Рассказ
Евгений Переверзев
Ах, какое место эти «Сосенки»! Красивейшим изгибом Бузулук выплывает из чащи, быстрым потоком облизывает песчаный не большой уступ и устремляется дальше. Через пару километров он вольётся в широкий Хопёр, несущий свои воды более десяти тысяч лет. Хопёр в 70-х двадцатого века – самая чистая река в Европе! Прозрачный Бузулук – левый приток Хопра, а Хопёр – левый приток Дона. Они, как отец с сыном, продолжают род малых рек России, переливая саму жизнь по своим артериям.
Сомы в Хопре находят глубины в плёсах до двенадцати метров, лениво наблюдая со дна сквозь пронизывающие хрустальную воду солнечные лучи за голавлем, сазанами и щуками. Иногда загораживают собой поток света стерлядь, налим и рыбец. В это время сомы отдыхают, проявляя свою активность ближе к вечеру, когда искрящаяся рябью река медленно затухает. Ночь – это их время. Время охоты «чёртового коня», как называли его здесь раньше местные казаки.
С рассветом ночная жизнь замирает, уступая место детям Солнца. Мелкие рыбёшки на поверхности разлетаются в стороны, когда, шумно хлопая сильными крыльями, на воду, пробегая по её глади, садится пара белоснежных лебедей, демонстрируя грациозную красоту, подчёркнутую поразительной верностью. Они с большой привязанностью относятся и к своему дому. Улетая осенью на юг, с болью издают над насиженным местом в звенящей прохладной тишине печальный крик прощания. Этот крик невозможно спутать ни с чем. Изящно в полёте, подобно аистам, вытягивают свои шеи и ноги журавли. Поднимаясь высоко-высоко над землёй, они погружаются в потоки тёплого воздуха и, только теряя их, выстраиваются своим сказочным клином. Существует поверье, что увидевший первым весной танцы журавлей будет счастлив и удачлив.
Журавль никогда не сядет на ветки деревьев. А здесь, в низовьях Бузулука, богатое разнолесье. Дубравы, уступающие своими владениями разве что только сосновым борам. Сверкающие на ветру серебром тополиные рощицы, прячущие свою молодую изысканную рядовку. Чёрные клёны с неповторимым узором своей листвы, склонённой в лёгком благодарном поклоне, нарочито выделяют её благородным коричнево-бурым цветом, а весной более броским ярко-красным. У молодой черёмухи ветки вишнёво-красные в плотном белом бисквите цветов. Тончайшее сочетание! А как они пахнут, благодатно расточая по округе насыщенный ягодный запах! Его оттеняет аромат розовых диких яблонь и колючего терновника, покрывающегося белыми цветами ещё до появления листвы. Скромная красавица ольха, близкий родственник берёзки, с отпущенным ей человеческим сроком, играет молчаливыми бубенцами своих серёжек: маленьких женских от зелёных до пурпурных и длинных жёлто-коричневых мужских. Она, обогащая и подготавливая почву для других деревьев, вырастает первой, приглашая за собой всех остальных. Все они подтянуты к воде, но ближе всех, конечно же, ива. Её плакучие гибкие ветки, нависающие и над мелким кустарником, и над рекой ласково касаются глади, вдоволь напиваясь живительной влагой. В тихую погоду, когда в плёсах вода становится зеркальной, красавицы любуются собой словно обнажённые девицы с длинными распущенными вьющимися волосами. А на лугах – целое море красных и жёлтых сочных тюльпанов, фиолетовых ирисов, схожих с нежнейшими орхидеями, трепетно дрожащими от лёгкого дуновения, сладкий запахом стройный шалфей и разноцветие астрагалов. Бери и наряжайся!
В здешних заповедных местах царствует лось. Кабаны устраивают камышовые лёжки, распугивая по берегам бобров и водяных крыс. В дубравах, довольно похрюкивая, они лакомятся желудями, находят всегда первыми трюфеля, сплетёнными в симбиозе с корневой системой дубов, как будто знают, что это самые дорогие грибы во всех престижных ресторанах мира. Чуткая косуля всегда готова сорваться с места от любого непривычного шороха. Хруст ветки, как звон литавр, - раз, и нет её.
