Когда-то давно, еще в советское время, поехали мы семьей на выходные к моему шурину. Они с женой купили домик с участком в деревне на берегу Волги.
Мы долго бродили по его огромному участку. «Двадцать соток», — с гордостью сообщил Сергей, показывая бесконечную череду грядок, кустарников и деревьев. Планы у него были наполеоновские. Построить со временем большой дом и жить потом здесь постоянно. Мои тесть с тещей тоже были здесь. Будучи на пенсии, они приезжали из города помогать сыну и оставались ночевать, когда этого желали.
Мое внимание привлекло одно сооружение посреди участка. Это был колодезный журавль. «Надо же, какие умные были наши предки, — рассуждал я,— как ловко придумали добывать воду. Так и старенькая бабулька легко поднимет с глубины ведро воды».
Когда мы подошли к колодцу вплотную, шурин сказал, что надо бы достать с десяток ведер кое-что полить, так как поливная вода будет только вечером. При этом он ловко вытащил ведро воды и понес на огород. Я тоже попытался поднять ведро. Благодаря противовесу, установленному на журавле, это не требует больших усилий. Вот только воды в ведре было не более половины. И со второй попытки то же самое.
Подошедший Сергей сказал, что здесь есть особенность при заборе воды.
— Сейчас я тебе покажу, — сказал он. — Нагни голову и смотри вниз.
Я опустил голову над колодцем, а шурин начал опускать за веревку ведро. Когда оно уже почти полностью достигло дна, он резко двумя руками дернул веревку книзу. Что было дальше с ведром, я не знаю, так как что-то сильно стукнуло меня по башке. Было ощущение, что кто-то подошел сзади и, пока я смотрел в колодец, ударил меня дубиной. Драчуном оказалась стрела журавля, усилие к которой и приложил мой родственник. Не помню уже, сыпались ли искры из моих глаз, но было очень больно, и я обхватил голову двумя руками.
В это время раздался истерический смех. Это смеялся мой тесть. Он оказался рядом и наблюдал эту картину. Сергей, поддавшись этому, тоже засмеялся. Со стороны это действительно было забавно. Но если бы кто-то из них оказался на моем месте, то, наверное, ему было бы не до смеха. Я продолжал почесывать свою черепушку, на которой уже образовалась шишка. Мои «недоброжелатели» никак не могли успокоиться. Ну правильно! На участке было тихо, спокойно, а тут, бац, такое «зрелище». Я не захотел больше доставлять им удовольствие и молча поковылял к домику. У этой старой халупы дореволюционной постройки были не только низкие потолки, но и еще более низкая входная дверь. Так раньше специально строили для того, чтобы зимой тепло зря не тратить. Я, получив нокдаун от журавля, забыл про это и со всего размаха влепился в косяк двери. Теперь на моей голове появилась еще одна шишка, на лбу.
Я улегся на кровать. Во мне кипела злость на своих родственников. «Вот тесть и шурин, хорошие, в общем, люди, но зачем же так смеяться над чужой бедой? — рассуждал я. — А если бы меня пришлось везти в больницу с сотрясением, что, тоже смеялись бы? Наверное, нет. А если он живой и с перекошенной физиономией чешет репу, то почему бы не поржать! Хорошо, что обошлось одной шишкой. Почему одной? Вторая шишка теперь тоже на их совести. Теперь я больной буду лежать весь день. Пускай сами воду таскают из этого дурацкого колодца.
Через пару минут в дом зашла жена. Осмотрев мои шишки, принялась их лечить. Обработала ушибы каким-то антисептиком, а потом, поковырявшись в холодильнике, приложила к моей голове что-то холодное. Почему-то мне вспомнились декабристки. Такие жены первыми помогут в трудную минуту.
Через полчаса пришли и мои «обидчики» справиться о здоровье. Я успел заметить их настороженные лица, но, увидев, что я живой, да еще улыбаюсь, они опять повеселели.
— А почему шишка на лбу? — спросил тесть. — Тебя же по затылку долбанули.
— Она переместилась, пока вы ржали, — ответил я.
— Я тебе совет дам, — начал Сергей, пытаясь удержаться от смеха. — У меня в сарае в углу лежит старая каска, от мотоцикла еще осталась. Так ты бери ее, надевай и ходи по участку. Я с тебя за нее ничего брать не буду.
