовых к применению и развернутых ракет-перехватчиков наземного базирования (GBI) до 64 ракет уже в 2023 финансовом году», а также «инвестирует в инфраструктуру, необходимую для поддержания парка в количестве 64 боеготовых ракет GBI в последующие годы».
Там также указывалось, что «бюджет направлен на то, чтобы использовать доступные технологии для улучшения существующих датчиков, управления боем, управления огнем и возможностей боевых частей ракет». «Бюджет также обеспечивает разработку и развертывание новых датчиков для улучшения способности распознавания целей системы противоракетной обороны (MDS) и позволяет более эффективно использовать инфраструктуру ПРО, включая Дальний радар селекции целей на Аляске, Радар ПРО территории страны на Гавайях и дополнительный радар селекции целей средней дальности в Тихом океане», - отмечалось в документе.[15]
На тот момент, по мнению директора по эксплуатационным испытаниям и оценкам Счетной палаты США, предыдущие испытания GMD показали менее 50% «операционного реализма».[16] На следующий год Счетная палата продолжала отмечать, что программа ПРО серьезно отстает от графика. В соответствующем докладе указывалось, что «Агентство по ПРО не смогло поставить единственную ракету GBI, запланированную на 2020 год». «Задержки производства связаны с проблемой, возникшей в 2018 году, когда подрядчик по первой ступени ракеты допустил брак в ключевом компоненте авионики. Подрядчик добился прогресса в решении технических проблем в 2020 году, но также столкнулся с дальнейшими неудачами при квалификации электронных компонентов от нового поставщика. Эти электронные детали необходимы для создания нового модуля авионики первой ступени взамен того, который содержал брак», - говорилось в документе.[17]
Агентство по ПРО не смогло ликвидировать отставание и на следующий год. Упомянутая ракета GBI была поставлена в войска лишь в декабре 2021 года. Счетная палата США также отметила систематическое отставание в программе проведения летных испытаний ракет-перехватчиков. Согласно отчету палаты за июнь 2022 года, «по крайней мере, с 2017 финансового года, Агентство по ПРО оказалось не способным провести все запланированные на каждый конкретный год основные полетные испытания».
В целом за этот период Агентство провело лишь 52% таких испытаний. «Как мы обнаружили ранее, такой характер работы демонстрирует фундаментальное несоответствие между планированием Агентства по ПРО и реализацией планов… Кроме того, история Агентства с невыполнением своего ежегодного плана летных испытаний привела к меньшему количеству демонстраций возможностей различных элементов системы ПРО, чем планировалось», - подчеркивалось в отчете.[18]
Все приведенные факты говорят о том, что американская программа стратегической ПРО, несмотря на несколько успешных испытательных пусков противоракет, продолжает испытывать серьезные сложности. Сама ракета-перехватчик остается недоработанной. И это касается не только боевой части, но даже первой ступени ракеты. Производство запланированного числа ракет серьезно отстает от графика. Очень сомнительно, что с такими темпами работ Пентагону удастся развернуть 20 дополнительных GBI уже в этом году, хотя шахты для них, вроде бы, уже готовы. Но производить высокотехнологичные изделия как ракеты ПРО гораздо сложнее, чем строить шахты. С такими темпами как сейчас – одна ракета в три года – США не смогут развернуть 20 законтрактованных ракет перехватчиков даже к 2030 году. Не говоря уже о том, чтобы резко нарастить производство этих ракет.
Проблемным остается надежность и эффективность самой ракеты. Малое количество летных испытаний, как правильно отмечалось в отчете Счетной палаты США, не дает достаточно информации, чтобы судить о боевых качествах ракеты GBI и эффективности всей американской системы ПРО. К этому надо добавить, что даже те испытания на перехват, которые были успешными, продемонстрировали лишь возможности GBI поражать ракеты-мишени. Реальные летные характеристики этих ракет-мишеней являются секретными, а потому вовсе не факт, что они полностью воспроизводят характеристики современных МБР и БРПЛ. К тому же, уж точно, они не могут имитировать характеристики российских ракет «Булава» и «Ярс», способных осуществлять маневрирование на среднем участке траектории. Хотя бы потому, что сделать такие мишени может только тот, кто способен производить такие ракеты. А США пока не могут.
Но это далеко не все сложности, с которыми придется столкнуться американской ПРО в предстоящие годы. Главный российский козырь – это гиперзвуковой комплекс межконтинентальной дальности «Авангард». Бороться с такими системами США даже в теории еще не научились. В 2017 году эту задачу было поручено решать Агентству по ПРО. С тех пор Агентство работало по двум направлениям. Первый – создание перехватчиков «Авангарда», то есть ракеты, предназначенной для поражения гиперзвукового блока на средней (или «планирующей») фазе его траектории полета. Проект получил название «Перехватчик фазы планирования» (Glide Phase Interceptor (GPI)).
Второе направление – это разработка специального сенсора космического базирования, чтобы засекать и поддерживать наведение ракеты-перехватчика на гиперзвуковой боевой блок. Этой программе было присвоено название «Гиперзвуковой и баллистический космический датчик слежения» (Hypersonic and Ballistic Tracking Space Sensor (HBTSS)). Данная программа осуществляется с 2018 года. В ее рамках разрабатывается инфракрасный датчик, который при установке на спутник, преодолевая помехи и препятствия для наблюдения, сможет обнаруживать гиперзвуковое оружие на фоне поверхности земли и предоставлять данные для перехвата.