Особо красивы у Бузулука места на крутых поворотах, где над узкой рекой смыкаются кроны деревьев со всем великолепием цветовой палитры. Продолжения реки не видно и потому зелёно-красно-жёлто-коричневые с перебором всех своих оттенков высокие арки воспринимаются входной группой в нерукотворный храм или дворец с пением райских птиц под своим сводом, венчаемым голубым небом.
Всегда неожиданно здесь встретить байдарку. В ней, наслаждаясь береговым распрекрасием, словно большая бабочка, медленно и совсем бесшумно, не нарушая чудесной идиллии, порхает вёслами молодая пара. Байдарка почти упирается на изгибе узенькой реки в выросшую, казалось бы из неоткуда, песчаную возвышенность, а на ней во всей красе ватага абсолютно голых аборигенов мужского пола от десяти до семнадцати лет. Вёсла на секунды застывают в воздухе, а затем «бабочка», подгоняемая течением, начинает усиленно порхать, поднимая в воздух каскад беспорядочных брызг своего удивления и испуга. Для парней байдарка – это, по своему, забава. Они приветствуют её громкими индейскими улюлюканиями. Лёшка вплетает свой воинственный крик в голоса своих товарищей. Он - дикарь, и лось, и кабан, и куница, и даже выхухоль, которых здесь так много. Он – часть самой природы, дитя Солнца, и это ему сказочно нравится!
Уступ - это их место и для купания, и для утренних процедур с чисткой зубов, и для тренировок. Они - цвет школы Волгоградского «Динамо» по дзюдо. А всё это – их спортивный лагерь «Сосенки» с небольшими одноэтажными корпусами, спрятавшимися в ста метрах между огромных сосен. На их пушистых лапах висят десятки гирлянд из собранных маслят, которых здесь видимо-невидимо. Каждый знает, где чья. Сбор грибов и подводная охота с острогой – доступные развлечения. Раз в неделю желающие могут сбегать в ближайший хутор Ларинский на дискотеку в местный клуб. Шесть километров туда, шесть обратно, плюс танцы. И это исключительно для удовольствия между тренировками, которые с утра до ночи.
На песчаном уступе - и спаринги, и качание пресса на склоне в парах, и игры в «Чапаева», когда «чапаевцы», один на другом, пытаются свалить остальных всадников, и в «царя горы», когда береговая группа из человек десяти-двадцати старается скинуть тех, кто защищает уступ сверху. В конце увлекательной массовой борьбы – в воду. Со стороны это выглядит завораживающе, так как участники – настоящие тренированные борцы со всем своим арсеналом приёмов от подсечек до амплитудных бросков через грудь. Тренеры требуют именно их применения. В Бузулуке на течении тоже борьба. И только потом – на песок и греться.
В лагере только две женщины: молодая врачиха с пышной поварихой. Тренеры, вожатые и пять отрядов юных дзюдоистов – лица исключительно мужского пола. По этой самой причине и из-за частоты вхождения в Бузулук парни оставляют на берегу свои плавки, чтобы постоянно не ходить в мокром. Вот, потому, появление байдарки у уступа всегда неожиданно, особенно для самих байдарочников, среди которых к общему восторгу всей ватаги встречаются и женщины.
Лёша записался на секцию в восьмом классе, когда в Волгограде свирепствовали бои стенка на стенку, район на район. В его Центральном бились ученики школ, разделённые железнодорожным мостом. Кастеты, свинчатки, загипсованные кулаки, палки, цепи – всё шло в ход. Бойцов десятками увозили милицейские УАЗики в местные отделения, где их ставили на учёт и затем отпускали домой до следующего раза. Нужно было уметь постоять за себя. Для этого Лёшка выбрал дзюдо. И теперь, после года тренировок, его отобрали в спортивный лагерь. Он среди лучших!
