Отношения учеников и учителей штука сложная... Учителя должны формировать в учениках навыки, знания, представление о высоком и понятия чести и достоинства. Ученики же в свою очередь должны впитывать глубокие своих гуру с глубиной светлого уважения. У кого было так? У меня было по-разному. В первом и втором дне моей учёбы среди прочего были учителя, на которых мы практически молились, но такими были не все. Итак...
Физика
Тот самый предмет, не считая трудов и физкультуры, который ещё до первого знакомства должен нравится мальчишкам! Большинство мальчишек делали различные пиротехнические изделия, машинки со старым моторчиком и батарейкой кроной, паяли всё что только можно и занимались прочим прикладным созиданием. Я чаще занимался созданием различных аудиосистем из собранного возле помойки. Подобранные возле помойки колонки "Вега" с рваными динамиками были ласково отремонтированы при помощи динамиков из настенных радио с той же помойки. Звук был низким и бубнящим, высоких частот не было совсем, но они же работали! Так вот появившийся в седьмом классе урок физики должен был стать для нас новым великим учением, которое ответило бы на все вопросы мальчишечьего бытия, но... Учителей физики у нас было два: Федор Владимирович – маленький худенький мужчина возрастом хорошо за семьдесят в коричневом костюме из ГДР, который с упоением рассказывал, а главное показывал детям что такое физика, и кроме того всех по доброму смешил седыми волосами на затылке, которые поднимались при демонстрации чудес например электрофорной машины, и Светлана Игоревна... И так как Федор Владимирович решил выйти на пенсию, нам досталась именно она. Женщина чуть моложе пятидесяти, с волосами цвета кукурузы и взглядом Барбары из "17 мгновений весны". Лаборантская в кабинете физики теперь открывалась только два раза в день, чтобы положить туда её сумку и чтобы её от туда забрать. Все практические работы превратились в страницы текста под диктовку и паузами типа: "А теперь давайте представим как выглядит то что вы написали. Представили? Записываем: "Задача мной выполнена". Продолжаем". Вот такие прикладные занятия на основе богатой фантазии отваживали все желания посещать сея урок. Но этот момент не был единственным. Большую часть терминов Светлана Игоревна произносила на своём языке. Во́льтаж, Ампе́раж и Сопрати́вленье – три кита русского уда́ренья! Но бывает даже хуже...
– Кожевников, если ка́рта фели́на имеет массу 80 грамм при объёме 65 см³ какова будет плотность?
– Плотность чего, простите?
– В смысле "чего"!? Ка́рта фели́ны! Знаешь что такое?
Я реально не понял что это за карта какая-то и в честь какого Фелина она названа. Возможно это был какой-то был какой-то физический термин, который я успел упустить за время учёбы?
– Нет, не знаю
– Еда такая! С дуба рухнул что ли? Овощей не знаешь!
– Карто́фелина. Я на Вашем языке не понимаю
– Выйди вон из класса!
– Да пожалуйста!
Естественно она на меня пожаловалась директору.
– Здравствуй, тезка! Ты скоро у меня тут будешь чаще чем на уроках появляться! Что ты сказал Светлане Игоревне?
– Здравствуйте, Евгений Александрович! Встречный вопрос, по предмету физики можно?
– Ну давай попробуем, физику я неплохо знаю
– А Вы знаете плотность ка́рта фели́ны?
– А что такое?
– А вот это к Светлане Игоревне. Вообще на русском языке это карто́фель. А за то что я смел Светлану Игоревну не понять, я был изгнан из кабинета!
– Пф... Мда... Евгений, постарайся впредь с ней не ругаться, а своё я скажу
С этого дня на уроке физики я с учителем придерживались строгого нейтралитета: ты меня не видишь, я тебя тоже. Спасал меня лишь тот факт, что учится дальше мне предстояло не на физмате. Просто душевный выдох, скажу я вам.
