Вара́бушка
В тридцати верстах от города, в пятнадцати от моря спряталось от чужих людей Урочище Куртяево. На самой вершине холма срублена небольшая церковь во имя Алексия, человека Божия. У подножия холма родник, что в ручей Талец впадает. Вода в ручье чудодейственная, зимою тёплая, а летом холодная, имеет такую особенность, что никогда не замерзает. В том месте, где вода из земли прорывается, устроен колодец, над ним амбар для окатывания и умывания.
А когда-то в Урочище Куртяево не было ни церкви, ни купальни, ни паломников – жила там лишь травница Вара́бушка. Ходила по окрестностям, песни пела да лекарственные травы собирала краснощёкая девчушка.
Зимой снегири и синицы над головой у Вара́бушки порхали, летом зайчата вокруг скакали. Все-все её очень любили, и она в ответ с душевным теплом к окружающему миру всегда относилась.
За лечебными травами люди к Вара́бушке часто ходили. У кого бессонница, на кого напала икотница – всех исцеляла. Один раз, было, собирательницу ягод Марию ни то овод, ни то мошка в переносицу так укусила, что Мария на оба глаза ослепла. Вара́бушка её за руку к роднику отвела, умыться велела:
– Умывайся да приговаривай: «Водица-вода, со мною беда! Все напасти прочь отведи. И хворобу, и нужду и лиху невзгоду!»
Мария слова повторила, лицо умыла и тут же прозрела.
А однажды вышел к ручью чудин**: глаза сверкают, рычит, с головы до ног шерстью покрыт. За долгие годы, что в тайге один-одинешенек жил, одичал, обремкался, родную речь позабыл.
Вара́бушка решила даже, что это бурый медведь, испугалась немного, а это чудище присело к ручью и начало руками воду зачерпывать, чтобы прохладной водицы испить.
Травница не растерялась, кадушкой из ручья зачерпнула и незнакомца окатила.
Чудин от ужаса оцепенел, а Вара́бушка его за руку схватила и в мыльную отвела. После парилки в дом привела, за стол усадила, чаем с пирогами-ягодниками попотчевала.
На Поморье ведь как говорят: «И хвори – не горе, коли на столе чаёк настоянный на шиповнике, смородиновом листе да иван-чае». Ну, а ежели чай из куртяевской водицы, то и вовсе никакая болезнь не сладит.
Вара́бушка чудина чаем напоила, на лавку возле печки спать уложила, а под голову подушку набитую травами бережно подложила.
В первый раз за долгие годы чудин спал крепким сном и видел сон: мамушку, тятю, бабулю, деда, как их погребали, как он один белой чайкой над Двиной кружил, как кричал…, кричал…, кричал... по родным скорбел!
На следующий день Вара́бушка снова чудина на ручей привела, и вновь окатила. И так десять дней. На одиннадцатый – чудин говорить принялся, не ладно, не складно, но кое-что было понятно. На двенадцатый травница в Нёноксу сбегала, сапоги, портки и рубаху у селян попросила. К концу второй недели чудина причесала, а ещё через неделю у него шерсть выпала.
Вара́бушка гостя Акимом нарекла, в Николо-Корельский монастырь отвела, там Аким крестился и трудником остался. Со временем грамоте обучился. Через пару лет Акима и не узнать было, он только и делал, что по двору бегал, гусиные перья собирал, потом чернила наводил и книги писал.
А Святое Урочище Куртяево и по сей день стоит – родник жизнью бьёт. Как сказал один старец: «…Куртяево, эта настоящая пустыня для спасительного безмолвия и молитвы… вдали от суеты и треволнений жизни».
Вара́бушка* – ветка вербы с распустившимися в пушистый свой цвет почками.
Чудь** – собирательное древнерусское название ряда племён и народностей, как правило, прибалтийско-финской группы.
Продолжение следует...