Всё своё детство Алёша летом проводил в пионерских лагерях, куда всегда с большой охотой отправлялся по путёвке. Её давали родителям на работе за символические 7-12 рублей в зависимости от самого лагеря. Братство отрядной жизни, почти всегда выбивало слёзы при прощании, когда заканчивалась смена.
Спортивный лагерь был совсем непохож на пионерские. Во-первых, отсутствием девчонок. Во-вторых, дальнее расположение лагеря исключало появление родителей, тем более это не приветствовалось тренерским составом, представленным от мастера спорта до мастера-международника. В-третьих, в конце смены никто ни с кем не прощался. Все возвращались и продолжали тренировки в городском спортивном комплексе «Динамо». В-четвёртых, здесь гоняли так, что вкуснейшей еды в огромных порциях не хватало. Из столовой парни еле выползали, и сразу – на турник. Через два часа уже хотелось есть, словно не кормили неделю. Ритм тренировок зашкаливал. Выматывали и постоянные кроссы по песчаным вязким дорожкам соснового бора, и беспрерывное качание всех групп мышц по специально разработанной схеме. Длинный перечень упражнений еле умещался на именных листочках с обязательными нормативами и пустыми клеточками рядом, в которые каждым спортсменом вписывались личные суммарные рекорды за долгий тренировочный день. Листики раздавались каждое утро, а заполненные забирались перед отбоем. Всё на честность.
Футбол на поляне в некошеной траве и тот с захватами, да приёмами. Из-за чего мяч редко бывал в воротах. Забитый гол – это феерия! А ещё что отличало спортивный лагерь от всех пионерских вместе взятых – это количество тех самых водных процедур. Утром вожатые, парни-камээсовцы, которым было по двадцать, буквально силой загоняли всех в холодный Бузулук, раздавая банки тормозившим. Банка – это удар резиновым шлёпанцем по ягодичным самым большим мышцам человеческого тела. Разве такое можно было себе представить в любом пионерском лагере, чтобы насильно в воду?!
По одной из версий, Бузулук с тюркского – «бозлык», то есть «ледник». Река вся извилистая и в мелководных перекатах. Бывают омуты с коряжистыми топляками до восьми метров. Если при нырянии там зацепился за что-нибудь – считай, пропал в «леднике». Поэтому парни за рыбой охотились втроём-впятером с большой осторожностью. Проткнуть остро заточенной длинной палкой добычу в холодном прозрачном потоке очень сложно. Под влиянием центробежной силы у уступа на изгибе образуется более сильное поверхностное течение. Нужно упереться в дно и ждать, а потом быстрый удар. Раз! И, как всегда, на острие подводного копья никого. Но сколько удовольствия и охотничьего азарта за тем же «белым» хищником язём, который именно здесь встречается особо крупным?! Попасть в широкого леща проще, но ты попробуй взять хотя бы его! Кому-то везло, но это были исключительные случаи. Готовили улов здесь же на костре, добыв в столовке побольше хлеба и немного соли.
Надо сказать, в малых реках рыбы водилось предостаточно. Она не так интересовала браконьеров, как осетровые в матушке Волге. Царь-рыбы даже напротив беспрестанно дымящего всеми своими трубами заводов-гигантов промышленного Волгограда было так много, что её задевали винты речных трамвайчиков «ОМиков», перевозивших горожан на пляжный левый берег и обратно, не редко оставляя за собой огромные тушки. Распотрошённые севрюги, осётры и белуги валялись вдоль берегов, брошенные варварами-бракушами. Обычная картина! Те даже не заморачивались продажей наивкуснейшего мраморного мяса этих рыб. Зачем?! Чёрная икра рассыпчатого крупного зерна, икринка к икринке, разлитая по трёх литровым банкам, малосолочкой уходила за совсем другие деньги. Она являлась эталоном самой еды правильной и качественной и была настолько доступной, что в городе-герое некоторые кормили ей даже своих кошек.
