Можно ли критиковать свою армию (и ее командование), когда она ведет боевые действия с врагом?
Этот вопрос сегодня вновь стал актуальным и дискутируется. А мне вспомнилось судебное дело генерал-майора артиллерии Александра Алексеевича Вейса, которое довелось изучать еще в начале 90-х годов. Потом о нем и других советских военачальниках, арестованных в 1942-1943 годах, а осужденных в 1951-1952 годах, – написал в своих книгах «Досье на маршала» (1996 г.) и «Война на весах Фемиды» (2004 г.).
Судили этих генералов за антисоветскую пропаганду и агитацию, которая выражалась, по версии следователей, в «пораженчестве» и клевете на действия верховного командования.
Так, вина начальника Смоленского артиллерийского училища генерал-майора артиллерии Евгения Степановича Петрова заключалась в «недооценке переломного значения Сталинградской битвы и ее непартийном анализе» на одном из совещаний. 25 лет лагерей генерал получил за слова о том, что немцы «восполнят свои потери, после чего они еще будут сильными и надо с ними считаться»[1].
Подобного рода разговоры и выступления пресекались и нередко заканчивались арестами, о чем писал уже не раз. Например, о «заговоре» преподавателей академии им. Фрунзе, которых арестовали в конце 1941 года, сразу по прибытии эвакуированного из Москвы генеральского вагона в Ташкент.
Можно прочесть ЗДЕСЬ:
Справочно. Александр Вейс родился 11 сентября 1897 года в гор. Саратове. В Красной армии - с сентября 1918 г. В 1935–1940 годах командовал артиллерией 12-го стрелкового корпуса. Накануне войны был заместителем командующего артиллерией по боевой подготовке в Одесском военном округе. Когда гитлеровцы вторглись на территорию СССР был прикомандирован к 9–й армии. С сентября 1941 г. по август 1942 г. занимал должность командующего артиллерией 9–й армии. Затем, до апреля 1943 года был командиром 6–й резервной артиллерийской бригады.
Если кратко, генерал-майор Александр Вейс был обвинен в «клевете на оборонную политику». Он не признал вину ни на следствии, ни в суде, обоснованно считая, что его «арестовали не за совершение преступлений…, а как лицо немецкого происхождения»[2]. Не исключено, конечно, что на арест могла повлиять и фамилия, также как у военного инженера 1-го ранга А.А. Гюннера или генерал-майора А.Г. Ширмахера.
Если же анализировать предъявленное обвинение в антисоветской пропаганде и агитации, то надо сразу заметить, что и Петров, и Вейс высказывали свое критическое мнение не на кухне, и не в частных беседах с сослуживцами. Петров – на официальном совещании. Вейс вообще сделал это в секретном рапорте. Он составил его 2 августа 1941 года (совместно с капитаном Бойко) и направил маршалу С.М. Буденному, на тот момент главнокомандующему Юго-Западным направлением.
Сейчас уже не помню, был ли этот рапорт подшит в судебное дело и фигурировал ли он в качестве одного из обвинительных пунктов. Но недавно Министерство обороны рассекретило этот документ и сегодня он читается (учитывая проводимую на Украине СВО) совсем по другому. В нем Вейс подверг резкой критике тактику, стратегию и методы ведения войны в ее начальный период. Думаю, что почитать этот объемный документ - 10 печатных страниц - будет полезно сегодняшним командирам, участникам СВО (можно прочесть ЗДЕСЬ).
Оценивая опыт первых дней войны на территории Молдавии, Вейс привел немало фактов, свидетельствующих и невысоком профессионализме и пассивности командования, что нередко приводило к панике и неразберихе - как на фронте, так и в тылу. Вот его вывод:
«Все это приводит к выводу, что дальше вести войну так невозможно. И если в кратчайший срок не будут приняты решительные меры коренной перестройки ведения боевых операций и порядка в тылу, мы будем и дальше терпеть поражения, а враг будет иметь возможность продвигаться в глубь страны – неся ужасы, издевательства и разорения нашему народу».
Важно отметить, что Вейс не только критиковал. Он изложил в своем рапорте ряд предложений по вопросу о том, как исправить положение дел. По его мнению, методы Первой мировой войны, когда мы прикрывали от врага все возможные направления, - давно устарели. Вейс, по сути, излагал тезисно новую модель ведения войны. И предлагал, в частности, не чураться и использовать тактику, которую применял враг в июне-июле 41-го – создавать мобильные резервы и концентрировать силы с целью нанесения мощных ударов по самым уязвимым местам. Противник так и действовал. Обладая маневренностью и подвижностью, он наносил удары по стыкам и флангам советских войск. При этом, у гитлеровцев было довольно хорошо отлажено взаимодействие:
"Противник хорошо организовывает взаимодействие пехоты, артиллерии, авиации и других родов войск. Широко применяется сопровождение наступления пехоты авиацией, минометный огонь, корректирование артогня самолетами..."
В боях на территории Молдавии фашисты не применяли массовых танковых атак, поэтому выводы советских штабистов и разведки о наличии крупных танковых сил в том или ином районе являлись плодом их фантазии. Вейс отмечал:
«Наши операторы и штабы закопавшись в бумаге и в кабинетах, оторваны от боевой действительности и, как правило, не знают действительного положения на фронте и о намерениях противника... Войсковая разведка организована и ведется очень плохо, что приводило и приводит к тому, что не только не вскрывается группировка противника, но даже теряют его совершенно из вида...».
Досталось и политработникам. Вейс предлагал им перейти от болтовни к делу, личным примером воодушевляя солдат на подвиги. Также он призывал отбросить иллюзии о том, что личная заинтересованность красноармейцев и командиров в боевой обстановке не играет роли, и лишь высокие идеалы могут служить побудительным мотивом для желания сражаться с врагом. В пример ставил полководцев Суворова и Наполеона, допускавших мотивацию в виде наград и трофеев.
Интересной и важной мне показалась мысль Вейса о том, что войну нельзя вести с коварным врагом культурно:
«Нужно отбросить прочь теорию «культурной войны» и придерживаться лозунга о том, что «война есть война, она ведется по своим законам, а законы войны беспощадны». В борьбе все средства хороши, которые приводят к победе».
Полковник Вейс продолжил воевать и после написания этого рапорта. За бои под Ростовом в декабре 1941 года был награжден орденом Красного Знамени, стал генерал-майором. А 18 апреля 1943 года (в постановлении указано - 18 июня) Александр Вейс был арестован по обвинению в антисоветской агитации и пропаганде, которая, по версии следствия, сводилась к трем основным пунктам: враждебным выпадам против Сталина; клевете на оборонную политику и недовольство репрессированием врагов народа.
Военная коллегия Верховного суда СССР рассмотрела его дело спустя 9 лет, которые он провел во внутренней тюрьме на Лубянке.
19 марта 1952 года А.А. Вейс был приговорен по статье 58-10 часть 2 УК РСФСР к 25 годам заключения. Но вскоре после смерти И.В. Сталина был освобожден, а в 1954 году даже награжден орденом Ленина.
Умер Александр Алексеевич Вейс 27 апреля 1960 года, похоронен на Ваганьковском кладбище.
[1]Архив Военной коллегии. Судебное производство Военной коллегии по делу Е.С. Петрова №0016/52.
[2] Отец у А.А. Вейса был немцем, а мать русской.