При этом они с тестем опять дружно загоготали.
— Ладно, идите, не мешайте мне болеть. Будет еще и на нашей улице праздник, — с укором ответил я им вслед.
Я лежал до тех пор, пока меня не позвали обедать. Обедали мы все во дворе. В это время к нам зашел сосед, дядя Коля. Он принес огромный арбуз, как раз на десерт. Как только его разрезали, то невесть откуда налетели осы, мы только и успевали от них отмахиваться, хотя этого и не стоит делать. В это время внимательный дядя Коля участливо поинтересовался насчет моей шишки на лбу. Тесть, уплетая арбуз, по новой стал смаковать подробности происшествия. А как же, ведь дядя Коля не знает! Вдруг тесть резко вскочил, чертыхнулся, ударил себя по губам. Потом сказал:
— Кажется, меня оса укусила, не заметил ее на арбузе.
В подтверждение его слов нижняя губа тестя стала расти с такой быстротой, что вскоре стала похожа на огромный висячий вареник. Вот это было настоящая умора. Смеялись все: и женщины, и дети. Такого комичного дедушку они еще не видели. Цирк, да и только! Шурин мой тоже не мог сдержать смех и ржал примерно так же, как и утром надо мной. Я тоже остался небезучастным. А что делать? Одному тестю было не до веселья, хотя он держался молодцом, стараясь искусственно натягивать на себя улыбку.
В это время я вспомнил крылатую фразу баснописца Крылова: «Чужой беде не смейся, голубок». Потешались надо мной, теперь вот получи свое. Оса знает, кого надо укусить. Еще шурина надо цапнуть за верхнюю губу для равновесия. Часа три, наверное, тесть «радовал» нас своим «пельменем», после чего опухоль стала постепенно спадать.
После обеда мы пошли купаться на Волгу. Что, зря приехали на выходной? «Да, неплохо здесь жить, особенно когда будет хороший дом,— подумал я, спускаясь с крутого берега к реке. — Какой вид прекрасный — и на море можно не ездить».
Вечером мы стали готовиться к отъезду. Сергей, стараясь компенсировать причиненные мне неудобства, набивал мою машину овощами и фруктами. В этом ему помогал тесть со слегка припухшей губой.
— Да ладно, хватит вам таскать, — бурчал я, — машина с места не тронется.
— Подожди, еще яблоки остались.
— Да есть у нас свои яблоки на даче!
— Я что, зря сына на дерево загнал? Он уже, наверное, набрал. Возьми пакет, пойдем, пересыплешь из ведра.
Мы подошли к огромной яблоне. Сын Женька был высоко на ней. На ветке висело ведро, зацепленное на крючке из проволоки. Оно было уже почти полное.
— Давай, подавай мне, — сказал Сергей, а сам стал подыматься по лестнице.
Женька, сидя на ветке, стал опускать ведро, держа за проволоку. И когда ведро опустилось на верхнюю перекладину лестницы, крючок проволоки предательски соскочил с ручки ведра. Ведро перевернулось, и крупные яблоки сорта «мельба» устроили яростную бомбардировку Серегиной головы, плеч и спины. Увернуться, стоя на лестнице, было невозможно. Завершающим аккордом стало само железное ведро с остатками яблок, которое стукнуло шурина по голове.
Сергей медленно спускался с лестницы, посылая некоторые непечатные слова в адрес своего сына, сидящего на дереве. Я должен был отомстить шурину хорошим заливистым смехом. Но нет, даже улыбку не смог выдавить из себя. Наоборот, я чувствовал некоторую вину, поскольку яблоки собирали для меня. Но все же я не удержался, чтобы не сказать шурину, когда тот спустился с лестницы и потирал ушибленную голову:
— Серый, но нельзя же так! Ты ведь прекрасно знаешь, где лежит старая каска от мотоцикла. Лезть по лестнице вверх без каски — это сплошное безрассудство!
Мы вместе посмеялись, а затем собрали рассыпанные яблоки. Когда я ехал домой, то подумал: «Как так получилось, что уже в обед кара настигла тестя, а ближе к вечеру досталось и шурину? Что это значит? Просто случайность или это какая-то, неведомая нам сила решила за меня заступиться?»
Если вы хоть раз улыбнулись, ставьте лайк и подписывайтесь.
Автор рассказа: Юрий Гаврюшенко