Предыдущий эпизод.
Эпизод 11.
Коля проснулся от сосущего голода — желудок начинало крутить. Поднявшись с тюков, набитых соломой и постеленных в зале, рядом с печкой, мальчишка потянулся и зевнул. С краю лежала сестрёнка и крепко спала, место отца пустовало, наверно спозаранку они с Михалычем пошли в свою кузницу. На столе возлежала свежая пища, заботливо подготовленная хозяином для спящей молодёжи и прикрытая полотенцами. Хотелось кое-что другое, но никак не отварные корнеплоды….
Кто-то в другой комнате хрипел, сам не зная зачем, Николай прошёл в спальню и увидел источник шума. Это был Артём, сын Михалыча. От вида инвалида, мальчику стало дурно. Из-за неестественной худобы ему можно было дать и двадцать лет, и сорок, а скрученные худющие палки рук и ног, смотрелись как паучьи лапки. Он лежал на скомканном белье и от него исходил ужасный запах мочи….
— Ау… ээээ… уууу… — "замычал" Артём при виде гостя - то, что он увидел, Николай не сомневался, голубые глаза внимательно следили за мальчиком.
— Привет, меня зовут Николай… — тихо прошептал Коля, испытывая одновременно и отвращение и жалость.
— А… ээээ… ууууэ… эуууу… — Артём хаотично задёргал ногами и руками, не отводя взгляда от Николая. Стало немного жутко, но мальчик выдержал первый порыв выбежать из комнаты.
— Эко тебя братишка, скрутило. — Боль! Он понял, что увидел в глазах Артёма - это была дикая боль и бессилие! — зачем он тебя такого оставил?!
— Ээээ, ууууээээ… — в углу глаза Артёма проступила слеза. Как под гипнозом Николай прошёл к рядом стоящей кровати Михалыча, взяв подушку, он вернулся обратно.
— Ты этого хочешь? — Коля показал подушку инвалиду. Тот затих, как будто всё понимая, — окей! Я это сделаю, братишка, мне не трудно….
— Не смей! — за спиной раздался пронзительный шепот Алисы, Николай вздрогнул от неожиданности. В дверях стояла разгневанная сестра. — Ты не имеешь право это делать!
— Ты считаешь, что такое мучение – это правильно?! Ты же видишь, как ему больно! Хм… — почему-то Николай всхлипнул, но выпустил из рук подушку, — это же какое-то издевательство! Мы же столько раз людей убивали, а это убийство было бы во благо! Да и сам Михалыч бы отмучился… я же вижу, что Артём не хочет так жить!
— Да, и я вижу, — смягчилась Алиса и подойдя к брату, приобняла его, — но есть вещи, которые не нам решать. Задушив его, ты, возможно, ещё и убил бы Михалыча? Ты об этом не подумал?
— Глупости! — сдёрнул с себя руки сестры, Николай, — я бы всем лучше сделал… а ну вас… я гулять!
Мальчик психанул и выбежал из дому. Алиса печально вздохнула и посмотрела на Артёма.
— Он у нас горячий!.. Доброе утро, Артём, меня зовут Алиса!
— Ууууээээ… — заукал в ответ Артём.
— Вот и познакомились… тааак, а где тут у вас тазик и вода?.. — Алиса решила поухаживать и помыть сына Михалыча.
* ***.
Николай не мог больше находиться в деревне с голодным желудком, рядом с таким большим количеством людей с тёплой кровушкой в жилах. Погуляв немного по поселению, он потихоньку вышел на опушку леса. Срочно надо было получить глоток крови - молодой организм требовал усиленного питания, это папка мог употреблять зелень и другую всякую гадость, старик, одним словом. Пришлось пройти вглубь леса почти с километр, сложить одежду в аккуратную кучу, и только потом перевоплотиться в крупного орла и взмыть в небо. Конечно же, если человек увидит настоящую птицу, он очень удивиться сей факту и обрадуется, учитывая, что на Урале с времён Бомбардировки не осталось ни одного крылатого создания. Но это удивление будет меньшим, ежели в небе он увидит человека, парящего в воздухе. Обычно семья старалась охотиться по ночам - не надо смущать посторонние и неподготовленные взгляды, в этом случае можно было изменять свою внешность только частично, но на этот раз пришлось подкорректировать сложившийся распорядок.