От ИЗО к Черчению
Ещё одна молодая учительница, которая вела нас ещё с пятого класса. При всём своём сложном характере она обладала вполне приятной внешностью. Тёмно-синяя юбка-карандаш, кофточки в цветочек и причёска каре. Никаких особенных минусов, не считая настроения, которое менялось по щелчку пальцев и оценивания работ на основании личного вкуса. К седьмому классу на смену уроку ИЗО приходят сразу два предмета: МХК и черчение. Что тот что другой вроде бы неплохие уроки, до тех пор пока они не пытаются обнять весь мир по одному часу в неделю. МХК лёгким бегом пытается рассказать о стилях и видах искусства, перечислить ученикам все возможные имена художников, скульпторов и архитекторов, и, как результат, через неделю большинство из нас уже не помнило ничего, не считая тех кто целенаправленно интересовался глубиной глубин. То же самое было и с черчением – быстро читаем, быстро понимаем, записываем и дома начертите. В целом с уроком черчения у меня получалось. Я буквально отпраздновал тот факт что больше не придётся таскать с собой кисти, краски и стаканы для воды, но сменившая их тетрадь формата А4, линейки и карандаши имели свои отдельные минусы. Карандашей я себе к школе купил два и как обычно с элементами крайности. Один из них был жутко твёрдым, я бы даже сказал острым, он откровенно рвал бумагу, второй оставлял после себя приятнейший мягкий след, но огромной толщины, а кроме того он ещё и имел обыкновение размазываться. Конечно же я, из-за своего идеализма, брался затирать размазанные следы и на бумаге начинали появляться катушки и мозоли. Что делаем? Переделываем! К третьему варианту у меня появлялись волшебные слова "да хрен с ним!" и несколько минусов поставленные к оценке делали из правильного чертежа тройку в журнал. Но больше всего, учительницу реально раздражал мой шрифт в штампе на листе.
– Я - человек с архитектурным образованием могу идеально подписать лист, а ты не можешь?
– А я не могу. У меня плохой почерк, но разборчивый и печатный. Вы не можете прочитать, что здесь написано?
– Я всё могу прочитать! Есть правила и ты обязан их выполнять!
– А мне кажется, что важнее факт чертежа. У меня у одного в классе правильный чертёж и вы мне ставите тройку за неаккуратность!
– Я тебе за шрифт ещё минус поставлю, будет два!
– Чудесно! То есть если будет аккуратно и с правильным шрифтом, но чертёж не будет соответствовать - всё в порядке?
– Так будет лучше!
– Хорошо что Вы учителем работаете, а не по образованию - архитектором...
– Так да? Тогда открой страницу N и вот отсюда начерти вот этот объект. Я тебе все оценки исправлю, раз ты такой умный, – она победоносно смотрела на меня и улыбалась
Мда... На N-ной странице передо мной красовался абсолютно непонятный объект, конструированный фанатом лечения на основе мухоморов . Ну что, получу я, видимо двойку. Но сдаваться было рано и мной было принято решение идти за помощью к Гене "Доктору", который на тот момент уже учился в училище промышленной-автоматики на инженера! Мы два с половиной часа пытались на двоих начертить объект из учебника, но он нам просто не поддавался. То отверстия оказывались не там, то угол получался неправильным запарывая весь наш труд. Взятая у Гениного папы, готовальня хоть и должна была ответить нам на некоторые вопросы, но нет... Осталось только тайное оружие – сам Генин папа! Этот человек – был на тот момент одним из основных инженеров нашего промышленно-автоматического завода, лучше него сделать подобное никто не мог. Когда мы подошли к нему с просьбой, отец Гены тяжело вздохнул поправил воспоминания о волосах на голове и взял учебник, перевернув его вверх ногами, он взял ручку (именно ручку) и не пользуясь ни одной линейкой, начертил это всё в тетради.
– Понял?
– Ага
– Перечерти и выстави все размеры, я проверю
– Хорошо
Всё гениальное оказалось определённо проще чем могло показаться, и чертил я эту сложнейшую деталь лишь слегка подглядывая на мастер-проект. Генин отец беглым взглядом проверил мою работу, указал где я не с той стороны проставил размеры и сказал больше к нему не приставать. Так как рамка и штамп на листе были начерчены мной изначально, оставалось только ждать триумфа!
