Китай должен в ближайшее время решить свои проблемы в военной сфере, а в США углубляется политический кризис, считает политолог, кандидат политических наук Дмитрий Евстафьев
Об этом он расказал в интервью изданию Украина.ру.
– Дмитрий Геннадьевич, военный потенциал Китая наращивается, США обеспокоены по этому поводу. Превращается ли Индо-Тихоокеанский регион в плацдарм новой холодной войны?
– Разделю ваш вопрос на два. На первую часть ответ будет очень простой. Великолепным достижением, которое еще не оценено, но будет оценено через некоторое время российской и китайской дипломатиями, является то, что никакого Индо-Тихоокеанского региона не получилось.
Этот мегапроект американцев со втягиванием Индии в антироссийский, но в действительности, антикитайский блок, в этот проект были вложены колоссальные организационные ресурсы, колоссальные финансово-экономические ресурсы – этот проект не удался.
В этом смысле Китай, конечно, не обеспечил себе, что называется, полную безопасность, но Китай за последние три года смог обеспечить себе безопасную "спину" в виде России, и безопасный "бок" – в виде нейтралистской Индии.
Мне сложно представить сценарий, при котором Индия займет радикальную антикитайскую позицию, тем более, что у Индии под боком сейчас – крайне нестабильный, выходящий из-под контроля, Пакистан. А сейчас у индийцев будет головная боль именно там.
Напомню, Пакистан является ядерным государством. И хаос в Пакистане такой... Раньше его можно было считать управляемым, сейчас даже самые большие оптимисты его управляемым потихонечку перестают считать. Это ответ на первую половину вашего вопроса.
Вторая половина – вопрос о военном развитии Китая. Здесь вопрос более сложный.
Китай одновременно должен вести военное строительство по двум критическим направлениям.
Первое – стратегические наступательные силы. С тем состоянием стратегических наступательных вооружений, которые есть у Китая, претендовать на роль второй сверхдержавы нельзя. Но есть нюанс – этот нюанс называется "Россия", которая вышла из договора СНВ-3, и потребовала учета в договоре СНВ-3 потенциалов всех (ядерных держав — Ред.).
А "всех" – это не только замечательные французские партнеры, у которых "гранаты не той системы", с их стратегическим вооружением сделать ничего особенно нельзя. И еще более замечательные британские партнеры, которые могут обеспечить американцам рывковый выход за пределы тех ограничений, которые были в СНВ-3, причем – за недели мы можем получить количественно принципиально иное соотношение.
Но не надо забывать, что в этом "и другие" числится еще и Китай.
Поэтому здесь диалектика очень сложная. Я думаю, китайское руководство с присущей ему аккуратностью и тишиной, будет это делать достаточно мягко, постепенно, хотя стратегический вектор понятен. Это превращение Китая во вторую по величине державу с точки зрения количественного потенциала стратегических наступательных вооружений.
Здесь нам тоже не надо питать иллюзий, нам нужно думать о том, каким образом мы в этой стратегической ядерной "чимерике" будем существовать.
Есть второе направление – выход на состояние превалирующего паритета в прилегающих районах Тихого океана по военно-морскому флоту. Здесь перед Китаем стоит колоссальный вызов, потому что паритет надо будет достигать не только с Соединенными Штатами Америки, у которых, конечно, военно-морское могущество – да, может быть, не такое, как было двадцать лет назад, но оно абсолютно доминирующее в современном мировом океане.
Но надо будет достигать паритета и с Японией, которая осуществила за последние двадцать лет колоссальную и, я скажу вам, очень умную программу строительства военно-морского флота. Очень умную!
Я сейчас, наверное, непопулярную вещь скажу – не по-японски умную. Это действительно показатель того, что Япония начала готовиться к войне, а не к военным демонстрациям в Тихом океане.
Надо будет еще учитывать военно-морские силы, может быть, не такие большие, но тем не менее – Индонезии, Малайзии, Южной Кореи, а если себя неправильно повести, то еще и Вьетнама.
И здесь для руководства Китайской народной республики стоит огромное количество задач – как военно-технического, так и экономического характера. В этом смысле то, что мы наблюдаем сейчас в Китае с точки зрения строительства вооруженных сил – это, конечно, не начало проекта, вернее, не финальная точка этого проекта, это только его промежуточное состояние.
