В конце прошлого века у меня была работа, напоминающая клуб путешественников на халяву. Причем была даже такая пословица: «самый лучший вид туризма – за счет конторы». Меня носило по всему Советскому Союзу.
Добирался как-то раз из Жмеринки во Львов. Билет достался на проходящий поезд «Москва-Бухарест». Мой вагон, как и весь поезд, внезапно оказался новеньким и опрятным. Интерьер вагона удачно дополняла проводница, аккуратная блондинка с васильковыми глазищами в половину лица, в железнодорожной униформе с многочисленными блестящими значками.
Слово за слово, и девушка переселила меня временно в свое служебное купе. Барышня оказалась откуда-то из Белоруссии, и у нее было удивительное имя Василина. Василина Ивановна. По ее словам, родители и знакомые звали ее Вася.
И довольно тяжело было во время разнообразных мероприятий называть ее Васей. Ну, может, не то, чтобы тяжело, просто несколько непривычно.
Вася.
Вроде бы скорый фирменный поезд подолгу стоял в полях, можно было спрыгнуть и нарвать васильков цвета ее глаз. А она стояла в тамбуре, как собственный портрет в раме открытой вагонной двери, полыхая лохматой шевелюрой и этими своими синими глазами.
А потом начались какие-то станции, чуть ли не каждый час, и Васе приходилось вспоминать о своих обязанностях.
Она вставала, надевала трусики, лифчик, колготки, рубашку, юбку, галстук, китель, пилотку, туфли. Затем выходила к двери, впускала-выпускала пассажиров, билеты, чай. Потом возвращалась ко мне.
Через час – подъем, белье, колготки, рубашка, юбка, галстук, китель, пилотка, туфли.
Еще через час – белье, колготки, рубашка…
Еще через час Вася взбунтовалась, и количество надеваемых предметов сократилось до юбки, кителя и туфлей. Так и бегала открывать вагонную дверь и махать этим своим флажком на деревянной палочке.