В день моего финального сражения с черчением я светился от счастья. Я был готов! Такой качественный и правильный чертёж не ожидали от меня наверное сами авторы учебника. Ещё на перемене я раскрыл тетрадь и увидел что штамп был полностью пуст. Всё было готово, только не было подписано. В скорой спешке, подглядывая в учебник я взялся вписывать фамилию, дату и название детали. Учительница шла ко мне.
– Ну что? – со всё тем же чувством гордости, пронесённым через всю неделю, спросила она
– Ну вот! – с такой же гордой интонацией ответил ей я
– Тааак... – в один момент радужноприподнятые брови моей учительницы приняли форму буквы V
– Да, вот так, – я же продолжал ликовать и улыбаться
– В целом всё правильно, – она растягивала слова пытаясь найти ошибки, и тут в её голове прозвучал колокольчик, который услышал даже я, – А вот шрифт по прежнему не аккуратен! Так что максимум 4!
– Пф... – я тяжело вздохнул понимая, что спасибо нужно сказать хотя бы на этом, – И остальные оценки Вы мне тоже исправите!
– Ладно, – она тоже была не в восторге, – Всё исправлю
В результате по черчению я за год получил четверочку. Это была достаточно хорошая оценка, но понимание того, что я могу лучше сильно злило. Я уже рассказывал, что много лет спустя я сам буду создавать проекты для ЧПУ, и воспоминания о черчении будут полезны мне. Все! Кроме одного, кроме этого шрифта, будь он неладен! Самая бесполезная вещь для инженера и проектировщика!
Музыка
Самый беззащитный предмет на протяжении всего моего обучения в школе. Ни разу не было так чтобы хотя бы одна учительница задержалась хоть немного дольше полугода. Большей частью из этих бесконечных учительниц были ещё вчерашние студентки, которым наша школа была возможностью сдать практику. Конечно же каждая из них вела эти уроки по своему. Одни играли произведения великих на стоящем в кабинете пианино, некоторые на баяне погружал нас в отечественных этно-мелодии, для кого-то достаточно было знакомить нас музыкой при помощи магнитофона, а кому-то просто было читать истории жизни великих композиторов. На большинстве из подобных уроков, я даже не старался запомнить имена учителей, не говоря уже про какие либо конфликты, не считая короткий разговор о классической музыке.
– Классическая музыка успокаивает и воспитывает приличного и вежливого человека. Ясно дети
– Ну это вы видимо "Заводного Апельсина" не смотрели, – тогда подобное моё замечание учительница просто пропустила мимо ушей
Честно признаюсь, в какой-то момент я понял, что этот урок тихонько ползает по полу подавая рефлекторные признаки жизни.
Однако в девятом классе у нас появилась Ирина Викторовна! Очень пухлая женщина огромных размеров, с короткими обесцвеченными волосами. Несмотря на свою внешность и короткие пухленькие пальцы, она чудесно играла на пианино. Я уже сам на тот момент неплохо занимался музыкой, и уж оценить чужие навыки я вполне мог. Она пела сама и заставляла петь нас. Самым ужасным было то, что это было не как у многих моих друзей из других школ, которые пели хоть и под пианино, но песни "Кино" и "ДДТ". Пели мы набор песен из какого-то детского сада... Да у неё был великолепный голос и достаточно обширный диапазон, но только песни от этого лучше не становились. Но благо можно было молча сидеть далеко сзади и рисовать на парте, никто тебе ничего не скажет. Ну мы так думали.
– Так я решила собирать хор! Так давайте-ка с мальчиков начнём. Власов, Кожевников, Лапин. Сюда выходим
– Я не хочу в хоре петь!
– В любом случае будем пробоваться. Подойди сначала! Так отлично встаньте строем ииии! Бабушка рядышком с дедушкой! – она начала громко петь и аккомпанировать на пианино
– Я это петь не буду!
– Это почему это?
– Может потому что мне пятнадцать лет?
– И что теперь! Ну-ка пой! Бабушка рядышком с дедушкой!
– Я сказал я не буду! – я закипал от злости из-за всей происходящей глупости, я развернулся и пошёл обратно за свою заднюю парту
– Ну и два!
