Я почти привыкла, что никого не удивить искусственным слухом. Кохлеарная имплантация как метод преодоления глухоты уже давно и масштабно применяется в нашей стране. Потому ПОЧТИ абсолютный слух для многих является данностью, несмотря на свою неестественность. Пользователи имплантов слышат практически все, в том числе и шепот на большом расстоянии.
Но, несмотря на богатый опыт работы в отрасли реабилитации нарушенной слуховой функции, подобные цитаты, одну из которых я использовала в названии статьи, меня оставляют неравнодушной. Сегодня реплика, которую выпалила мама на приеме у меня, до сих пор звенит у меня в ушах. Растрогала.
Казалось бы, типичная московская семья с глухим от рождения ребенком, 12 лет которому ныне. На операцию кохлеарную имплантацию они решились только, когда ему было 6 лет. До того момента использовали слуховые аппараты, которые, как выяснилось на контрасте после подключения процессора импланта, ребенку никак не помогали. К этому и приурочена цитата. Прибыли на первичный прием ко мне для настройки систему кохлеарной имплантации.
Все причастные знают, что для достижения оптимального результата развития слухового воприятия и устной речи врожденно глухому ребенку установить имплант необходимо как можно раньше. Крайний срок до 4-х лет. Разница в развитии значительна, если сравнивать ребенка, который проимплантирован в 1 г и уже в 2г., не говоря уже о более поздних сроках.
На момент постановки диагноза глухоты многие родители мучаются с отрицанием и непринятием. Выбор метода реабилитации, а единственным действенным является тут кохлеарная имплнатация, очень страшит родителей оперативным вмешательством. Есть часть родителей, которые так и не прибегнут к операции или протянут, пропустив критические возрастные периоды для развития речи. Важно отметить, что не всегда родители упускают уникальную возможность дать максимум речевого развития своему ребенку, по собственной воле, неопытности или страха. Иногда авторами, ответственными за такое важное решение бывают и специалисты.
Так произошло и с родителями моего сегодняшнего пациента. Теперь, оглядываясь назад, они понимают, что совершили непоправимую ошибку. Тогда, когда их сыну было 2-3 года, они не решались на операцию со страху, но не только. Был специалист в судьбе их семьи, который авторитетно убедил, что ребенок и при помощи слхуовых аппаратов сможет развиваться так же, как и с кохлеарным имплантом, только без хирургического вмешательства. Это стало роковой ошибкой. Понимание к родителям пришло только тогда, когда в 6 лет операция все же была проведена и после активации системы кохлеарной имплантации ребенок действительно смог обрести качественный слух.
Мальчик говорит. Но речь его с характерными признаками – носовым оттенком голоса, назальностью, дефицитарностью словарного запаса, несовершенной грамматикой и пр. Все, что он умеет на сегодняшний день сформировано исключительно благодаря развитию компенсаторных способностей ребенка и грамотным сильным сурдопедагогам, которым удалось-таки развить речевые навыки, несмотря на характерные «глуховские» признаки. И имплант, который появился в 6 лет в жизни мальчика хоть и обеспечил ему позднюю слуховую основу, но уже никак не отвечал за качество речевого развития.
Несмотря на такое положение вещей, родители не отчаялись и продолжают работу над развитием речи сына и общим всесторонним. Они четко понимают, что с выбором ошиблись и виноваты в этом не они. Но после драки кулаками не машут. Хочется, чтобы у сына и звукопроизношение было чище, и назальность голоса ушла, и говорил он грамотнее, но все это – уже пожизненная реабилитационная работа, а уровень слухоречевого развития уже вряд ли когда-то достигнет нормы возрастной.
Нередко в тематических блогах и пабликах в интеренете ко мне обращаются с вопросом о том, стоит ли делать имплантацию в позднем возрасте. Конечно, результат не у всех будет одинаковый. Ибо ситуация в каждом конкретном случае очень индивидуальна. И хоть в вышеописанном примере родители отводят главенствующую роль и заслугу в речевом развитии их ребенка педагогам, я хотела бы подчеркнуть, что, если бы остатков слуха не было совсем, и глухота была тотальная, таких результатов было бы достичь невозможно. А этот мальчик пришел к имплантации в 6 лет все-таки уже говорящим человеком. Причем, когда папа мне озвучил мне используемую модель слухового аппарата, я была удивлена, так как она не является представителем линейки сверхмощных аппаратов, которые показаны для тяжелых потерь слуха. То есть можно вообще заподозрить, что снижение было прогрессирующим и потому слуховые аппараты средней мощности «вытягивали» слух и он стал основой для развития некачественной, но все же устной речи, а не ее альтернатив. Правда, разобраться в том, как же было все на самом деле, уже не получится. Равно как и бессмысленно искать виноватых.
Так вот отвечая на запросы о перспективности проведения операции в позднем возрасте, то есть позже 4-х лет врожденно глухому ребенку, сообщаю, что проведенная операция уже никак не повлияет на качество и количество речи. То есть, если речи нет совсем в 4 года и позже, то кохлеарный имплант не станет причиной ее появления. Если речь есть, но некачественная, то радикально улучшить ее характеристики не получится за счет кохлеарной иплантации. Но это вовсе не значит, что операцию делать не надо! Имплантация обеспечит точно КАЧЕСТВЕННЫЙ СЛУХ! А это много. КИ обеспечит возможность контроль собственного речевого потока, что невозможно, например, при тяжелых потерях даже со сверхмощным слуховым аппаратом. Но каким бы качественным ни был приобретенный слух, он уже не сыграет ключевой роли для формирования и развития вербальной коммуникации.
Очевидно, родительские завышенные ожидания тут превратятся в разочарование, если их неверно сформировать при принятии решения. Что и часто происходит. Долго мучились и решались на операцию, таки пришли решению и прошли оперативный этап, а картина внешне не меняется для стороннего наблюдателя после начала использования импланта. Как говорил некачественно и мало, так и не увеличился поток количественно и грамматически. Важно пояснить важность улучшения качеств жизни за счет почти абсолютного искусственного слуха с КИ.