Стремление населения всеми способами уклониться от ненавистной им рекрутской повинности порождало колоссальный спрос на услуги охотников, которые по собственному желанию (и, естественно, за немалые деньги) готовы были пожертвовать личной свободой и отправиться служить «царёву службу».
Однако подобная практика была сопряжена с немалыми трудностями, главная из которых заключалась в том, что не существовало никаких гарантий, что доброволец, давший предварительное согласие идти в военную службу, не откажется в итоге от своих намерений. Истраченные попусту деньги в данном случае будут лишь немым укором, а повинность, словно дамоклов меч, всё равно будет нависать над тем, кому положено её исправлять по закону.
Пример тому – история крестьянина Ивана Степанова Лихачёва.
****
Царским манифестом от 21-го августа 1828 года в Государстве был объявлен 94-й рекрутский набор, который производился с 1-го ноября в течение двух месяцев. Собрать планировалось по 4 рекрута с каждых 500 душ крестьян.
По окончании набора, 15-го января 1829 года, экономическая крестьянка Серпуховского уезда Кузьминской волости села Крюкова Агафья Фёдорова подала на имя Московского Гражданского Губернатора действительного статского советника и кавалера Г. М. Безобразова жалобу на своего односельчанина Фёдора Иванова с братьями, в которой обвиняла последнего в том, что «они всячески стараются склонить сына её, Ивана Степанова, поступить за семейство их в рекруты».
Губернатор поручил Серпуховскому Земскому Суду «произвести по этому предмету надлежащее исследование» .
Из докладной записки Земского Исправника, поданной на имя Губернатора, следовало, что -
«… крестьянин Фёдор Иванов с братьями, напоив сына её, Ивана Степанова, пьяным, согласили его идти за семейство их в рекруты, в зачёт будущих наборов, по каковому случаю он из дома своего скрылся и где находится ей неизвестно…» .
В результате, из Земского Суда в село Крюково отправился дворянский заседатель Стогов и, «там проведя на законном основании исследование, представил его в суд». Как явствовало из материалов дела, ситуация была типичной для того времени. Местный крестьянин, семейству которого наступала очередность исполнять рекрутскую повинность, решил откупиться от неё и найти заместителя в своём селе.
Правила требовали, чтобы согласие было выражено при всём честном народе и в здравом уме (т.е. трезвым):
«… сын просительницы Агафьи Фёдоровой, Иван Степанов по прозвищу Лихачёв, минувшего декабря 7-го числа, пришёд к Иванову в дому, сказал, что те наметили его иттить за его семейство в рекруты, но как де им был замечен в то время пьяным, то объявил, что если он имеет желание, пришёл бы к нему утром трезвый, что им исполнено…» .
8-го числа утром оба они отправились в Волостное Правление и там, при Волостном Старосте, Земском и посторонних людях, Лихачёв договорился с Ивановым, «итить за его семейство в рекруты за 1500 руб.» .
При этом, стороны условились, что до поступления в рекруты Лихачёв может гулять как ему заблагорассудится и тратить сколько душе угодно, но при этом все траты, которые он осуществит, Иванов вычтет у него при расчёте из 1500 руб. Лихачев согласился, после чего «требовал от Иванова угощения в разных местах и им был угощаем, всего на 53 руб.» .
«Пропивать свою свободу», гуляя напропалую, можно было долго, и порой уже в самых разных местах:
«… на третий же день договора Лихачёв отправил от Иванова в дом свой с обещанием возвратиться, но, не возвращаясь, отправился в город Серпухов, почему Иванов там, отыскав его, Лихачёва, доставил в Волостное Правление, где он в трезвом виде при сельском заседателе сего суда Лебедева, волостных голов, старосте, земском и посторонних людях, подтвердил своё желание и, взяв у Иванова тулуп, полушубок, александрийскую рубашку, порты, шапку, два платка, кушак, сапоги с чулками и в оных гулял по разным местам на 250 руб., а потом скрылся от Иванова в свой дом, где и по сие время находится…» .
Нагулявшись вдоволь за чужой счёт и придя в рассудок, Лихачёв решил откреститься от своего первоначального намерения и объявил, что ничего не помнит:
«…Возвратив Иванову тулуп и два платка, а о прочем, хотя и показывает, что когда давал Иванову слово итить за его семейство в рекруты, то в то время от пьянства был в беспамятстве, ибо всё гулянье его состояло от воли Иванова в несправедливости….» .
Тем не менее, заседатель Стогов отмечал, что односельчане готовы «под присягой его изобличить», и в целом на поступление Лихачёва в военную службу согласны, «ибо он, Лихачёв, находится нередко в пьянстве» .
****
Итогом расследования было решение Серпуховского Земского Суда от 15-го марта 1829 года взыскать 303 руб. за брак и пьянство с крестьянина села Крюкова Ивана Лихачёва, а о том, был ли последний отдан в военную службу, документы умалчивают .