Пролетая над кронами деревьев, Коля всматривался, включив свою способность дальнего взора. Увы, крупной дичи пока не попадалось, не считая довольно упитанной лисы с лисятами… если бы не детки, Николай бы бросился бы за ней, голод начинал уже довольно сильно раздражать - михайловские овощи, «ни к селу, ни к городу»… И тут он увидел волка, который крался в траве и принюхивался. Волчья кровь очень насыщала питанием, примерно так же, как человечья. Без промедления, Николай рванулся в пике, прорезая эфир и в подлёте к цели, стал изменять своё тело. В последний миг, волк насторожился и резко отпрыгнул в сторону. Со всего маху Николай в холостую пропахал траву и землю. Втянув крылья, Николай присел на корточки и зашипел, растопырив руки перед собой - вместо ладоней белели костяные наросты, напоминающие кинжалы. По идее он ждал нападения увернувшегося зверя, волк – это не заяц, зубами вцепится, не отпустит.
— Ухаха! Хаха! — перед ним стояла обнажённая стройная брюнетка, совершенно не смущаясь своей наготы, — промазал, малыш?!
— Ни чё не промазал, — с обидой в голосе прогундосил Николай, полностью перевоплотившись в человека. Сейчас он топтался, застенчиво прикрывая рукой паховую зону, — я, специально передумал… здрасте!
— Привет, мальчик! — девушка хихикнула, — как тебя зовут?
— Николай... и я не мальчик! — чуть с вызовом представился Коля, смело посмотрев на незнакомку. Через две секунды он покраснел и опустил взгляд, никогда он не смотрел на голую, незнакомую девушку. Конечно же, Алису он не раз видел в чём мать родила, но к ней он привык, она ведь всё же была родной сестрой, а в походных условиях такое не редкость.
— Ха-ха… — весело захохотала девушка, понимая свою силу, — меня зовут Мариша! Ты тоже, такой как мы!?
— Скорей это вы такие, как я! — огрызнулся мальчик.
— Да расслабься, Коленька! Я тебя не обижу… Ты один или у тебя есть семья? — Мариша стала подходить к Николаю, тот с осторожностью стал пятиться, умудряясь удержать своё ладошечное прикрытие.
— А тебе какое дело? — недоверчиво спросил мальчик.
— Да брось, Николай, мы же одинаковы с тобой! Моя мама говорит, что мы пришли заменить людей и вообще… И ты, и я – одной крови! Ну?.. Не читал что ли Киплинга?
— Я не люблю читать всю эту глупость, это сестра у меня любительница… — резко замолчал Николай, понимая, что проговорился.
— Вы вдвоём с сестрой? Или у вас есть родители? — ухватилась за нитку, Мариша, ободряюще улыбаясь, — я вот живу с мамой, и мы из Краснодара! Мне нечего скрывать, потому что вижу, что ты хороший мальчик!
— Я не мальчик… — опять проворчал Коля, глянув исподлобья на бесстыжую Маришу, — я этими руками десятки бандитов разорвал!
— Ооой, как страшно! — Николаю почудился в голосе Мариши, сарказм и издёвка, — а мы с мамой почти никого не убили и не разорвали!.. Мы от простых людей стараемся держаться подальше, у них и без нас проблем хватает!
— Что? — искренне удивился Коля, даже рука немного дрогнула, чуть не показав сокровенное, — но они же звери! Они, как раковая опухоль на планете….
— Они всякие бывают и плохие и хорошие… и даже очень плохие в детстве были очень хорошими… Ну так что? Ты только с сестрой? — поменяла тему, Мариша.
— Нас трое! — признался мальчик, понимая, что в численном противовесе его семья в большинстве, — ещё отец!
— Прикольно! Ты голодный?
— Есть немного….
— Давай вместе поохотимся? На северо-востоке, в пяти километрах крупное стадо оленей пасётся.
— Давай! — с облегчением согласился Николай, не в силах больше укрывать свои мужские принадлежности остро реагирующие на обнажённую девушку.
Через пару минут волчица уверенно бежала по траве, ловко перепрыгивая коряги и пеньки, а над ней парил орёл. Охота началась!
Эпизод 12.
— Славик… цвет видишь, практически светло-жёлтый - это значит, металл дозрел и на грани перехода в жидкое состояние… ещё чуть-чуть и мы потеряем форму… быстро, клещами бери и неси сюда, — Александр в кожаном фартуке, кепке и в суконных варежках стоял у наковальни, с поднятым молотом. Молодой двадцатилетний парнишка выхватил из печи щипами нагретый кусок металла и быстро положил его на наковальню. — Малорик… а теперь в две минуты надо поработать молотом….