В настоящее время программа находится в фазе разработки прототипа. Два подрядчика демонстрируют свои образцы. Текущий этап HBTSS направлен на вывод двух демонстрационных датчиков на орбиту к концу 2023 финансового года. Предполагается, что в конечном итоге HBTSS будет интегрирован в широкую спутниковую группировку. HBTSS будет использовать датчики среднего поля зрения (MFOV), которые не могут одновременно видеть всю землю, но обеспечивают большую чувствительность и, следовательно, лучшую точность, чем датчики широкого поля зрения (WFOV). В оперативной группировке спутники MFOV и спутники WFOV будут работать вместе. Спутники WFOV будут первоначально обнаруживать гиперзвуковое оружие и сообщать его местоположение спутникам MFOV, которые после этого будут вести гиперзвуковой блок и сообщать его координаты ракете-перехватчику.
Что касается самой ракеты-перехватчика GPI, то эта программа вообще находится на самой ранней стадии. Пока даже не определены потенциальные подрядчики. В течение 2021 финансового года Агентство по ПРО разработало «стратегию контрактов и приобретений», стремясь заключить контракты в 2022 финансовом году и продемонстрировать возможности перехватчика – если появится финансирование – к 2028 году. На 2022 финансовый год было запланировано несколько важных этапов, включая обзор системных требований и переход к этапу разработки технологий. Однако бюджетный запрос президента на 2023 финансовый год, опубликованный 28 марта 2022 года, «отражает профиль финансирования по данному проекту, рассчитанный на 2030-е годы».[19]
Таким образом, американские программы противодействия гиперзвуковому оружию и конкретно боевым планирующим блокам «Авангард» находятся в зародышевом состоянии. И это не удивительно, ведь в США еще толком не разработаны ударные гиперзвуковые комплексы. И как можно разработать эффективную ПРО против гиперзвука, если нет систем вооружений на которых можно отрабатывать средства противодействия? И если в создании спутниковой группировки наблюдения за гиперзвуковыми ракетами США могут достигнуть определенного прогресса к началу 2030-х годов, то создание реального перехватчика таких ракет растянется, скорее всего, до начала 2040-х. В любом случае на 2030-й год США точно не будут иметь систем для перехвата боевых блоков «Авангард».
[1]https://www.defense.gov/News/Releases/Release/Article/2417334/us-successfully-conducts-sm-3-block-iia-intercept-test-against-an-intercontinen/
[2] https://www.defense.gov/News/Releases/Release/Article/2417334/us-successfully-conducts-sm-3-block-iia-intercept-test-against-an-intercontinen/
[3] Parsch, Andreas. Boeing Ground-Based Interceptor (GBI) / Directory of U.S. Military Rockets and Missiles. Appendix 4: Undesignated Vehicles, 2007. http://www.designation-systems.net/dusrm/app4/gbi.html
[4] United States Government Accountability Office. Missile Defense. Report to Congressional Committees. GAO-12-486, April 2012. - pp. 5, 79.
[5] United States Government Accountability Office. Homeland Missile Defense. Report to Congressional Committees. GAO-16-254R, February 17, 2016. - p. 3
[6] Masters, Jonathan. Ballistic Missile Defense. Council on Foreign Relations. August 15, 2014. https://www.cfr.org/backgrounder/ballistic-missile-defense
[7] United States Government Accountability Office. Homeland Missile Defense. Report to Congressional Committees. GAO-16-254R, February 17, 2016. - p.1
[8] United States Government Accountability Office. Missile Defense. Report to Congressional Committees. GAO-15-345, May 2015. - p. 1.
[9] United States Government Accountability Office. Homeland Missile Defense. Report to Congressional Committees. GAO-16-254R, February 17, 2016. - p.3
[10] https://boeing.mediaroom.com/2017-05-30-Boeing-Helps-U-S-Successfully-Intercept-Missile-Defense-Target
[11] https://www.defensenews.com/land/2017/11/07/final-ground-based-missile-defense-interceptor-in-place-at-fort-greely/
[12] Этот аппарат был затем снят с производства в связи с фундаментальными дефектами в конструкции.
[13] United States Government Accountability Office. Report to Congressional Committees. Missile Defense. Delivery Delays Provide Opportunity for Increased Testing to Better Understand Capability. GAO-19-387. June 2019. p. 57.
[14] United States Government Accountability Office. Report to Congressional Committees. Missile Defense. Delivery Delays Provide Opportunity for Increased Testing to Better Understand Capability. GAO-19-387. June 2019. – p. 58.
[15] Defense Budget Overview. United States Department of Defense Fiscal Year 2019 Budget Request. Washington, February 2018. - p. 3/8 - 3/9
[16] United States Government Accountability Office. Report to Congressional Committees. Missile Defense. Delivery Delays Provide Opportunity for Increased Testing to Better Understand Capability. GAO-19-387. June 2019. – p. 59-60.
[17] United States Government Accountability Office. Report to Congressional Committees. Missile Defense. Fiscal Year 2020 Delivery and Testing Progressed, but Annual Goals Unmet. GAO-21-314, April 2021. – p. 27.
[18] United States Government Accountability Office. Missile Defense Better Oversight and Coordination Needed for Counterhypersonic Development. Report to Congressional Committees. GAO-22-105075, June 2022. – p. 20-21.
[19] United States Government Accountability Office. Missile Defense Better Oversight and Coordination Needed for Counterhypersonic Development. Report to Congressional Committees. GAO-22-105075, June 2022. - p. 11-13.