Было обычное субботнее утро. Середина осени. Погожий денек. Проверил городскую квартирку. Возвращаюсь в загородный поселок. Звонок:
- Пап, привет! Ты где?
- Еду на "дачу". Привет!, - отвечаю сыну.
- Заедешь за мной? Не хочу в городе сидеть.
- Конечно!, - радуюсь, несмотря на многокилометровый крюк.
Подобрал. Едим. Что-то кольнуло в глубине души. Круто разворачиваюсь на первом перекрестке.
- А мы куда?, - невозмутим мой парень.
- Надо!
Молчим. Сын ковыряет смартфон и ноутбук. Одновременно. Он флегма и программист. На "обычную жизнь", практически не реагирует. Все интересы, радости, огорчения и работа - в вертуалке. Программист и Африку не заметит, пересекая континент. Всегда этому удивлялся. Часами могу гулять по лесу, в городе, да хоть где. Замечаю новое, наслаждаясь привычным - коплю эмоции и впечатления. А он... Как-то давно спросил:
- Помнишь, на Самуи...
- Да, помню. Самый тормозной интернет на свете...
Вот и все впечатления, от прекрасного острава. Но эта сварливость у меня возрастная. Маразм. Отрицание права молодых жить по своему и радоваться тому, что мне уже не доступно для понимания.
Вот и то место, куда меня нежданно потянуло.
- Выходи!, - говорю сыну.
- Ты иди. Я тебя в машине подожду, - не отрывается от экранов.
- Это не магазин. Это кладбище.
- ???,- наверное впервые, за долгое время, вынырнул мой программер из виртуального анабиоза.Оставив гаджеты, двинулся за мной, удивленный, но без расспросов.
По тропинке дошли до старенькой, но аккуратно крашенной голубым, оградке. За оградкой два памятника, серого мрамора:
- Простите мои любимые, давно обещал, но сегодня привел к вам вашего правнука.
Повернулся к сыну:
- Это твои прадед и прабабушка.
Сын молча сел на скамеечку, вглядываясь в фотографии лиц своих предков.
- Я настоял, что бы назвать тебя в честь прадеда, Он был...
Я убирал могилки, припрятанными для этого метелочкой и грабельками. А слова ... Слова сами собой облегчали мою душу рассказом, какими были дед и бабуля. Как прожили обычную, сложную жизнь. О том, как бабуля всю жизнь проработала грузчицей. А дед, инвалид, без одной руки нанимался на любую работу. Вел хозяйство, содержал поросенка и курочек. О том, как воспитывали своих четырех дочерей, а потом нянчили многочисленных внуков. Как радовались простым вещам и огорчались потерям. О том, как любили меня, своего первого внука. О том, что дед много болел, но не терял присутствия духа. Что ушел очень рано, практически в тех же годах, что мне сейчас. О том как бабуля ждала своего первого правнука, моего сына. Но не дожила. Совсем немного...
Закончил уборку. Поправил цветочки. Положил карамельки - "Дунькина радость". Они так их любили. И я предпочитаю именно эти, всем остальным конфетам. Пара штук у меня всегда в кармане.
- Ну.... Простите, мои родные, если что не так, - поклонился и вышел за оградку.
Минут пять сидел в машине ожидая сына. Он стоял напротив надгробий. Что-то говорил, мне не было слышно...
Дверь хлопнула. Сын сел рядом. Не на свое обычное место сзади.
- Спасибо, папа,- проговорил и замолчал, позабыв свои компьютеры.
Мы молчали всю дорогу. Молчание, которое было содержательнее любых разговоров. Молчание на двоих. Молчание, согревающее душу...