Искры в разные стороны, выдох, удар. Славик взял поменьше кувалдочку и стал помогать своему учителю. От жара у обоих ручьём бежал пот по лицу, по телу, по ногам.
— Ну что? Саша? Ещё будем кочегарить? — у больших мехов стоял Михалыч, только что он перестал раздувать уголь в печи.
— Хоре, Михалыч! Самое то! Запомни, Слава, надо по максимуму придать форму именно боем и не забывай окалину удалять… вот так вот - это очень важно! А теперь закалка… Давай сам, Слава, береги голову и волосы! — Александр отложил молот и отступил, оставив парня одного. Тот, снова взяв клещами заготовку, на этот раз подбежал к двум бочкам и опустил её резко сначала в одну, потом в другую. Струи пара ударили вверх с характерным шипением. — Не перепутай, обязательно, сперва - в масло, потом - в воду… молодец… Ну всё! На сегодня отпахали, а завтра шлифовка и заточка.
— Может, Саш, ещё пару дней погостишь? — Михалыч кочергой раскидывал горящие угли по всей рабочей площади печи, дабы ускорить их быстрое прогорание.
— А там потом ещё пару дней, и ещё? Не, Михалыч, мы и так на две недели затянули «гостевание», я планировал в это время быть уже в Свердловской области а через месяц в Перми, до ноябрьских морозов. Теперь как-то придётся нагонять эти две недели, — Александр прошёл в хозяйственную часть кузни и стал снимать с себя фартук, — а сам знаешь, что сейчас с дорогами и на дорогах, не мне тебе рассказывать….
— Дядь Саш… Михалыч… я не нужен больше? — Слава уже успел облиться водой, переодеться и сейчас ждал указаний от старших.
— Давай, дуй! — махнул Михалыч.
— Не нужен, только Слав, не забудь про зольность и закалку, с завтрашнего дня вы с Михалычем будете вдвоём управляться! На крайний случай, Андрей поможет вам, обещал, — Александр поднял указательный палец, — и не берись за крупные объёмы, поначалу с малого, надо прочувствовать все фазы металла, а там уж ты поймёшь, что дальше делать!
— Окей, дядь Саш! Спасибо, вы многому научили, — Слава подошёл к Александру, по-мужицки, пожал руку, и чуть подумав, неловко приобнял, — всего хорошего вам и вашим детям!
— Да ладно… — сконфузился Александр, похлопав по молодецкому плечу подмастерья, — мне тоже было приятно с тобой работать, с полуслова понимаешь и… спасибо за пожелания!
Парень оставил мужчин одних и выбежал наружу, подальше от огненного жара, к прохладному северному ветерку.
— Ну вот, видишь, люди уже привыкли к вам. Дом мы бы в неделю всей артелью вам поставили! Такие руки нам бы ой как пригодились… а твоя дочка, просто золотце! Так помогла мне с Артёмом! Думаешь, я не понимаю, как тяжело с ним?! Бедная девочка… две недели подтирать и обмывать человека в таком состоянии и ведь я её просил, оставить, сам справлюсь, ни в какую… Твоя Алисанька мне стала как дочь! Подумайте втроём хорошо, может, останетесь? Ну это же бред детей таскать по такому миру, себя не жалеешь – их пожалей! Сердце болит за вас! — пока Антон Михайлович всё это говорил, Александр успел умыться с самодельного умывальника и одеться. Сейчас они сидели на крыльце и смотрели вниз по склону, на вечернее поселение. С некоторых домов из труб вился дымок, и пахло банным духом.
— Мы не можем остаться, и вообще… мне надо поговорить серьезно с тобой! Вчера вечером я с детьми беседу вёл, и мы решили кое-что тебе рассказать. Ты веришь нам, что мы вам ничего плохого не сделаем? — Александр ободряюще положил ладонь на колено Михалыча.
— Что за глупость, Саша… мне не нравится этот вопрос….
— Просто ответь - веришь?
— Конечно же, верю! Уж что-что, но за эти последние тринадцать лет, я научился разбираться в людях. Я вижу в человеке и гниль его всю, и подлость, и наглость, но и свет научился видеть в людях. Я глубоко убеждён, что спасение Человечества в истинном свете и добре… А сейчас очень тяжёлое время и когда мы пройдём этот путь, то или придёт духовность, возрождающая этот мир, или зло, которая нас уничтожит! Вы хорошие люди - и дочь твоя, и сын и ты! Что ты хотел рассказать?..
— Разговор будет длинным… я тебе расскажу про ту Пятилетнюю Зиму, которая нас всех изменила….