– Ну и иди на х*й! – не оборачиваясь ответил я тихо
Что я Вам могу сказать... Посылать учителей по сексуально-пешеходному маршруту во-первых не вежливо, грубо и не прилично, а во-вторых у учителей музыки замечательный слух! Я понимал неправильность своего действия, но как же можно в пятнадцать лет сказав "А", не сказать "Б"?
– Это не я пошла, это ты пошёл! Я так сделаю, что тебя со школы выгонят!
– Ага, губу закатай! – я вышел из кабинета и пошёл на улицу курить
Женя, какого... Художника потеряла Россия? Ты совсем с ума сошёл? Ты что не мог промолчать, потом обсудить когда бы оба были спокойны. Нет, из-за неё тебя не выгонят, но что её двойка люто обгадит твой аттестат это точно. Нормальная так-то ведь тётка, со вкусом у неё беда какая-то, у неё какая-то личная эрекция на песни детсада. Так и нехай с ним! Получил бы двойку и сидел дальше, прикинулся ветошью.
Монолог такой был достаточно долгим и так ни к чему не приведшей. Я отправился домой и взялся ждать свою судьбу. На следующий день я пришёл в школу и первым кого я увидел был директор.
– Кожевников, в кабинет, – впервые он даже не стал здороваться, мы вошли в его кабинет и он зарыл за мной дверь
– Слушаю Вас, Евгений Александрович
– Нет, это я тебя слушаю! Не хочешь ничего мне рассказать?
– Про урок музыки?
– Про него, про него. Ирина Викторовна вчера у меня плакала!
– Она пыталась вчера заставить меня петь, я отказался и...
– И поэтому ты на неё матом высказался? Я тебя из школы выгоню честное слово!
– Я был не прав
– Это я и без тебя понял!
– Слушайте, ну что за логика из девятиклассников, которые последние месяцы учатся пытаться хор собрать?
– Какой хор?
– Чтобы "Бабушка рядышком с дедушкой петь"!
– Не паясничай!
– Я честное слово Вам даю! Она именно это от меня хотела!
– Но ты, конечно перегнул! Молодая девушка очень сильно расстроилась из-за твоих слов
– Я понимаю. Я ещё вчера понял, может я сейчас схожу и попробую извиниться?
– А она не вышла сегодня и вообще сказала что уйти хочет!
– Блин...
– Так, я с ней поговорю и попытаюсь уговорить её завтра выйти, а ты завтра и извинишься!
– Хорошо. А можно вопрос?
– Задавай
– Вот Вы сказали "Молодая девушка", а она для Вас молодая девушка или...?
– А сколько ей по твоему?
– Ну лет 38-40
– Не вздумай где-то такое сказать! Ей 24, у неё просто конституция особенная!
– Ааа...
На следующий день меня снова встретил директор и отправил в кабинет музыки извиняться. Я собрал всё возможное обаяние и почти полчаса рассказывал Ирине Викторовне о том как я сожалею о сказанном и что я вовсе так не считаю, виной всему стала моя усталость и нервы из-за подготовки к экзаменам, что в другой ситуации я бы никогда не посмел сказать подобного педагогу и уж тем более преподавателю одного из самых культурных предметов, моё нежелание петь основано на моей застенчивости и закомплексованности, как и моё отвязное поведение. Всё это время Ирина Викторовна перебирала бумаги на столе, демонстративно делала вид как будто сильно занята и напряжённо работает. К концу моей пламенной речи она подняла глаза и спросила: "Будем считать, что я тебя извинила! Свободен!". Я замечательно понимал что выигравших в этой ситуации нет. Евгений Александрович договорился, что с этих пор я на музыку не хожу, а просто имею заочную четверку в журнале, с Ириной Викторовной мы не виделись до выпускного. На сколько я знаю в этой школе она работает по сей день.
К чему я это?
Общение учителей и учеников, особенно в старших классах, выглядит как настройка струн: если натянуть слабо то можно не получить правильных гармоний, а если перетянуть то оторвавшаяся струна может кого-то глубоко ранить. Курящие за школой мальчишки, да и девчонки, стараются дерзко отвечать на замечания учителей, которые тоже могут быть весьма не вежливыми. Проблема эта скорее всего будет вечной и как в большинстве подобных ситуации необходим компромисс, если он конечно вообще возможен.