Время в спортивном лагере летело быстро. Мышцы крепли и увеличивались в размерах, количественные показатели росли стремительно вверх, техника бросков оттачивалась до совершенства. Ладони и пальцы рук у всех грубели от набитых спортивных трудовых мозолей. Прирастали и гирлянды маслят, успевавшие подвяливаться, украшая собой августовские сосны, как новогодние ели, в плотном пахучем наряде.
Как-то Лёшкин отряд собрал их тренер и спросил:
- Ребята, никто не брал часы с ветки на уступе?
Все дружно сказали, что нет.
В этот же день были опрошены и другие отряды. Оказалось, что интересующий предмет - настоящие японские часы принадлежали одному из тренеров Анатолию Горелову, мастеру спорта международного класса, двух кратному чемпиону Европы. Он купил их, когда выступал на соревнованиях в Токио, столице родины дзюдо. И, вот, сегодня в тихий час Горелов пошёл искупаться, повесив часы на ветку дерева, чтобы не засорить их песком. Потом после заплыва против течения, упражнения на воде обязательного абсолютно для всех, оделся и ушёл. А когда вспомнил о часах, забытых на ветке, тех там не оказалось.
Происшествие было странным, потому что на уступе чужих никогда не было. Из своих вряд ли кто мог взять. Слишком велико было единение ребят, обильно политое борцовским потом, с полным доверием друг к другу. Впрочем, об этом случае все быстро забыли. Пропали и пропали себе. «Может, сорока унесла, а, может, белка в дупло заныкала», - решили дзюдоисты.
Последний день был трогательным и праздничным одновременно. В столовой сделали завтрак со сладкими пирогами из собранной в округе дички. Когда подъехали автобусы, ребят поотрядно построили на прощальной линейке буквой «п». И тут, старший тренер Борис Михайлович Фетин, попросив прощение у всех ребят за то, что им предстояло выполнить, сказал:
- Поставьте все рюкзаки перед собой, - и после того, как это было сделано, скомандовал, - на право, шагом марш!
Когда каждый отряд поравнялся с вещами парней другого отряда, он остановил движение:
- Стой. Раз, два. А теперь, ребята, вы должны проверить вещи, которые перед вами. Все ищем часы.
Тренерская идея, а тренеры «Динамо» по принадлежности к клубу носили офицерскую форму милиции, была проста: если часы украл кто-то свой, а именно такой представлялась им основная версия, то он мог их сразу спрятать где-то и затаиться. А, вот, перед посадкой в автобусы предполагаемый вор, конечно же, должен был их перепрятать на самое дно своей сумки. А куда же ещё?!
- Есть! – крикнул кто-то из парней, - нашёл!
Сумка принадлежала рыжему Андрюхе из отряда Горелова. Двенадцатилетний пацан, не поднимая головы с пурпурными от стыда щеками, смотрел в землю.
- Я хотел черёмухи поесть… в тихий час, а тут… часы висят, ну, я их и взял, …потом… жалко было… отдавать, - сбивчиво оправдывался он позже перед своим тренером.
Отъезд был задержан. Из Волгограда срочно вызвали отца воришки, а из Ларинского - участкового. Факт кражи был оформлен по надлежащему порядку. Позже Андрея увёз отец на своих «жигулях». Домой ребята ехали молча. Над автобусами долго парил орёл. Большое орлиное перо, найденное среди сосен, вёз домой Лёша. Он ощущал связь между этим пером, которое держал в руке, с сопровождавшей высоко над головой большой птицей, главным смотрящим за порядком в этих заповедных местах. Эту связь нарушал только инцидент с часами, никак не вписывавшийся в общую гармонию, в которой так здорово перемешались и чудесная река, и лес с его обитателями, и спортивный лагерь «Сосенки» с юными дзюдоистами.
Андрея на татами «Динамо» больше никто не видел. Для всех он остался где-то там – под голубым небом в сыпучих песках искрящегося Бузулука.