Вопрос в другом заключается: даже в Китае Боливар не выдержит троих. Китайский Боливар легко выдержит двоих, но если на это строительство вооруженных сил еще посадить сухопутные войска, то даже китайский Боливар, боюсь, может крякнуться.
Я не китаист, никогда не был в Китае за пределами двух аэропортов, но то, что я вижу с точки зрения военно-политических проявлений, говорит о том, что китайское руководство осознает сложность ситуации и необходимость выбора. И реально оно выбор еще не сделало, за исключением того, что они, безусловно, будут в приоритете иметь строительство по-настоящему океанского, а не прибрежного военно-морского флота.
Вот это – да, это очевидно, а дальше возникает очень много вопросов.
– Раз уж мы затронули США, обсудим предвыборную гонку в Америке. Дональд Трамп в своем выступлении на конференции консервативных политических сил призвал уничтожить "глубинное государство" в Вашингтоне, изгнать всех поджигателей войны. Что в целом происходит в политике США?
– Если наблюдать за американскими процессами только с политической точки зрения, то ответить можно очень просто: это еще ни разу не предвыборная кампания. Это пока меряние группами поддержки.
Но все это происходит не в вакууме – это происходит на фоне трех процессов. Первый процесс – это прямое втягивание США в конфликт вокруг Украины. Если раньше американцы втягивались в конфликт вокруг Украины, обеспечивая новое поле боя и т.д., то, в общем, прямо будем говорить, что одной ногой они в конфликт непосредственно на Украине уже заходят, если уже не зашли.
Это обстоятельство осознается американской политической элитой. Вот эти утечки по взрывам "Северных потоков"... Херш – ни разу не журналист и ни разу не правдоруб. Это политический обозреватель, а это, знаете, как в советское время было – номенклатура ЦК, это более высокий уровень.
И он не правдоруб, он делает вещи, которые гарантированы, которые подкреплены позицией серьезных элитных группировок – это я вам гарантирую.
Он дядька умный, это остатки, осколки прежней Америки, я его наблюдаю лет тридцать. Палец ему в рот не клади, но рот он открывает только по указанию из вашингтонского "обкома партии".
Второе – действительно, и вы здесь абсолютно правы, становящаяся опасной для общества деградация американской инфраструктуры. Мы тут у себя говорим – ах, у нас тут загорелся автосервис, мы говорим – ой, какой ужас. Да просто перечисление промышленных инцидентов каждый день в Америке повергнет вас в шок, уважаемые друзья. Там реально начала сыпаться инфраструктура.
И надо сказать, умные люди в Америке это предсказывали, только они относили эту ситуацию примерно к 2008-2012 году, считали, что тогда начнет рушиться в Америке то, что построено при Рузвельте и во время Второй мировой войны на быстрые военные деньги. Ну, есть там элементы, которые под холодную войну построили.
Грубо говоря, наследство холодной войны, не наследие, а наследство промышленное – нельзя же на него до бесконечности рассчитывать… Мы же тоже пытались до бесконечности советское наследство в промышленности использовать. Хорошо, ума хватило что-то обновлять после 2012-2014 годов.
Третья по важности отрасль экономики новых территорий России, после металлургии и угледобычи, которая, впрочем, с трудом поддаётся анализу в силу крайней ёмкости и одновременно ограниченности информации, — машиностроение.
А у американцев такого стимула, как у нас, не было, и оно начинает рушиться, особенно рузвельтовское наследство в инфраструктуре. Ну, оно же на ладан дышит!
И третий момент – все говорит о том, что в Америке наступил, ничего тут критичного нет, это было не раз, но – кризис так называемого бипартийного консенсуса. Откуда этот раскол в обществе, когда голосование пятьдесят на пятьдесят, когда приходится фальсифицировать? Это кризис бипартийного консенсуса и механизмов его формирования.
Он случался за двадцатый век раз пять, не будем сейчас углубляться в историю и объяснения, но – это вещь не уникальная. Но уникальны условия, когда это происходит. Никогда бипартийный консенсус и механизм его формирования не разрушались в Америке в период втягивания Америки в довольно серьезную войну.
Было одно исключение, но в XIX веке. Называлось оно – гражданская война в США, когда, кстати, и появилась партийная система, которую мы сейчас знаем. До гражданской войны она была совершенно другой.