****.
Той Зимой.
Сегодня падал зелёный снег, красиво, если бы не знание того, что это последствия полураспада йода и цезия. Второй год зимы, еды консервированной на складах и в магазинах много, так же как и замороженных трупов людей, собак, кошек и птиц… Город практически весь вымер, остались в живых горстки людей, обитающих в подвалах, бомбоубежищах и других подземных строениях, но они почти все страдают кровавым поносом, тошнотой и надсадным, выхаркивающим кусочки лёгких, кашлем – последствия острой лучевой болезни. Других болезней у выживших нет. Жители Самары жили вопреки всем физическим законам, употребляя в пищу «фонящую» еду и воду. Над городом весело сверкала коса цивилизаций, забирая последних….
— А вот и я! — по лестнице спускался на дрожащих ногах, Александр, он был одет в две фуфайки, валенки, ватник и тряпку, намотанную на голову, в руках держа сумку с чем-то тяжёлым, — папанька принёс морскую капусту, овощное рагу, кильку в томате и даже говядину консервированную… уфффф….
Никто не ответил! Жена в беспамятстве лежит у потухающего огня, трёхлетняя Алисочка свернулась в комочек, и дрожит всем телом, не в силах ответить отцу. В руках у Виктории маленький Коленька, которому повезло гораздо больше всех, он так и не успеет стать человеком… У всех гноящие волдыри на лице, на руках, на ногах… на всех участках тела….
— Боже… боже... — шепчет Александр, скидывая на пол поклажу. Взяв на руки дрожащую дочку и обняв её, он устраивается у костра, подкидывая приготовленные поленья. Дым поднимается вверх, к потолку, и уходит в вентиляционный туннель, на улицу. — За что это нам всё?..
А ещё он понимал, что сегодня последняя ночь для Вики и младенца… Она вторую ночь харкала кровью, а сейчас впала в кому... Радиация забирала жизненные силы неумолимо! Год выживать после ядерных взрывов, и умереть, как же не справедливо… А через пару дней придёт очередь дочки, а там и Александр… Может на пару дней и можно было растянуть жизнь Коленьки, но не нашёл сегодня ни детского питания, ни сухого молока - не радиоактивной же морской капустой кормить малыша, в конце концов!
— Спят усталые игрушки… книжки спят… — запел колыбельную дрожащим голосом Александр и стал качать дочку, — одеяла и подушки ждут ребят….
Мужчина свободной рукой вытащил нож из-за пояса, и приложил остриём к детскому горлу. Другого выхода он не видел - сначала Алису, любимую доченьку, сладкую карамельку и самую добрую девочку на всём белом свете… Потом легче… Коленька ещё не успел к сердцу прикрепиться! Там уж и Вику… самую лучшую женщину, которая когда либо была у Александра! Она ничего не почувствует, и вряд ли придёт в себя… Ну а себя в две минуты, совсем не тяжело….
— Даже сказка спать ложится… чтобы ночью нам присниться… хм, — всхлипнул Александр… рука дрожала и тут дочка открыла свои синие глаза!
— Папя не останавивася… дайсе….
— За день мы устали очень… скажем всем спокойной ночи… глазки закрывай… ба-ю-бай… — и Алиса закрыла глаза, а Александр выпустил нож и заплакал. Он понял, что не сможет это сделать.
— Я ждал именно этого! — неожиданно старший Кораблёв услышал чужой, мужской голос за спиной.
— Ты кто такой! — вздрогнул Александр, опять поднимая упавший нож и разворачиваясь.
— Не важно, — говорящий находился в тени, в глубине подвала и его было не видно, — главное – ты не сделал то, что хотел….
— Тебе какая разница, что я хотел? Убирайся отсюда – это моя семья!..
— Сначала я хотел вас убить, когда вы пришли в этот подвал, но потом стал присматриваться к вам. Я могу вам помочь!
— Как? Как ты можешь помочь, чужак? Отмотать время на год назад?.. — выкрикнул в сердцах, Александр.
— Нет… я вам дам спасенье и новую жизнь! И твои жена с детьми выживут! Хочешь ли ты принять мою помощь?!
— Если ты дьявол, то забирай мою душу… я хочу чтобы они жили….
— Мне не нужна твоя душа… Вот, выпей это… — из темноты проступил незнакомец с протянутой рукой, из разреза на кисти, струйкой бежала тёмная кровь. — И ты спасешь себя, жену и своих детей….
Продолжение следует: